Лиланд Модезитт - Смерть Хаоса

На лице Кристал появилась улыбка, которая, впрочем, тут же исчезла. Я машинально погладил Гэрлока.

Каси взглянула на Джастина. Тот взглянул на меня.

– Армии Хамора нет. Никто не уцелел.

– Те, кто явились сюда сеять разрушение, сами вкусили его в полной мере, – промолвила самодержица.

– Как и должно быть, – заметила друида.

– Я ощущал это, – промолвил мой отец, выглядевший совсем старым. Волосы его стали серебряными, как у Джастина или Дайалы.

– А какие у вас потери, Леррис? – спросила Каси.

– Два человека. Они отделились от отряда и, боюсь, побежали не в ту сторону. Нам не удалось найти ни их самих, ни их следов.

– Их поглотил хаос, – сказала, поежившись, Дайала.

– Всем нам пришлось платить за победу, – почти невозмутимо проговорила Каси. – Примите мою благодарность.

Вытерев лоб тыльной стороной ладони, я медленно спешился. Ноги мои болели, зад саднило, – в отличие от Наилучших я не был привычен проводить дни напролет в седле, – и вдобавок мне хотелось помыться и переодеться.

Кристал, Каси, Джастин и Дайала собрались в кружок, но меня никто не звал, и я повел Гэрлока на конюшню, где напоил, почистил и от всей души сказал ему «Спасибо». Глупо, но он казался единственным существом, которое меня любит.

Когда я вернулся во двор, самодержица и Тамра уже ушли, а лица и осанка оставшихся особой бодрости и радости не выражали. Все мы мало походили на торжествующих победителей.

Когда я отправился в умывальню, Кристал пошла со мной.

– Как тут было у вас? – спросил я, стянув пропотевшую рубаху.

– Могло быть и хуже. Твой отец настоял, чтобы мы покинули форт в гавани, и остался там только с Тамрой и горсткой стражников. Он был прав: большую часть форта пушки разнесли по камушкам. Их чуть не смыло в воду, а потом Тамре пришлось выносить Гуннара на руках: он так вымотался, что лишился чувств.

– Похоже, здесь бушевал сильный шторм.

– Такой бури никто из местных не помнит. Разрушения очень велики; правда, стоимость металла, который мы можем получить, разобрав корабельные корпуса, тоже велика. Один торговец из Спидлара уже предложил свои услуги. А мертвые тела все еще выносит на берег.

– Людские потери велики?

– Сорок Наилучших и около тысячи ополченцев. Но потом волны нанесли в город грязь, да тут еще эти трупы. Думаю, многие еще умрут от заразных болезней. Хорошо, если только десятки.

Ополоснувшись сам, я принялся стирать рубаху. Вода в тазу мигом почернела, и ее пришлось сменить.

– Как чувствует себя самодержица?

– Устала. Мы тут все устали. Она переживает, но предпочитает на сей счет не распространяться.

В комнату Кристал мы поднялись молча. Херрельд открыл дверь, а Кристал затворила ее, пока я раскладывал на каменном наружном подоконнике мокрую рубаху. Натянув вместо нее чистую, я стал раскладывать вещи из торбы.

– Ну а ты? – спросила наконец она. – Ты что делал?

– Нашел для Джастина хаос. А потом наблюдал за ним.

– То есть все делал Джастин. А ты не вмешивался?

– Все делали Джастин с Дайалой. Меня они просили не вмешиваться, и я помогал им лишь тогда, когда они находили это нужным. Им пришлось нелегко.

Кристал ждала чего-то еще.

– Да, еще у нас пропали двое солдат. Мы их не нашли: видимо, они поддались панике, рванули не туда и погибли.

– Дайала об этом говорила.

– Прости. Я устал и плохо соображаю. Что еще произошло здесь?

– Ты же видел. Их снаряды убили больше тысячи солдат, главным образом – новобранцев, а мирных жителей погибло в два раза больше. Сколько разрушено построек, еще не подсчитали, но ясно, что не одна сотня. Нескольким хаморианским морякам удалось доплыть до берега, но, когда мы подоспели к побережью, было уже поздно.

– Шторм?

– Горожане.

Я промолчал: ненависть порождала ненависть, убийства порождали убийства.

Кристал села, и я увидел под ее глазами темные круги.

– Устала?

– Да, Леррис, я устала. Этому не видно конца. За каждой нашей победой следует другая битва, еще более кровопролитная. Город разрушен, тысячи людей погибли, раненых вообще без счета… и чего ради?

– И это еще не конец, – сказал я.

– Не конец? Тебе нужен еще один повод, чтобы показать, какой ты герой?

Я покачал головой.

– Посмотри на моего отца, Джастина и Дайалу. Они что, ликуют по поводу произошедшего? Помнишь, отец говорил, что истинной целью Хамора является Отшельничий.

– Значит, ты будешь не просто героем, а великим героем.

– Перестань. Ты сама сказала, что этому конца-края не видно, и я с этим согласился. Так оно и есть, но что тут можно поделать, мне неизвестно.

– И ты выполняешь свой долг! Ты, ты и снова ты. С твоим отцом, с Тамрой и с Джастином! Почему бы вам не оставить Кандар в покое?

– Ты тоже с Отшельничьего.

– Меня это не радует. Тем паче что от меня тут нет проку. Ты уничтожаешь армии, твой отец топит флоты, мои солдаты гибнут, а что бы я ни делала, это ничего не меняет.

– Ты отстояла целостность Кифроса задолго до того, как я здесь объявился. И прогнала хидленцев, когда я валялся в повозке.

– Это все в прошлом.

– Ты ведь все время твердишь, что я должен прекратить совершать подвиги. Но все, что мы делаем, не ограничено во времени. Это касается и меня, и тебя.

– Что-то не верится.

Я вздохнул.

– Не понимаю я тебя, – сказала Кристал, помолчав. – Ты делаешь прекрасные вещи и беспокоишься о том, чтобы у кур был курятник, а у бездомных детишек – крыша над головой. А потом запросто уничтожаешь тысячи людей и как ни в чем не бывало заявляешь, что дальше будет еще хуже.

– Ты тоже убиваешь людей.

– Мечом. Я не устраиваю бойню и не забиваю их сотнями и тысячами, как скот. Для меня и враги – люди.

– Для меня тоже. Мне тоже больно, когда они погибают. И больно видеть груды камней там, где стояли дома.

– Но тебя это, похоже, не останавливает.

– Тебя тоже кровь никогда не смущала.

– Мне нужно встретиться с Субреллой и Каси, – холодно сказала она и ушла.

Я подошел к окну и принялся разглядывать уже начавшие покрываться ржавчиной корабельные корпуса. В чем дело, почему Кристал наскакивает на меня с такой яростью? Смерть есть смерть, мертвец есть мертвец, и не все ли равно, кто как умер?

Гораздо важнее понять, что я могу сделать.

Похоже, с этим я решительно ничего не мог поделать. Каждый наш разговор заканчивался спором, так что мне даже стало боязно открывать в присутствии Кристал рот. Видел я ее теперь только по ночам, но и в постели между нами сохранялась стена.

Это, разумеется, не могло не злить.

– А знаешь, у тебя стало получаться лучше, – сказал мне как-то Валдейн, наблюдавший за моим учебным поединком с Тамрой.

– Правда?

– Точно, – подтвердила и сама Тамра. – У тебя появилась злость: я едва отбивалась.