Элейн Каннингем - Крылья ворона

Чем ближе он подходил к дому, тем громче был шум уличной потасовки. Завернув за последний угол, он увидел небольшую волнующуюся толпу, перекрывшую подход к его двери, и переулок — узкую щель между двумя рядами двухэтажных покосившихся домишек.

Быстрая кривая ухмылка скользнула по его серому лицу. Если он поторопится, то сможет поучаствовать в этой небольшой свалке, цель которой, похоже, разорвать на клочки карманника-кобольда.

Сталкер скособоченным Галопом сократил расстояние. Подвывая от жажды крови, он ринулся в драку.

Несколькими беспорядочными и болезненными мгновениями позже он выбрался, пошатываясь, с другой стороны толпы и свернул в переулок. Он прислонился к кривой лачуге, которую именовал своим домом, чтобы отдышаться и посчитать раны. Из носа тонкой струйкой течет кровь. Один глаз уже начал заплывать. Болят костяшки пальцев на одной руке, а красные отметины на другой — несомненно, следы зубов.

Сталкер удовлетворенно хрюкнул. Могло быть хуже. Обычно бывало.

Он отодвинул в сторону неприколоченную доску, служившую потайным лазом, и нырнул в темноту хижины. Кремень и огниво, свисавшие на шнурах с балки, были под рукой. Он на ощупь отыскал лампу и подрезал фитиль. Быстрый, привычный удар стали о камень высек сноп крохотных искр.

К потолку потянулись клочья вонючего дыма, потом фитиль разгорелся. Жалкий кружок света разорвал тьму. Сталкер моргнул, привыкая к его относительной яркости.

В это же мгновение пламя изменило свой цвет на жуткий фиолетовый, глубокий и неестественный, почему-то еще более зловещий, чем полная темнота.

Тело Сталкера отреагировало прежде, чем мозг успел об этом подумать. Он резко обернулся, ища в комнате источник этого чуда.

Две темные фигуры сидели за его единственным столом. Он прищурился, вглядываясь в фиолетовые тени. Когда же понял, кто к нему побаловал, отшатнулся, повизгивая, будто детеныш хафлинга.

Каким-то образом дроу, известному под именем Горлист, удалось найти его! С ним был еще один темный эльф, мужчина с густыми белыми волосами, заплетенными во множество маленьких косичек. Охваченному ужасом Сталкеру показалось, что они шевелятся, словно маленькие голодные змеи.

Незнакомец иронически улыбнулся своему спутнику.

— Твой приятель, как я понимаю?

Горлист фыркнул.

— Кто станет приятельствовать с дергаром? А этот — проныра и трус, даже для подземного дворфа.

— Это печально, — заметил другой дроу. — Некоторые дергары способны умирать красиво. Не все, конечно, но достаточно многие, чтобы не жалеть времени и сил, потраченных на их убийство.

Он поднялся из-за стола и театральным жестом распахнул плащ, показывая живую магическую эмблему, приколотую к одежде. Крохотный скелет цвета слоновой кости бил в барабан, беззвучно разевая в такт костлявые челюсти.

Сталкер с трудом сглотнул. Этот дроу — певец смерти!

— Я вижу, тебе знакомо мое искусство, — отметил темный эльф. — Может, ты слышал и мое имя? Бривдлор Зидорион из Чед-Насада? Нет? Ну, не важно. Как ты догадался, моя задача — быть свидетелем и увековечивать великие деяния, связанные с местью. Вопрос только в одном: какую роль ты будешь играть в этой истории темной славы?

Голос дроу был звучным, точно голос моря, и он приятно улыбался насмерть перепуганному чиновнику. Но почему-то Сталкеру симпатичный, подчеркнуто внимательный Бриндлор казался страшнее угрюмого Горлиста!

Он ощутил под собой неотесанные мокрые доски и понял, что разом и колени, и мочевой пузырь отказались служить ему.

— Я сделаю все, все, что скажете, — лепетал он.

— Лириэль Бэнр, — коротко бросил Горлист. — Женщина-дроу, из компании жриц Эйлистри. Она заплатила тебе, чтобы ты отпустил конфискованный корабль, записанный на Буйного Хрольфа.

Первым побуждением Сталкера было сразу все отрицать — обычное дело всякий раз, когда возникало обвинение во взяточничестве. Однако из печального опыта он знал, что этот дроу не склонен довольствоваться расплывчатыми ответами и полуправдой. Так что он напрягал память до тех пор, пока та не выдала нужный ответ.

— Это было давно, — вспомнил он. — Сдается мне, что наверху тогда была ранняя весна. Четыре-пять лунных месяцев назад.

— Она хорошо заплатила? — поинтересовался Бриндлор.

Жадность мгновенно потеснила страх.

— Неплохо, — осторожно ответил он.

— Не думаю, чтобы она упомянула, что расплачивается сокровищами дракона. — От улыбки певца смерти Сталкера мороз пробрал до самых костей. — Подземного дракона, если быть точным. Их на самом деле достали из пещеры неподалеку.

Паника захлестнула Сталкера, желчью подступая к горлу. Драконы печально славятся тем, что знают свои сокровища наперечет, вплоть до последней латунной пуговицы, и еще тем, что ищут то, что у них похитили. Бриндлор неторопливо приблизился к нему и дружески хлопнул по плечу.

— Дракон мертв. В ближайшее время тебе нечего бояться новых нежданных гостей. Все, чего мы хотим, — это девчонка.

«Девчонка», — горько повторил про себя Сталкер. Так оно звучит куда проще, будто он каждое утро сдает женщин-дроу и еще дюжину им подобных, пока стынет его овсянка!

Любой дроу — это всегда неприятности, но эта девица еще и маг. Она четко объяснила Сталкеру, что с ним будет, если он наведет на нее, и убедила, что у нее хватит и желания, и магической силы, чтобы исполнить свою угрозу.

— Трудно отыскать дроу в этих туннелях, — уклончиво ответил он.

— Но не для такого проныры, как ты, — холодно бросил Горлист. — Принцесса потратила изрядную часть своей доли камней и монет на взятки жирным ленивым чиновникам. Ты очень хорошо знаешь «эти туннели».

Перед Сталкером забрезжил свет, и его согбенные плечи чуть распрямились. Драконы собирают в своих сокровищницах разные магические штуки. Дроу тоже, и еще маги любой расы. Женщина, должно быть, сбежала с чем-нибудь очень нужным этим двоим.

— Она расплатилась камнями, — сказал он то, что, без сомнения, они хотели знать. Драгоценные камни хранят и передают магию лучше, чем любые вещи, сделанные человеком, гномом или эльфом.

Сидящий Горлист резко выпрямился.

— Был ли частью платы рубин? — Он поднял руку, раздвинув большой и указательный пальцы так, что между ними поместился бы спелый инжир. — Примерно такого размера?

Человек с усердием закивал.

— О да, я очень хорошо помню этот камень. Плоский сверху, заостренный снизу. Он был красный как кровь.

— Ты помнишь — повторил Горлист. — Где камень сейчас?

— Я продал его, — поспешно ответил человек. — В тот же день или на следующий. Не помню когда.

— Будем надеяться, для твоего же блага, что ты вспомнишь покупателя.

Несмотря на ужас положения, Сталкера вновь переполнил давний восторг.