К. Миллс - Планета зимы

Карн в задумчивости смотрел на пустой экран. Он все больше и больше погружался в себя, размышляя о том, какие последствия будет иметь суд для Халареков и всего Старкера-4. Карн продолжал разговаривать с Кит, не отрывая глаз от экрана.

— Сегодня Первый Купец сказал мне, что с этого дня Гильдия больше не будет заниматься перевозками пассажиров куда бы то ни было. Теперь мы не сможем выбраться из нашей системы. Никаких увеселительных путешествий больше не будет. — Карн прерывисто вздохнул и с горечью произнес: — Теперь все другие планеты узнают, что Черные Корабли занимаются похищением людей, терроризмом и иногда даже идут на убийство… Господи! Гильдия защищает свои доходы ценой Старкера-4! Если никто больше не сможет посетить другие планеты, объединенные в Федерацию, то Старкер прекратит свое развитие, погрязнет в своих традициях и варварстве!

Кит, стараясь утешить, протянула к нему руку, но Карн оттолкнул ее и бросился вон из комнаты. Много позже Кит снова нашла его сидящим на своей кровати, скрестив ноги. Карн разглядывал нарисованную уже картину: Хеймдал сидел на краю радуги, играя на своем рожке, а высоко над Джотунгеймскими горами сгрудились черные грозовые облака.

— До сих пор, Кит, я не осознавал, что именно так и смотрю на наш мир. Я ненавижу в нем жестокость и бессмысленные традиции, которые соблюдаются лишь потому, что так было всегда. Если Гильдия совсем отрежет нас от других миров, а Свободные граждане будут держаться особняком, то власть на Старкере-4 захватят силы тьмы.

Карн посмотрел на свои руки и сложил их на коленях.

— Еще не все потеряно, Карн, — почти прошептала Кит.

Он пошевелил мышцами спины.

— А разве нет? Мне повезло, когда в меня стреляли из лучемета. В следующий раз…

Кит обняла Карна и крепко прижала к себе.

— О Карн, я не хочу тебя терять!

Карн погладил ее мягкие каштановые волосы.

— Это путь, по которому идет наша планета, — ты сама сказала мне так несколько месяцев назад. Сколько Лхарров прожили более тридцати зим?

— Четверо.

— А более сорока?

— Один.

— Нужно смотреть правде в лицо, Кит, а это трудно, ох, как трудно!

Карн обхватил Кит руками и зарылся лицом в ее теплые волосы, чувствуя, как ее слезы падают ему на шею.

— Я люблю жизнь и люблю мою семью. Я хочу иметь детей и внуков. Я хочу дожить до старости. О Кит, как я хотел остаться на Болдере!

После долгого молчания Карн поднял голову, отстранил от себя Кит и посмотрел ей в глаза.

— Я не хотел говорить это тебе, Кит. Я никому больше об этом не говорил.

Кит опять уткнулась лицом ему в шею и крепко прижалась к нему. Они все еще продолжали так сидеть, когда за дверью послышался голос Гарета:

— Председатель Совета де Ври требует, чтобы вы подошли к экрану, милорд.

— Нельзя ли подождать?

— Нет, лорд. Он требует вас немедленно. Совет принял какое-то постановление.

Карн отодвинулся от Кит, вытер слезы у нее на щеках, поцеловал ее и встал. Он переодел влажный и помятый мундир. Затем сказал Кит:

— Ты можешь здесь остаться и привести себя в порядок.

В комнате с трехмерным видеофоном Карна уже ждали Ларга, Орконан, Вейсман и генерал Шенн.

Председатель де Ври поднял глаза от каких-то бумаг, которые он читал, и посмотрел с экрана на Карна.

— А, Халарек. Вы выглядите уже вполне здоровым.

— Да, милорд. Так что же Совет хочет от меня?

— Существует закон, по которому Дом, который собирается начать осаду другого Дома, дает сорок дней на то, чтобы все, кто не имеет отношения к этому спору, и мирное население, не участвующее в боевых действиях, могли покинуть осаждаемый район, — де Ври прокашлялся. — Граф Кингсленд, как опекун Дома Харланов, объявляет осаду замка и города Онтар, Владений Халареков, которая начнется через сорок дней или 8 керенстена нового года.

— Никто не сможет покинуть замок до 20 керенстена! Вы же знаете, какая обычно погода во время Оттепели, милорд!

— Извините, Халарек. В законе ничего не сказано об отсрочке, связанной с плохой погодой. Кингсленд и Харлан выполнили требование закона. Готовьтесь к осаде.

Де Ври резко прервал связь, и его изображение исчезло с экрана.

Карн ошеломленно смотрел на экран.

— Как мог Совет позволить это? — шептал он. — Все это соответствует закону. Они же уничтожат всю мою семью, если никто не сможет выйти отсюда. Техник, соедините меня с Кингслендом.

Карн стоял перед пустым креслом Ларги, напряженно ожидая, когда снова загорится экран. Через несколько минут на нем появилось изображение: комната была пуста. Еще через некоторое время в нее вошел худой человек с резкими чертами лица. Ему было немногим более двадцати зим. Он холодно посмотрел на Карна.

— Вы хотели меня видеть, Халарек?

— Я хотел видеть графа Кингсленда.

— С моим отцом произошел несчастный случай в конце курта. У вас дело к Кингслендам или к моему отцу?

Карна охватила паника. Но он смог овладеть собой и не показать вида. Это был совсем не тот человек, которого Карн надеялся уговорить отложить осаду до 20 керенстена. От такого человека нечего было ждать справедливости. У него было грубое, волевое, энергичное лицо. Карн вдруг понял, как Харлану удалось получить согласие на осаду у своего опекуна. В результате «несчастного случая» к власти пришел более уступчивый человек. Усилием воли Карн остановил дрожь в своих руках и отдал честь новому лорду Кингсленду.

— Мир вашему дому, милорд.

— Какое у вас ко мне дело? — новый лорд остановил на Карне свой тяжелый, недружелюбный взгляд.

Карн несколько приободрился.

— Я прошу дать мне время, чтобы мирное население успело покинуть замок..

— У вас есть время. У вас есть законные сорок дней, Халарек.

Негодование и гнев боролись в Карне с академической подготовкой. Наконец академическая подготовка взяла верх. Карн глубоко вздохнул и сказал ровным голосом:

— Вы же знаете не хуже меня, что опасно отправляться в полет до 20 керенстена.

— Не опасней, чем в середине ухла, когда ваши вассалы вынуждены были послать к вам своих заложников, — Кингсленд сделал паузу, чтобы значение его слов лучше дошло до Карна, — вы все еще недовольны выбранным временем, милорд?

Голос Кингсленда был ровным и очень-очень вежливым.

Лицо Карна осталось неподвижным, не выразив гнева и отчаяния, которые овладели им.

— Приношу свои соболезнования в связи с безвременной кончиной вашего отца, — сказал он тихо и отключил связь.

Карн сделал рукой знак техникам, стоявшим за дверью, и медленно опустился на кресло Ларги. Ингольд Кингсленд объединился с Харланом, возможно, ускорил смерть графа Неллиса, чтобы новый опекун дал согласие на осаду, чего никогда бы не сделал старый граф, особенно в начале керенстена. Итак, предыдущие проблемы еще не решены, а уже появилась новая. Осада означала, что Карн больше не мог откладывать решение, касающееся генерала Шенна. Разгар битвы или осада — не время для смены командования войсками. Не хватает еще, чтобы генерал и офицеры отказались выполнять приказы. Карн сжал губы. Он должен немедленно что-то решить.