Лиланд Модезитт - Магия Отшельничьего острова

— Мой посох, — ответил я, направив Гэрлока прямо на солдата, которому пришлось отступить.

— Э... погоди-ка. Вроде бы, в городе была какая-то заварушка...

Страж нахмурился и покосился на своего напарника, просматривавшего груз на телеге хуторянина, который возвращался домой с несколькими мешками нераспроданной картошки.

— Была, и там не обошлось без меня, — промолвил я со всей возможной учтивостью. — Но, поскольку я уезжаю, это уже не имеет значения.

Щелкнув поводьями, я побудил Гэрлока обогнуть стоящего на дороге караульного.

— Эй, парень, постой! Ты...

Я обернулся в невидимость, и Гэрлок зарысил под уклон.

— Чародей! Этот малый — чародей!

— Какой еще малый? — второй страж отвлекся наконец от мешков с картошкой.

Предоставив им самим разбираться друг с другом, я выбрался на узкую обводную дорогу. К тому времени, когда у ворот ударили в набат, я уже направлялся к перекрестку на Кифриен.

В скором времени Антонин или Сефия, а то и они оба вернутся в город. Они наверняка ощутили резкое изменение соотношения хаоса и гармонии в Фенарде, как ощущал его я. Мне думалось, что сейчас многие наведенные ими иллюзии истощаются. Возможно, даже те, которые окутывали улицу Шлюх. Впрочем, тут я мог ошибаться — во всем, что касается женщин, мужчины склонны к самообману.

На южный тракт я свернул уже за полночь. Он был безлюден, но на дорожной пыли сохранились отпечатки копыт — следы отправившегося в Кифриен очередного кавалерийского отряда.

Увидеть след кареты или ощутить запах хаоса мне не удалось, однако все время, пока Гэрлок вез меня на юг, я держался настороже.

Вокруг вились и жужжали какие-то надоедливые насекомые, а мы ехали и ехали дальше в ночь.

Через некоторое время наш путь пересекла река, через которую был перекинут каменный мост. Из тех сооружений, какие способны противостоять любым усилиям Мастеров хаоса.

И тут мне пришла в голову интересная мысль, заставившая меня усмехнуться. Прочный мост, нависшие над бегущей водой, можно было использовать с толком.

Я вчувствовался в структуру моста и, проникнувшись окружавшим меня гармоничным спокойствием природы, внедрил его в камень. Лежа на осенней траве, я сосредоточился на книге, стараясь извлечь из прочитанного и запомнившегося именно то, что мне необходимо. В конце концов мои старания увенчались успехом.

Конечно, это стоило мне немалых усилий, ведь наведение чар гармонии — работа нелегкая. Зато теперь Антонину или омытым хаосом бойцам префекта проезд по этому мосту сулил не совсем приятные неожиданности.

К тому времени, когда на небе проглянул лунный серп, я устал и укрылся на ночь в небольшой рощице неподалеку от дороги. Установив охранные чары, я залез в спальный мешок.

И вновь мне снилась черноволосая женщина, что порождало смутное беспокойство.

Разбудили меня пробивавшиеся сквозь высокие серые облака жаркие солнечные лучи и громкое пение какой-то птицы.

Свернув спальный мешок и оседлав Гэрлока, я поехал дальше и сделал привал для завтрака, лишь перебравшись через очередную речушку. К тому времени мы добрались до пологих холмов, лежащих между Фенардом и Малыми Рассветными Отрогами — невысокой грядой, связывающей Рассветные и Закатные Отроги.

В своих чрезвычайно нудных лекциях по географии магистра Трегонна мимоходом заметила, что с точки зрения геологии естественное возникновение Малых Отрогов маловероятно и, по всей видимости, они представляют собой результат древнего воздействия на земную кору каких-то Мастеров хаоса. Воздействия, скорее всего, погубившего и их самих.

У меня эта теория вызывала сомнения. Если мелкие задачи, вроде создания зеркала гармонии или превращения моста в гармоническую ловушку, требовали таких огромных усилий, то какая невероятная мощь нужна была, чтобы вспучить землю и скалы на протяжении многих кай?

Однако теория теорией, а по пути к Кифриену нам предстояло пересечь еще множество мостов... а у меня оставалось еще множество вопросов.

После двух дней езды по унылым холмам южного Галлоса я наконец приблизился к границе. По возможности я избегал селений и обходился сухомяткой.

За все это время всего лишь дважды пришлось уступать дорогу солдатам префекта, причем в обоих случаях отряды не возвращались в Фенард, а ехали в Кифриен. В другой раз мы нагнали и тайком обогнули три подводы с припасами.

Помимо этих случаев я ехал открыто, полагая, что местным жителям нет дела до проезжих, а использование магии гармонии может привлечь нежелательное внимание какого-нибудь чародея.

Поздним вечером второго дня я оказался перед мостом через Южный проток — трехпролетным бревенчатым настилом на каменных опорах. А к следующему утру добрался до следующего моста через тот же проток, сделавший петлю. Однопролетного и целиком каменного.

И здесь, у этого моста, начала чувствоваться война.

Сначала ко мне поплыл запах дыма — слабый, но едкий, словно от обугленной кожи, от сожженных, но недогоревших шкур зараженных животных. И всепроникающий, подобно магическом туману, наполнившему Фритаун.

Стук копыт по каменному мосту эхом отдавался в утреннем воздухе. Других звуков не было — ни птичьих трелей, ни даже комариного писка.

За мостом дорога начала петлять и пошла на подъем, к темневшим впереди холмам. Которые, как я знал, находились уже во владениях самодержца.

Очередной порыв ветра с юга принес все тот же отвратительный запах золы и обугленных шкур. За каменным мостом тянулась утрамбованная глинистая дорога, на которой копыта Гэрлока оставляли четкие отпечатки. Ночью прошел дождь, поэтому темно-красная глина и бурая трава за обочинами оставались влажными.

Но сейчас над головой раскинулось безоблачное синее небо, обещавшее один из тех ясных осенних дней, какие больше напоминают о лете.

Неожиданно тишину утра нарушил отдаленный крик стервятника. Впереди и чуть справа от меня, над гребнями трех холмов, кружили две черные птицы.

Моя рука потянулась к посоху.

Гэрлок хотел пить, и я свел его с дороги вниз, к узкой песчаной полоске на берегу спокойной реки. Маленькая черепашка, глазевшая на нас с полузатонувшего бревна, плюхнулась в воду и была такова. Я спешился, бросил поводья на седло и предоставил Гэрлоку возможность самостоятельно утолить жажду.

Крики стервятников вновь привлекли мое внимание, причем на сей раз они раздавались ближе. Закрыв глаза, я чувствами потянулся к птицам.

Сначала ощущения заполнились тем, что находилось поблизости. Я воспринимал Гэрлока, жующего траву, и даже, кажется, почти улавливал ее цвет. А потом... Ощущение того, что дальше, за ближними холмами находится что-то или кто-то, было навязчиво тревожащим. Сосредоточившись, я послал свои чувства за реку, за холмы, туда, где кричали птицы.