Василий Купцов - Крутен, которого не было

Зато другую новость сообщили сразу. За день до ухода дружины пропал так и не заговоривший Бегуня. Итого — три дня назад. Младояр с Иггельдом задержались в погорелой деревне тоже на три дня. Оба прикинули, понимающе переглянулись. Все ясно —колдун, если он скакал с такой же прытью, что и они, как раз три дня назад и въехал в Крутен. И сразу — за Бегуню.

— И что теперь? — спросил Младояр.

— Теперь нам подбросят отрока, — усмехнулся старый ведун.

— А мы? Не возьмем?

— Если не возьмем Бегуню, как потом поймаем Белого Ведуна? Так хоть наживка известна!

— Эх, Бегуня так и не заговорил, а что теперь с ним злыдень сделает? — княжич ждал, что наставник успокоит насчет одного…

— Не бойся, пустоглаза он из Бегуни делать не станет, — разумеется, Иггельд понял ход мыслей воспитанника.

— Потому как — ожившего мертвеца не приветим?

— Да.

— Вот, всегда так, солнышко светит, на небе облака веселенькие, а дорога раздвоилась, — вздохнул Иггельд, попридержав жеребца, — вместо того, чтобы жизни радоваться, думать придется, куда ехать — направо ли, налево?

— Я жизни не обрадуюсь, пока злыдня не изведу! — почему-то озлился Младояр.

— А ежели всю жизнь проловишь?

— Нет, уж в этот раз мы его достанем!

— Тогда подскажи — куда путь держать? Налево, через Алин лес, прямо — на городец Смолянович, или направо — по чащобе продираться, с лихими людьми мечами махаться?

— Что-то я лихих людей пока не встречал. Может — они только в сказах живут?

— Это ты их не видал, а они тебя — наверняка. А теперь завидят — старичок да мальчонка, отчего ж не пограбить? — успокоил паренька лекарь.

— Слушай Иггельд… — княжич замялся.

— Ну, чего?

— Брехали такое… Мол, ты с одного размаху от плеча и до ног воина в кольчуге да бронях разрубал?

— Брехня.

— Ну да, конечно… — хихикнул подросток, — Но ежели тать какой лихой? Покажешь удар?

— Да куды ж нам, старикам, это вот богатырям…

— Ну, покажешь? — не унимался Младояр.

— Ладно, — махнул рукой лекарь, — как выберу пустоглаза похилее, так и быть — разрублю.

— Мертвоглазых — не интересно, — мотнул головой княжич, — вот бы лихаря лесного?

— Не о том разговор ведем. Ехать-то куда?

— А ты камень заветный поищи! — хихикнул паренек.

— Камня-то не видно, зато розог вокруг — видимо-невидимо! — в тон воспитаннику шутканул Иггельд.

— Так то не про меня.

— Отчего ж?

— Да поздно уже, поперек лавки не уложишь, а вдоль — драть неудобно, — Младояр явно собирался взять верх в шутливой перебранке. Розги ему уже дано не грозили.

— А вот молодые лакедемоняне соревнуются — кто больше розог в храме богини лесной выдержит…

— И что, богине приятно на то смотреть?

Оба захохотали. С одной стороны, отпускать шутки в адрес богов, даже чужеземных, не принято, но с другой — ведуны они, или нет?!

— Вопрос не в том, как нам до Гремячей добираться, нам бы в другом не ошибиться.

— В чем же?

— Помнишь разговор о Бегуне?

— И что?

— Я так мыслю, — попытался объяснить ведун, — Белый Колдун его нам вот-вот подложит, где-нибудь на пути в его логово. Вот и вопрос — как бы не ошибиться! С одной стороны — городец проедем, остановимся, все честь по чести, с другой…

— Смолянович не мал, мы с Бегуней можем лбами и не столкнуться!

— А коли возьмем сейчас налево, только одна деревенька на пути и встанет, — продолжил старик.

— Значит, там нас Бегуня и поджидает, — заключил Младояр.

Запах Алина леса был какой-то свой, особенный. Это только для иноземцев все крутенские леса пахнут одинаково — хвоей да болотом. Младояр втягивал в себя воздух, силясь понять, что же лесная пряность придает Алину лесу тонкий аромат. Может, грибы здесь растут какие особенные? Не соскакивать же со скакуна, что б проверить?! Княжич порыскал глазами под кустиками. Ведь и особенные травы, тоже, случается, произрастают только в одном лесу, и более во всем свете таких не найдешь. Так то знатоком нужно быть. Вот проходим поверху, а слева — заболочено, в двух саженях роскошная князь-трава. «Ну, эту даже я знаю!» — мысленно усмехнулся паренек, — «Голыми руками не бери… Где-то в иных царствах даже держать эту траву дома — преступление, уж так ядовита. Иные злодеи знают, сколько князь-травы нужно, чтобы отравленный мучился неделю, могут даже так сделать, что умрет через пару месяцев. Хорошо, что в Крутене ядами не балуются!». Юноша снова принюхался, что, наконец-то, заметил Иггельд.

— Да, тут дух стоит особенный, — кивнул лекарь.

— А что так пахнет?

— Кто ж его знает? Может, из-под земли чем несет…

Дорога постепенно превратилась в еле заметную тропку, пару раз пришлось продираться сквозь свежие заросли. По всему видно — ходят этой дорожкой нечасто…

— И разбойники тут, видать, худые, — высказался Младояр.

— Отчего ж? — на этот раз наставник не ухватил хода мыслей княжича, — Ты все о запахе, голод отбивает?

— Да нет же, я о том, что не ходят этой дорогой. А коли нет путников — с чего татям жиреть?

Прямо из-под копыт выпрыгнул серый отъевшийся зайчара. И — наутек.

— Вот и ответ! — подмигнул старик.

— Ага, вот и я думаю, не пора ли заморить червячка?

Путники спешились, разложили на зеленом мху скатерть, из котомки появилась снедь — хлеба нетронутый пока каравай, печеная свинина, головки лука… А что еще человеку надо, что б сытно и вкусно наесться?!

— Глянь, Млад, а вон — лихой человек, — негромко заметил Иггельд, не сделав при том никаких телодвижений. Понятное дело, боялся спугнуть.

— Где?

— Слева от тебя, в полусотне саженей, прячется за молодой елью, что рядом с наклоненной сосенкой.

— И впрямь, тать… С дубиной, и с ножом, — восхитился княжич, — он что, специально показывается, заманить хочет? А там еще прячутся?

— Других пока не заметил, — пожал плечами старик.

— Я его стрелой сниму! — похвастал княжич, — На спор?

— Может, лучше позвать да угостить? — предложил Иггельд, — Небось, давненько хлебца не пробовал…

Младояр привстал и помахал рукой разбойнику. Через несколько минут лесной человек уже угощался с «княжеского стола». Против ожидаемого, от него хоть и несло немытым телом, но не шибко, не более, чем от иного торговца на рынке. Разбойник был худ, лет тридцати. Простая рубаха, порты, бос…

— Чем промышляем? — спросил разбойника Иггельд.

— Да грибки спасают, только ими живем, — признался лесной человек, — и самому поесть, впрок насушить, а как наберется — продаем.

Котомка разбойника и впрямь оказалась битком набита белыми грибами — все боровички один к другому, едины по размеру, ни одного перезрелого или червивого. Лесной человек явно не врал — так берут на продажу, для себя — чего ж вымеривать?