Энн Маккефри - Народ Акорны

– Да. Или другим существам этой расы, хотя наши ученые не слышали о них до появления твоей подружки.

– Она мне не подружка, – фыркнула Кисла.

– Конечно, милая, конечно. Это просто шутка. А вот старьевщика нужно допросить. Возможно, у него имеются другие рога. Он должен рассказать нам, где их раздобыл.

– Я позабочусь о нем, – пообещала девушка.

– Умница моя! Но только будь осторожной. Не позволяй ему умереть до того, как мы узнаем все, что нужно. Тем временем я отдам один рог в лабораторию. Мы должны изучить его состав и свойства. Я много слышал о сказочных способностях Акорны. О том, что ее рог мог исцелять, очищать загрязненные воды и даже… Нет, мне пока рано верить этой старой легенде.

Кисла села на край кушетки и, склонившись над ним, прошептала:

– Поймите нас правильно, дядя. Если из этих рогов можно извлечь выгоду, то мы с папочкой охотно войдем в долю. Но больше всего нам хочется, чтобы эта девочка, а также вся ее семья и все ее сородичи приняли мучительную смерть. Из-за нее погибли мои родители! Из-за нее сейчас преследуют моих друзей!

Граф одобрительно улыбнулся своей подопечной. Он прекрасно знал, что Кисла никогда не имела друзей. Однако упоминать об этом не следовало. Как и о том, что она все время ссылалась на покойного барона, словно тот был жив и ждал ее за дверью. Хотя через минуту она без зазрения совести жаловалась на то, что ее семья погибла. Психопатка!

Эдакки похлопал девушку по руке.

– Не бойся, детка. Если эти рога окажутся такими чудесными, как о них говорят, то за Акорной и ее сородичами будут охотиться по всей галактике. Они разделят судьбу существ, чьи органы имеют цену. Как я понимаю, их уже ищут. Но при моих контактах и возможностях – если только рога действительно будут стоит того – мы постараемся быть первыми, кто найдет эту расу.

* * *

Как только костлявая девушка ушла, и ее слуги загрузили товар, который она купила, Размазня Кошачья выбрался из своего укрытия и забежал в соседний павильон. Запрыгнув на прилавок, он разгреб сверкающие камни и устроился на них с самодовольным видом. Когда Беккер нашел его, кот обменивался шлепками с детьми продавца и лениво катал между лапами один из самых ценных самоцветов. Камень мерцал голубыми, зелеными и аквамариновыми красками, и, похоже, это нравилось РК.

– У вас чудесный кот, – сказал рыжий мальчик лет пяти. – Вы случайно его не продаете?

Беккер изумленно поднял брови.

– Это второе предложение за сегодняшний день.

– Дитер, не будь дураком, – прошептала девочка лет семи, с такими же рыжими кудрями и веснушками. – Это животное не может быть объектом купли и продажи. Разве ты не видишь, что перед тобой макахомианский храмовый кот? Они же священные! Возможно, он является религиозным атрибутом этого мужичины. Могу поспорить, что он жрец или священник.

– Скорее, макахомианский папа, – согласился Беккер. – Я имею в виду кота, на которого работаю.

В торговом зале появился продавец. Взглянув на коренастого мужчину, Беккер вспомнил его имя.

– Вы Ример! Рокки Ример!

– Что верно, то верно.

Судя по рыжим волосам и веснушкам, мужчина был отцом двух маленьких детей.

– Честно говоря, я тоже вас узнал. Но если вы тот парень, о котором я думаю, то ваш вид немного поменялся. Не вы ли Йонас Беккер?

– Для вас я просто Йонас или Йо. Зовите, как угодно. Кстати! Я только что вспомнил, почему названия ваших новых самоцветов показались мне такими знакомыми. Как их там? Гилоглит, бэрдит и надеждит?

– Так оно и есть, – ответил Ример. – Они с новых копий на Маганосе. Дети назвали их в честь дядюшек Эпоны. Взгляните на этот красно-желтый камень. Кого в нем увидели дети? Калума Бэрда – такого же каледонского кельта, как и я. Мы когда-то учились в одном колледже, и нашим любимым предметом была геология. Камень, похожий на серпентин, назван в честь Деклана Гилоглы, а этот сверкающий самоцвет напомнил детям нувориша и наследника великого «Дома Харакамянов» – Рафика Надежду.

Беккер усмехнулся.

– Так я и думал. Значит, дядя назначила Рафика своим преемником? Я никогда не мог понять, какие чувства он питал к старику – любовь или ненависть.

– Я полагаю, всего понемногу. Выходит, вы знаете этих парней?

– Да, мы годами крутились у одних и тех же планет и астероидов. Они искали незаселенные места, а мне были нужны покинутые колонии. Вот и получалось, что мы никогда не переступали друг другу дорогу.

РК ударил лапой по камню и сбросил его с прилавка на пол. Затем он заинтересовался ленточкой, которую покачивал Дитер. Беккер поднял самоцвет и передал его Римеру.

– Я забыл название.

– Это акорнит.

– Откуда он? Наверное, с планеты, где царствуют кораллы и полипы? Вы можете вырастить из него окаменевшее дубовое дерево?

Ример озадаченно нахмурился, а затем усмехнулся.

– Ну, что вы ерунду тут говорите, – сказала его дочь. – Неужели не понятно? Он назван в честь Госпожи!

– Я думал ее зовут Эпона, – сказал Беккер. – Если только это одна и та же Госпожа. Насколько я знаю, она помогала детям на Маганосе, а вы утверждаете, что ее видели в компании Гилла, Калума и Рафика.

Маленькая девочка усомнилась в своей информации и повернулась к отцу. Тот быстро пояснил:

– Это один из ее титулов. Вам известно, какое огромное дело она совершила вместе с мистером Ли? Мне очень жаль, он умер.

– Дельзаки Ли умер? Черт! Он все время катался в своей коляске, но я считал его бессмертным.

– А он умер… Как оказалось, мистер Ли руководил Освободительным движением, которое спасло Кездет от детской работорговли. Он подготовил революцию, но дело почти не двигалось, пока Гилл и его приятели не привезли сюда Госпожу. Она почти не разбиралась в политике, но ей не нравилось, что маленьких детей превращали в бесправных рабов. Примерно через год она уничтожила дома правителей и империю Флейтиста, а затем создала на Маганосе образовательный центр и комплекс рудодобывающей промышленности. Ей здорово помог союз, который она заключила с домами Харакамяна и Ли. Это предоставило в ее распоряжение почти неограниченные ресурсы, которыми она сумела распорядиться. Дети верили в ее божественное происхождение. Малыши отождествляли девушку с различными богинями – в зависимости от той религий, к которой они принадлежали. Поэтому у нее много имен – леди Эпона, леди Люсия или леди Свет. Хотя по-настоящему ее зовут леди Акорна Ли-Харакамян.

– Возможно, я слетаю в гости к моим знакомым, – сказал Беккер. – Мне бы очень хотелось повидаться с этой леди. Мальчишкой я работал в трудовых лагерях. И если бы меня не выкупил мой приемный отец, то я вряд ли дожил бы до своего совершеннолетия.

Ример погладил рыжие головки своих отпрысков.