Константин Мзареулов - Изгнанники Нирваны

Заканчивая церемонию, приковылял дряхлый Бансис, по совместительству занимавший пост патриарха Иноходных Путей. После его присяги грянули ударные и духовые инструменты, небо расцветили фейерверки, по залу закрутились маленькие смерчи, состоящие из лепестков лотоса.

Затем Бансис объявил программу дальнейших торжеств: Пунцовое Небо — военный парад и народные гулянья, Зеленое Небо — торжественное пиршество, Серое Небо — бал в честь нового монарха. На том и разошлись.

Сразу после коронации он вернулся в свой угол в Путях Всевидящих и с наслаждением стянул с себя кошмарную одежду, а затем и нечеловеческую форму. После трансформации тело, как обычно, ужасно болело, но Мерлин сразу почувствовал себя лучше. Он понимал, что самое неприятное ждет впереди — вскоре придется окончательно переселяться в Руинаад. А жизнь во дворце была чопорной и скучной. К тому же за время болезни Суэйвилла накопилась масса проблем, так что теперь только держись: подданные станут рвать короля на части, умоляя вынести решение в их пользу.

Как всегда, размышления об ожидающих его делах вызвали острый приступ голода. До обещанного банкета было еще далеко, поэтому Мерлин заглянул в буфет, почти пустой после давешней трапезы с отцом. Пришлось ограничиться чашкой горячего шоколада и слегка зачерствевшими булочками с творожной начинкой. Когда он доедал последний кусок сладковатой булки, возле двери засветился полупрозрачный значок Логруса. Еще секунда — и в комнате стояла Дара, успевшая сменить огненные формы на облик панды, покрытой мехом нежно-лилового цвета и изящно перемещавшейся на нижних лапках.

— Привет, ма, — сказал Мерлин, допивая остывший шоколад. — Организовать тебе чего-нибудь пожрать?

Панда содрогнулась, топорща шерсть, и призналась, что ее тошнит от одной только мысли о пище. Молодая вдова напомнила, что предстоит грандиозная кормежка в приемном крыле Руинаада, когда придется принять не один десяток килокалорий, а потом Амбер знает, сколько времени надрывать пупок в гимнастическом зале, чтобы согнать избыток жирка.

— Тебе ли беспокоиться о фигуре, — фыркнул по-прежнему голодный Мерлин. — Клево выглядишь даже в такой шкуре.

Нахмурившись, она заявила, что королю Хаоса необходимо построже следить за лексикой и напрочь забыть сленг гарлемского тинейджера. Только литературный хао и никаких «ма», «клево», «хэлло», «жратва» или «трахаться», поучала Дара. Затем, сменив гнев на милость, ее вдовствующее величество одобрительно произнесла:

— Ты прекрасно держался, только чуть анемично.

— Безусловно, в этой роли ты бы выглядела более естественно.

— Ничего, скоро ты привыкнешь к власти и величию.

— Не хочу! — взвыл Мерлин. — На фиг мне это нужно?! Жил себе, как белый человек, так нет — плохо вам всем, если кому-то хорошо. Короновали, даже не спросив моего согласия.

— Мы уже говорили об этом. — Панда едва заметно нахмурилась и неожиданно сменила тему: — Насколько я поняла, ваша вражда с Юртом исчерпалась. Меня это радует.

— Не знаю, финал это или антракт. В последнее время он не проявлял враждебности, но его дружелюбие проявилось слишком уж внезапно. Такие неожиданные перемены меня всегда пугали.

— Юрт сказал, что ты не помешал ему завладеть мечом Бранда.

— Я не сумел помешать. Это не одно и то же.

— Тебе следует наладить нормальные отношения с братьями, — назидательно вещала мамуля. — Ты должен быть ближе к семье, должен жить ее заботами. И уж, конечно, никак нельзя препятствовать тому, что замышляют ближайшие родственники.

— До сих пор не я им мешал, а они мне житья не давали, — огрызнулся Мерлин.

Зашипев от злости, Дара сорвалась на крик:

— Как ты смел освободить Корвина!

Разумнее всего было бы ответить: мол, Корвин тоже принадлежит к числу ближайших родственников. Однако события последних дней привели королевские нервы в состояние боевой готовности, и Мерлин тоже заорал:

— Зачем ты держала в плену амберского принца?! Неужели не понимаешь, что нам сейчас не нужны осложнения?

— Это мои личные проблемы. Я имею право мстить негодяю, который меня оскорбил.

— Только объясни, пожалуйста, чем именно он тебя так сильно оскорбил.

То ли Дара пожелала изменить щекотливую тему, то ли всерьез забеспокоилась:

— Неужели Амбер направил тебе ноту протеста?

— Как ни странно, пока все тихо, но я в любой момент жду дипломатического демарша.

— Напрасно. Они не станут поднимать шум по пустякам. К тому же мы хорошо знаем нравы амберского двора — они были бы только рады исчезновению лишнего кандидата на престол. Помнишь, когда-то я рассказывала историю твоего папочки.

— Он сам рассказал эту историю гораздо красочнее.

— Тогда ты тем более должен понимать, что Корвин слишком многим стоял поперек глотки.

Свежеиспеченный король предпринял заведомо обреченную попытку урезонить буйную дочь Удящих На Живца:

— Дорогая мамочка, в Амбере многое изменилось. Семья стала дружнее.

— Все равно… — Дара стремительно теряла интерес к этой беседе. — У нас не должно возникнуть осложнений из-за Корвина. Пусть придурки из Амбера думают, что произошла обычная семейная ссора, никакой политики.

Ее тон не понравился королю, и Мерлин укоризненно напомнил:

— При чем тут семейная ссора? Ты никогда не была ему женой.

— Мало ли кому я не была женой, — отмахнулась Дара.

— Но вы много лет не жили вместе, — настаивал сконфуженный король.

— Мало ли с кем я не живу много лет! — отрезала Дара.

— Ты слишком любишь хвастаться своей крутостью, — буркнул Мерлин. — Я считаю, что поступил правильно, когда освободил отца.

Он постепенно остывал. В конце концов, все кончилось благополучно. Корвин почти не пострадал, только чуть-чуть похудел и покончил с затянувшимся запоем. Его заключение продолжалось много лет лишь по времени Амбера. В том псевдо-Отражении, где папочка маялся от скуки, темпоральная субстанция текла медленно, так что реально Корвин отбарабанил не больше года. Ему не привыкать.

— Дорогой мой, — ласково промурлыкала лиловая панда. — Ты многого не понимаешь… Ладно, поговорим о более важных делах. Ты уже думал о временном наследнике престола?

— Представь себе, думаю до сих пор.

— И что же надумал?

— Я сообщу тебе о своем решении. Во всяком случае, ни Мандору, ни Юрту ничего не светит.

Взгляд и голос Дары снова сделались жесткими:

— Я полагала, твой выбор остановится на Мандоре.

— Я тоже так полагал. Но он обманул меня. Знал, где заточен Корвин, и не сказал мне.

Дара совсем рассвирепела. Ее фигура удлинилась, одновременно уменьшаясь в обхвате. Нежная пушистая шерстка превратилась в чешую, уморительная мордочка панды приняла более привычную форму — теперь на Мерлина смотрела женщина-демон — суккуб с острыми чертами скуластого лица.