Элизабет Кернер - Эхо драконьих крыл

— Тогда я бы посоветовал тебе отодвинуть эту грань, если ты намерен покинуть этот остров таким же, каким приплыл сюда, — прорычал Марик. Перемена в его голосе потрясла меня. Мелодичность пропала, словно все инструменты разом расстроились, и среди общего неблагозвучия явственно проступил мрачный оттенок угрозы. — Говорю тебе: мне потребуется больше времени.

В ответ голос Кадерана посуровел:

— Господин, прошу тебя, не нужно этого притворства! Моя жизнь в твоих руках, но столь же верно и то, что твоя жизнь зависит от меня! Не пытайся запугать заклинателя демонов! Я до сих пор жив, потому что не прислушиваюсь к угрозам. В этом сущность моего мастерства, — он взял себя в руки и заговорил более спокойно: — Господин Марик, не нужно, чтобы меж нами возникали ссоры. Это ни благопристойно, ни благотворно. Я изо всех сил постараюсь добиться действия на расстоянии восьми миль, господин, однако большего ты выжать из меня не сумеешь, что бы ты ни говорил. Может, стоит сойтись на этом?

— Хорошо, — ответил Марик своим прежним голосом. — Но, кроме того, мне необходимо иметь хоть какое-то представление о том, что я смогу безопасно вынести оттуда. По окончании обряда я попросил бы тебя завершить подготовку прочих предметов и приготовь к завтрашнему дню все необходимое для вызова демона, если вдруг придется к этому прибегнуть. Да убедись, что все сделано на совесть, ибо от этого будет зависеть моя жизнь — вернее, жизни всех, кто находится на этом острове.

— Все сделаю, господин, — сказал Кадеран. — А ты все еще намерен переговорить сначала с крылатыми?

— Если получится. Зачем подвергать себя опасности, если можно заполучить все путем мирных переговоров? Мои охранники разыскивают сейчас эту лошадницу, она должна быть где-то неподалеку. Я надеялся, что мы сами ее отыщем.

— Я же сказал тебе, что она будет здесь, господин, — тропа-то одна. Раз мы ее не встретили, стало быть, она еще впереди и вскоре вернется этим же путем.

— Это ты так говоришь. Я не заметил ни единого ее следа.

— Стоит лишь подождать, мой господин. Она придет.

Проклятье! Выхода не было. Но какое отношение могла я иметь к сделке, о которой он говорил?

— Ты уверен, что она с ними разговаривала?

Ах, вот оно что!

— Да, мой господин. Меня известили об этом.

— И твои известники никогда не ошибаются?

Я почувствовала, как от смеха Кадерана у меня холод пробежал по спине.

— Шутить изволишь, господин мой? Нет, они никогда не ошибаются. Я хорошо им плачу — они не посмеют ошибиться. Ведь даже демоны боятся смерти.

Я едва могла перевести дыхание, стараясь стоять как можно тише и моля небо, чтобы они не вздумали пройти дальше по тропе. Мне вдруг начало казаться, что окружающие меня ели совершенно неспособны меня защитить. Самого Марика я не боялась — у меня при себе по-прежнему имелся кинжал, и я была уверена, что, по крайней мере, не подпущу его близко. Но этот заклинатель демонов устрашал меня до глубины души. Однако тут я вспомнила, что теперь и сама могу делать кое-что не хуже драконов. «Дура», — выругала я себя. Рассказать им! Воззвать к ним при помощи Языка Истины, предупредить их!

Если бы я слишком долго раздумывала, я бы так и не осуществила своего замысла. Но меня никто никогда не мог обвинить в долгих раздумьях. Закрыв глаза, я сосредоточилась.

«Акор! Акор, брат мой! Шикрар, старейший, слышишь ли ты меня? Ланен взывает к вам».

Я подождала немного в тишине, вновь повторила свой зов, но ответа все не было. Я не знала, как следовало делать то, что мне нужно было сделать, поэтому я просто вновь изо всех сил сосредоточилась на собственных мыслях и, как мне показалось, возопила:

«Я посылаю предупреждение Большому роду. На этом острове находится заклинатель демонов по имени Кадеран, который в союзе с купцом Мариком. Они ищут способ завязать с вами переговоры. Они замышляют что-то недоброе, но я не знаю что. Если мне суждено умереть, предупредите государя Акора, молю вас. Будьте бдительны!»

Ответа не было. Я совершенно не знала, услышан ли мой зов или нет, но когда немного поразмыслила над этим, стоя за деревьями, то почувствовала, как лицо мое багровеет от отчаяния, и я издала безмолвный стон. Если бы Кадеран способен был улавливать подобные вещи, я бы свалилась замертво прямо на месте. Сколько тысячелетий драконий род сам заботился о себе, вполне обходясь и без моей драгоценной помощи! Я поняла, что воззвала к ним лишь из-за страха и беззащитности, и гнева, который внушал мне Марик. Я надеялась, что Акор, если только он меня слышал, не слишком разгневается. А может, никто ничего, и не слышал, может, мне следует посильнее…

Но тут в голове у меня прозвучал голос:

«Твой зов услышан, Ланен, Маранова дочерь. Говорит Шикрар. Мы благодарим тебя за предупреждение. Угрожает ли тебе сейчас опасность?» Голос его был неровным, но казался вполне доброжелательным. По крайней мере, гнева в нем не чувствовалось.

Я задумалась над его вопросом и обнаружила, что, благодаря установившейся между нами связи, страх мой отступил. Сосредоточившись, я ответила:

«Я не вполне уверена, но, по-моему, нет».

«Мы тебе очень признательны. Если тебе будет грозить опасность, без страха взывай к нам, и мы окажем любую посильную помощь. Прощай».

Почувствовав облегчение, я слегка перевела дух. Страшно не люблю сама просить о помощи, но когда ее мне предлагают, то я не отказываюсь. Я улыбнулась. У Шикрара сердце гораздо добрее, чем он делает вид.

Теперь единственное, что меня заботило, — переждать, пока Марик покинет эту одинокую тропку. Они с Кадераном тихо переговаривались, обсуждая собранную на острове добычу и прочие мелкие дела, и по их голосам я рассудила, что они намерены торчать здесь до полуночи, если понадобится. Но тут вдруг Марик простонал.

Господин? — произнес Кадеран, и в голосе его прозвучало ровно столько озабоченности, сколько было необходимо.

Ох-х… Действие лансипа заканчивается… Проклятие всех Преисподних вместе взятых, ну почему именно сейчас! — его бархатный голос был искажен болью, хотя я не могла понять ее причины.

Но говорят ведь, что любое знание — удел терпеливых.

— Этот недуг невозможно излечить, и лишь немногие освобождаются от страданий, мой господин, — сказал Кадеран, и в голосе его даже почувствовалось нечто вроде самодовольства. — Когда ты вернешь себе Дальновидец — только тогда бесконечная боль, что так мучит тебя, навсегда прекратится. Лишь это поведал мне магистр Берис. В созданное тобой ты вложил часть своей сущности, и долгая разлука приносит тебе боль, этого не избежать.

— Можешь не утруждать себя нравоучениями, колдун. Я живу с этим вот уже двадцать четыре года. Ты ничего не можешь поведать мне об этой боли, чего бы я еще не знал, — невольно он вновь издал негромкий стон. — Я поклялся себе. Я разыщу эту воровку и верну то, что причитается мне по праву, или погибну. Только не здесь.