Энн Маккефри - Наследница Единорогов

– Сомневаюсь, – сказал Калум, – что было бы возможно создать высокотехничную цивилизацию, способную путешествовать в космосе, с населением менее чем, скажем, несколько миллионов, по самым заниженным оценкам. Необходимость специализации не позволила бы настолько развиться меньшей группе разумных существ.

– Несколько миллионов, – во имя Трех Пророков, он все время повторяется! Хафиз сделал над собой усилие и взял себя в руки. – Вы должны были сказать мне об этом раньше, – сурово проговорил он. – Это могло избавить нас всех от многих проблем.

– Я не знал, где расположена ее планета, вплоть до сегодняшнего утра, – возразил Калум. – Я имею в виду – где она вероятнее всего находится. Удостовериться можно только одним способом. Кому-то придется полететь туда и проверить…

Хафиза удивило то, что на лице Калума явно читалась тоска, но у него не было времени разобраться, что это может значить, поскольку в комнату так же бесцеремонно, как до этого – Калум, вошел другой человек.

– Я мог бы и догадаться, что ты здесь, – прорычал своему дяде Рафик, вваливаясь в комнату. – Я развернул корабль, как только услышал, что корабль Харакамянов просит разрешения войти в пространство Кездета. Тебе не пришлось долго стараться, чтобы выяснить, где находится Акорна, верно? Но учти: это не сработает! Она не здесь, и ты не получишь ее, чтобы выставить в своем музее!

– Я тоже очень рад тебя видеть, мой возлюбленный племянник, – вежливо сказал Хафиз. – Что же до Акорны… полагаю, мы можем прийти к соглашению, которое устроит нас обоих.

– А прах Тафы?

– Лучше живой племянник, чем мертвый сын, – с благожелательной улыбкой заметил Хафиз.

Рафик еле заметно напрягся:

– Что ж. Я все равно собирался отдать тебе его прах. А кремация была проведена в соответствии со всеми ортодоксальными ритуалами.

– Я это знаю, – ответил Хафиз, – как знаю и то, что на самом деле ты остался верен той религии, в лоне которой тебя воспитали, и не позволил нео-хаддитской ерунде заморочить тебе голову.

– Откуда… – хрипло выговорил Рафик.

Хафиз улыбнулся и жестом указал на Калума.

– Что ж, мальчик мой, навряд ли ты позволил бы своей старшей “жене” разгуливать без хиджаба, если бы был истинным нео-хаддитом, верно? Я должен признать, что в этот раз тебе удалось провести меня, – продолжал он, чувствуя, что может себе позволить быть снисходительным, поскольку Рафик был и так совершенно выбит из колеи. Это сделает мальчика более податливым – Но я не сержусь на тебя. Ты показал мне, что у тебя истинный ум Харакамяна.

И, пока Рафик ошеломленно смотрел на него, Хафиз продолжал, не глядя на молодого человека:

– Потеряв единственного сына, я нуждаюсь в наследнике. В достойном наследнике, – подчеркнул он, – в человеке моей крови, почти таком же умном, как и я сам. Конечно, этот наследник должен вникнуть в сложные и временами запутанные дела Дома. Его обучение будет отнимать у меня почти все время. Подозреваю, что у меня будет очень мало времени на хобби – на собирание… редкостей.

Рафик громко сглотнул.

– Я обязан завершить проект строительства лунной базы на Маганосе, – наконец сказал он.

– Дом Харакамяна чтит свои обязательства, – ответил Хафиз.

– Мое партнерство с Калумом и Гиллом…

– Это контракт, заключенный на пожизненный срок?

– Это не официальный контракт, – ответил Рафик. – Просто… дело в том, что нам так хорошо все удавалось, когда мы работали вместе..

– Возможно, – предположил Хафиз, подбирая слова с той же тщательностью, с какой хирург делает надрез, чтобы удалить опухоль, – вам всем настало время работать поодиночке?

Рафик взглянул на своего партнера:

– Калум?

– Строго говоря, – сказал Калум, – мне бы хотелось самому проверить истинность моих результатов по розыску родной планеты Акорны.

– Гилл…

– Если Гилл получит компенсацию за распад вашего партнерства, – спросил Дельзаки Ли, – будет ли для вас приемлемым предложение мистера Харакамяна?

Рафик твердо взглянул на своего дядю:

– И ты оставишь в покое Акорну?

– Я поклянусь в этом на Трех Книгах, – ответил Хафиз.

– Что ж, – кажется, Рафик смог, наконец, расслабиться. – Если это тебя устраивает… я тоже поклянусь на Трех Книгах вернуться на Лябу и начать вникать в дела Дома Харакамянов – как только будет достроена лунная база на Маганосе… если мои партнеры получат достойную компенсацию.

После недолгих формальных переговоров они сошлись на том, что Хафиз Харакамян выкупит у Гилла долю Рафика и Калума в “Ухуру” и обеспечит Калума для его исследований кораблем-разведчиком из флота Харакамяна, оснащенным по последнему слову космической техники. Рафик и Калум удалились, взмокшие от напряжения после переговоров и явно желавшие поддержать свои силы чем-нибудь покрепче кавы, в то время как Хафиз и Дельзаки смогли расслабиться с удовлетворением пожилых людей, которым удалось хорошо устроить свои дела.

Как только они оказались за пределами слышимости, Рафик начал хихикать.

– Дядя Хафиз заключил хорошую сделку, как ему кажется! Но если тебя действительно не слишком огорчит окончание нашего партнерства, Калум…

– Я не могу дождаться того момента, когда смогу отправиться к созвездию Волосы Вероники, чтобы лично проверить результаты моих расчетов, – ответил Калум, – но мне не хотелось ничего говорить тебе или Гиллу. Все равно мы становимся стары для всего этого порхания от астероида к астероиду. Гилл тоже. Я думаю, он почти готов сменить работу и осесть на какой-нибудь планете… особенно если на этой планете будет находиться и Джудит Кендоро!

– А я, – с удовлетворением заметил Рафик, – обнаружил у себя неплохие задатки торговца, пока старался поставить наш лунный проект на коммерческую основу. Я уже подумывал о том, как забавно было бы вложить в это предприятие часть доходов Дома Харакамянов. Впрочем, пусть дядя Хафиз думает, что заключил хорошую сделку. Старика это порадует.

В то же время Дельзаки Ли и Хафиз Харакамян также обсуждали сделку за третьей чашечкой кавы.

– Мой племянник обладает острым умом, – хмыкнул Хафиз, – таким острым, что и сам может порезаться. Если бы он не торопился так, стремясь получить с меня обещания, он заметил бы то, что, как я полагаю, давно заметили вы.

По лицу Ли разбежались лучики смешливых морщинок.

– Что теперь, когда вы знаете, что Акорна отнюдь не уникальна, она больше не представляет для вас интереса?

Хафиз кивнул:

– Когда этот Калум найдет ее дом – а он показался мне человеком, принадлежащим к тем фанатикам идеи, которые не будут знать покоя, пока не решат проблемы, – люди-единороги станут столь же обычными, сколь и нео-хаддиты. Я выглядел бы полным глупцом, включив в свою коллекцию “редкость”, которая вскоре станет совершенно обычной и которую можно будет увидеть на любой улице. Но все хорошо, что хорошо кончается. У меня есть наследник моей крови, который продолжит вести дела моего Дома, а молодой Рафик наконец займет подобающее ему положение, отвечающее его уму. Я по-прежнему думаю о нем как о мальчике, но от этого он не становится моложе.