К. Миллс - Книга Иджила

Люди Совета быстро связали ему руки, перевернули на спину, чтобы он мог дышать.

— Приносим извинения, но на вознаграждение Лхарра мы втроем сможем прожить до конца дней своих, а мы уверены, что получим его, даже невзирая на происки уля. Мы вас долго не задержим, три-четыре часа. Надеюсь, три-четыре часа не так много, чтобы позволить отвлечься от работы, по сравнению с тем временем, которое прошло с тех пор, как вы исчезли.

Иджил оказался совершенно беспомощен. Бесполезно даже было ругать этих людей, которые отбирали у него свободу и лишали репутации.

Двое солдат повели Иджила к флайеру. Они прикрепили его ремнями к заднему сиденью и сели сами. Главный сообщил Совету об их взлете. Он просил, чтобы Совет попросил Лхарра Халарека встретить флайер в пункте, название которого Иджил не знал.

— Мы в районе Голубого объекта, — добавил старший.

Голос на другом конце что-то пробормотал.

— Голубой объект, — повторил главный.

Голос на другом конце что-то проскрежетал и замолк.

Старший проверил свой летательный аппарат, повернул ключи и нажал кнопки, и флайер взлетел над горами, затем повернул на юго-запад. Ветер поднимал столбы снега вековой давности.

Иджил наклонился. Его позвоночник изнемогал от крепких ремней и привязанных сзади рук, его левая нога онемела от тяжести рюкзака, лежащего на ней.

Мысленно он посылал этих людей к черту, дьяволу и волку в пасть. Он корчился, чтобы найти удобное положение, но смог только снять рюкзак с ног.

Через минуту он смог произнести онемевшим ртом:

— Вы… разрушили… результаты… всей… работы.

Старший обернулся к нему.

— Вы зря так нервничаете, господин. Задержка на три-четыре часа ничего не испортит. Ваше задание, — добавил глава, — вряд ли важнее того, что мы нашли вас или поймали бы лорда Ричарда. А вы, вероятно, не знаете, так как вас не было так долго, что лорд Ричард сбежал.

Иджил чувствовал, что он сейчас взорвется! Он не мог ничего ответить и старался изобразить полное недоумение и непонимание. Он использовал всю свою выдумку и изобретательность, но бог не помог ему. Всю дорогу Иджила поедало разочарование.

Шум, который всегда сопровождал приготовление к обеду в семье Халареков, превратился в приглушенный фон голосов, как только семья и тщательно подобранные гости — это всегда были нужные люди — расселись за серьезным занятием поедания роскошного обеда.

Сервировка в первый день была проще, чем обычно, поэтому обед был ранний. Карн выглядел веселым, так как был очень голоден.

— Господин? — Маленький паж потянул Карна за рукав. — Мой господин, Председатель Гашен желает с вами поговорить.

Карн неодобрительно посмотрел на мальчика; ему бы лучше заниматься уроками, чем приставать к господину.

Карн глядел то на Лизанну, то на Катрин, затем на мальчика и резко встал из-за стола. Лизанна не могла воспитать дисциплинированность у мальчика. Она не могла вообще воспитывать слуг. Она только знала, что в большинстве Домов слугам достаются удары и пинки. Нет, Катрин должна бы взять на себя заботу о воспитании мальчика, хотя бы научить его правильно обращаться к своему господину.

Для нервозности были свои причины. Когда Председатель Совета вызывал к себе, то на то были серьезные причины. Из опыта Карн знал, что вызов из комнаты три-д Председателем означает плохие вести.

Карн сдерживал себя, чтобы не броситься бегом в трехмерную комнату и быстрее узнать все недобрые вести. Такая торопливость не помогла бы ничем, а только дала бы повод кузинам и слугам судить о том, что Лхарр побежал по требованию Свободного. Это было признаком дурного тона в их компании.

«Формальности, соблюдение приличий, ритуалы, — бурчал про себя Карн.

— Боже, как я бы хотел прожить без них немного!»

Техник, дежуривший у двери трехмерной комнаты, открыл дверь и впустил Карна. Фрем Гашен ходил взад и вперед в дальнем конце комнаты. Как только он вступил на ковер, то богатое убранство кабинета Председателя засверкало во всем его великолепии. Вся эта роскошь была сильным контрастом по сравнению с абсолютно пустой трехмерной комнатой. Трев Халарек считал, что это признак неизбалованности. Ни ковров, ни мягких стульев, ни даже картин на стенах.

Карн обернулся к Председателю.

— Фрем Гашен.

Гашен перестал прохаживаться по кабинету и взглянул на Карна.

— Мой лорд. Ваша три-д комната в безопасности? Вот секретное сообщение. — Председатель опустил руки на свое величественное чрево, ожидая, пока Карн освободит комнату от слушателей. Карн выпроводил техников. Когда за последним из них закрылась дверь, Карн обернулся к Председателю.

— Теперь мы одни, господин.

Пальцы правой руки Председателя слегка барабанили по упругому животу.

— Мы… получили несколько специальных сообщений со съемки Гильдии. Мы патрулировали в течение нескольких дней над северной частью Зоны Мерзлоты. Съемка определила фигуру, которая явно была не фигурой медведя из Цинна в долине гейзера, и следы, которые явно не были следами какого-либо известного нам животного. Тогда Совет пришел к мысли, что это могло быть место, где скрывается Харлан. — С открытым ртом Гашен уставился опять на свой живот. — Мой господин, несколько минут тому назад патрульный флиттер принял на свой борт кой-кого в северной части Зоны Мерзлоты — вы уверены, что мы одни?

— Безопасность гарантирована, Фрем Гашен.

Председатель закивал.

— Наши люди нашли Иджила Олафсона, мой господин.

Для Карна время на мгновение остановилось. Иджил. Нашелся. Через столько времени в Зоне Мерзлоты! Иджил — художник. Иджил — борец. Большой смеющийся блондин.

Жив после всего.

Затем всплыли в памяти уроки жизни среди Гхарров.

— Кто еще об этом знает? — спросил Карн более резко, чем того хотел.

— Я уверен, никто, кроме тех, кто принимал сообщение и разрушал сегодняшний код.

— Где он?

— С места, где его подобрали, четыре часа лета сюда. Мы бы доставили его прямо в Онтар, но он настаивал на том, что он в Зоне Мерзлоты на задании и что люди Совета помешали ему его выполнить.

Лицо Председателя выглядело унылым.

— Видите ли, мой господин, люди уверены, что они достойны вознаграждения, которое вы обещали в прошлом году за возвращение Фрема Олафсона.

Мозг Карна усиленно работал. «В Зоне Мерзлоты. Никто не жил в Зоне Мерзлоты! Иджил, вероятно, говоря о вам, что он выполняет мое задание, думал, что эта спасет его от Совета, во что теперь трудно поверить после того, что я выглядел удивленным. Я выдал себя. Боже! Через год! Даже академическая закалка не может помочь мне оставаться нейтральным после того, что я считал зрелый год его умершим». Он старался скрыть свое возбуждение и радость как только мог.