Дмитрий Казаков - Солнце цвета меда

– А также тех, от кого потом брюхо болит, – третий говорил так же просто и незамысловато, как Кари. И ума, видимо, был такого же, – Всяких волшебников, колдунов и магов.

– Это точно!.. – хором согласились два первых голоса, а второй хитро добавил, словно искушая остальных:

– Но иногда нужно, с познавательными целями! Ивар лежал в полудреме, пытаясь осознать, кто это может вести такой разговор у них на стоянке. Выходило, что все это ему снится, хотя для сна беседа была слишком связной.

– Тише вы! – послышался раздраженный голос Ингьяльда. – Перебудите всех!..

Ивар рывком откинул одеяло и сел. Уж эрилю в сновидениях конунга делать было совершенно нечего!

Над степью занималось бледное утро, около угасающего костра хлопотал Ингьяльд, подкладывал на багровые угли, похожие на россыпь мерцающих рубинов, сухие ветки. А чуть дальше, подмяв брюхом прибрежные кусты, разлегся трехголовый змей. Его чешуя тускло блестела.

Три пары глаз, огромных, словно щиты, уставились на Ивара.

– Ага, один проснулся, – сказала правая голова чуть гнусаво, – завтрак сам марширует в пасть!..

– Не обращай внимания – средняя голова, с потертыми чешуйками, хмыкнула, – это он так шутит. Третья, самая большая, бросила на конунга лишь мимолетный взор и принялась разглядывать свое отражение в озере. Скалила зубы, шевелила языком, только что не подмигивала.

– Доброе утро, во-первых, – сказал Ивар, судорожно пытаясь нашарить рядом с собой меч.

– Доброе, – охотно отозвалась средняя голова, правая, самая зеленая, ехидно ухмыльнулась. В ее глазах горел насмешливый огонек, напомнивший Ивару Нерейда.

– Как прошло лечение?..

– Прекрасно, – Ингьяльд, ворошивший угли в костре дунул чуть сильнее, чем следовало, и закашлялся, наглотавшись пепла. – Наш трехголовый друг почти здоров.

– Приятно это слышать, – Ивар наконец нащупал рукоять оружия, но успокоения это ему не принесло. Меч против змея что зубочистка…

– А уж нам как приятно, – прогнусавила зеленая голова. – Аппетит вернулся, мясца охота свежего!

– Хватит тебе. – В глазах средней головы мелькнуло неудовольствие. – Мы тоже умеем быть благодарными. Вы вылечили нас, мы в ответ покажем место, где расположен выход из Тридесятого царства. Эй, левый, не спи…

– Я им сказал, куда мы едем, – чуть виновато шепнул Ингьяльд. – А они в ответ столько всякого наговорили! Я за эту ночь узнал больше, чем за всю жизнь…

Несмотря на красные глаза и осунувшееся лицо, эриль был доволен и напоминал сейчас медведя, дорвавшегося до бочки с медом.

– Ладно, чего уж теперь, – вздохнул Ивар.

– Глядите в точку пересечения, – сказала потертая голова. – Там все увидите!

Три громадных, украшенных острыми белыми зубами пасти распахнулись одновременно.

– Давай! – скомандовала средняя, и светлеющее небо с ревом распорол клинок ослепительно-синего пламени.

По горлу прокатилось вздутие, вырвалось наружу потоком алого огня, такого яркого, что при прямом взгляде на него глазам становилось больно. Самая большая голова выплюнула струю белого пламени.

Гибкие шеи чуть повернулись, и три огненных клинка пересеклись в одной точке, наложились друг на друга и… словно потеряли цвет. В центре пламенного цветка с шестью лепестками протаяло отверстие, в котором Ивар четко разглядел безрадостный пейзаж – серые скалы, беспорядочно громоздящиеся друг на друга, и между ними – яму, как две капли воды похожую на ту, в которую викингам пришлось прыгать у Черного Камня.

– Все, я запомнил! – крикнул Ивар. Пламя исчезло, змей захлопнул пасти.

– Вот и отлично, – сказала средняя голова. – Это место в шести днях пути на восток. Долг, как говорится, платежом красен. Мы расплатились, и теперь нам пора! Удачи в пути!

– Спасибо, – ответил Ингьяльд.

С треском выпростались в стороны широкие крылья, до сего момента так плотно сложенные вдоль гребня, что их и видно-то не было. Змей вытянул три шеи, словно огромный гусь, слегка разбежался, волоча за собой хвост.

– Крылья хлопнули – налетевший вихрь разметал костер, сдул одеяло Ивара, которое унеслось в воду, и чуть не сбил с ног Ингьяльда. Змей подпрыгнул и тяжело, натужно махая крыльями, принялся набирать высоту.

– Вот сарай летучий, – сонным голосом буркнул Нерейд. – Разбудил, чтоб ему пузом в землю шмякнуться!

– Если сейчас шмякнется, то нас раздавит, – заметил Кари, зевая на зависть всем змеям и драконам.

Лычко с проклятиями выпутывал из шевелюры набившиеся туда угольки. От него разило палеными волосами.

Змей поднялся выше, сделал круг. Выглянувшее из-за горизонта солнце обдало его лучами, и чешуя заблистала так, словно она была выложена изумрудами. Тройной пламенный выдох заставил воздух в зените задрожать от восхищения, и громадная трехголовая фигура медленно двинулась на север.

– Осень… – проговорил Нерейд. – Птички улетают в теплые края.

– Вставай, птичка! – рассмеялся Ивар. – Все поднимайтесь! Нам еще скакать и скакать!

И сам поспешно бросился к озеру – вылавливать одеяло.

Тощие воины в длинных кольчугах поднялись из высокой травы так внезапно, что Ивар едва успел выхватить меч. Обрушил его на голову ближайшему из нападавших та с треском отвалилась, отбил удар следующего.

– Да это же скелеты! – долетел из-за спины удивленный крик.

Ивар отбил еще удар и только после этого пригляделся. На викингов молча и страшно наступали самые настоящие костяки. Кольчуги и мечи их покрывали пятна ржавчины, из-под шлемов скалились гнилые зубы, рукояти оружия сжимали лишенные плоти пальцы.

– Никак родня Костяной Ноги! – предположил Нерейд, ловким ударом снося головы сразу двум противникам.

– Братья, не иначе! – согласился Ивар.

Схватка получилась сумбурной и скучной. Скелетов было много, но они тупо перли вперед безо всякого строя, а двигались медленно, как мухи весной. От любого удара хрупкие кости трескались, ломались, рассыпались в пыль.

– Бей по головам! – крикнул конунг.

Лишенные черепов тела махали клинками во все стороны, попадали по своим, пока сами не разваливались на куски. Обломки тоже пытались ползти, возились в траве отрубленные и отвалившиеся конечности.

Земля вскоре оказалась покрыта копошащимся ковром из тускло-желтых костей.

– Ну что, все? – спросил Ивар, опуская руку с мечом. – И зачем только нападали?

– Может, охраняют чего, – предположил Лычко.

Когда двинули коней с места, то под копытами захрустело, словно ехали по мелко нарубленному хворосту. Животные вздрагивали, прядали ушами, дергали хвостами. Успокоились далеко не сразу.

– Ага, теперь ясно, чего охраняли, – проговорил Нерейд, когда далеко впереди, на горизонте, блеснула искорка: