Джон Марко - Нарский Шакал

– Что? – с опасением вскрикнул Динадин.

– Как ты считаешь, у тебя получится? Ты сможешь уговорить его сдаться? Было бы весьма кстати привлечь тебя к этому делу.

Теперь все смотрели на него.

– Не знаю, – промямлил Динадин. – Может быть.

– Именно так подобные вещи и делаются, Лоттс, – рявкнул на него Троск. – Будь ты каким-никаким мужчиной, тебе это было бы известно. – Тут он снова захохотал. – Но я забыл. Ты ведь не мужчина, так?

Динадин возмущенно вскочил.

– Я вернусь к моему коню, если у вас все, сэр.

– Ох, кажется, наконец мне удалось сказать нечто такое, от чего мальчишка ощетинился! Это так, Лоттс? Ты на меня злишься? Но ты же знаешь, это разобьет мне сердце!

Опять раздался безумный хохот. Жара и оскорбления совсем вывели Динадина из равновесия – он побагровел. На один короткий миг ему нестерпимо захотелось ударить Троска по надменной физиономии. Он почти убедил себя, что дело того стоит. Но только почти.

– Как скажете, сударь. – В его голосе звучали едва заметные саркастические нотки. – Вы всегда правы.

– Да, – совершенно серьезно подтвердил Троск. – Не забывай об этом.

Динадин повернулся было, чтобы идти, но какое-то движение на склоне холма вынудило его замереть на месте. Он посмотрел туда, заслонясь от солнца ладонью. В отдалении мельтешило что-то цветастое.

Троск посмотрел наверх, за ним повернулись головы остальных. Сзади послышался крик какого-то солдата. По всему лагерю пробежала волна беспорядочного волнения. Кавалеристы вскакивали на ноги. Троск стоял рядом с Динадином, щелкая по полям шляпы ногтем.

Воины. Десятки воинов неслись вниз по склону разноцветной лавиной, подняв над головами жиктары. Их голоса сливались в пронзительном боевом кличе. Они вырывались из леса, улюлюкая и взметая вверх комья земли, направляя коней на равнину. Их зеленые лица были ужасны, волосы развевались изумрудными плюмажами.

– Полковник!… – пролепетал грязный лейтенант. Он совершенно растерялся. – Что… что происходит?

Троск лишился дара речи. У него отвисла челюсть. Вокруг них закипела осмысленная суета: всадники начали взбираться в седла, поспешно разыскивать брошенное где попало оружие. Динадин углубился в себя, пытаясь найти нечто стабильное, за что можно было бы зацепиться. Его конь. Ему нужно взять коня. Но Троск не двигался…

– Полковник, – неуверенно спросил он, – что нам делать?

Троск не успел ответить: из палатки выскочил Блэквуд Гейл. Он был шагах в двадцати, но Динадин услышал его гулкий голос так ясно, словно барон стоял совсем рядом.

– Огни Небес, – воскликнул Гейл, – это Кронин!

Он стал выкрикивать команды, приказывая солдатам найти своих коней. Сам он бросился к собственному черному скакуну, вскочил ему на спину и обвел взглядом лагерь. Увидев ошеломленного полковника, выругался.

– Троск! – бешено закричал он. – На коня, парень! Защищай фургоны!

Приказ вывел Троска из оцепенения.

– Фургоны! – пробормотал он и повернулся к Динадину со своей обычной злобностью. – Готов стать героем, Лоттс?

Яростные крики жаждущих крови воинов звучали в ушах Люсилера. В нем поднималась волна белого пламени. Талистанцы в лагере их заметили. Там выкрикивали приказы. Солдаты в панике забирались на коней. Они действовали на удивление нечетко, и Люсилер оскалил зубы, присоединив свой голос к хору оглушительных воплей товарищей по оружию. С диким криком они рвались в бой. Рядом с ним скакал Кронин словно ангел мщения – длинноволосое существо из кошмарного сна пело и двигалось со скоростью бросающейся на жертву змеи и с неумолимой мощью урагана.

Люсилер нагнул голову и крепче стиснул жиктар. Конь под ним с храпом мчался вниз по склону, к немногочисленной группе боевых фургонов и все еще дремавших чудовищ. Кислотобросы, укрепленные на крышах фургонов, не действовали. Огромные мехи оставались опавшими. Люсилер почувствовал прилив торжества. Если за кислотобросами никого нет…

Но их мысли прочел тот странный человек в шляпе. Он что-то закричал, указывая на фургоны. Люсилер выкрикнул проклятие.

– Кронин! – завопил он, перекрывая громоподобный топот копыт.

Концом жиктара он указал на три фургона. Кронин увидел командира и нахмурился.

– Быстрее! – приказал военачальник. – Теперь быстрее!

Люсилер и Кронин помчались еще быстрее к центральному фургону. Хакан и его воины разделились, чтобы броситься к двум боковым фургонам. Позади них, прячась в деревьях, десятка два лучников ожидали результата их атаки. Люсилер опустил руку к мехам из оленьей кожи, трясшимся у его седла. Хакан и его воины были обременены такими же ношами. Даже конь Кронина двигался чуть медленнее из-за пухлых мехов. И если они лопнут…

«Нет! – решительно сказал себе Люсилер. – Мехи достаточно прочные. Если действовать быстро, план сработает».

Они уже скакали по равнине, фургоны были теперь ясно видны. Талистанские мечи вырывались из ножен. А потом в центре лагеря как будто взошло огромное черное солнце: там возникла чудовищная фигура Блэквуда Гейла верхом на черном скакуне. С макушки барона свисал длинный хвост заплетенных в косу волос, на лице сверкала серебряная маска, а жизнью светился только один кровавый глаз. Он мертвой хваткой сжимал рукоять меча. Его окружали всадники, направлявшиеся им навстречу и громко бросавшие вызов воинам Таттерака.

Конница начинала приобретать порядок. Значит, будет сражение. Но Люсилер не сомневался, что их победа неизбежна. Талистанцев гораздо меньше, чем трийцев, а полки легионеров, которые всегда приходили на помощь, обретались в миле от них, продолжая вести в лесу сражение с фанатиками Фориса. Без поддержки пехоты немногочисленной коннице никак не устоять перед темно-синей волной трийцев, хлынувшей на них. Им придется отступить.

Фургон был уже всего в нескольких шагах. Казалось, мужчина в шляпе растерян. Он обнажил саблю и устремился к фургонам, что-то крича мужчине позади него. Люсилер ухмыльнулся. Им не поспеть туда вовремя.

– Вперед! – крикнул военачальник, готовясь спрыгнуть с коня.

Хакан и две его группы тоже были рядом, а следом скакали необузданные воины Таттерака. Суматоха побеспокоила одного из григенов, спавшего у фургона, и он приоткрыл мутный глаз. Неожиданно проснулся еще один зверь – тот, что был прикован к центральному фургону. Увидев приближающуюся армию, он тревожно затрубил и неуклюже встал на лапы.

Но Кронин был уже слишком близко. Он резко осадил коня рядом с чудовищем и направил жиктар в шею григена Клинок отскочил. Кронин завопил от ярости и ударил зверя изо всех сил, пробив острием толстую шкуру Как это ни удивительно, клинок сломался. Ударила струя темной крови, и чудовище взвыло, выставив вперед рог. Его передние лапы подогнулись, громадная голова судорожно задергалась. Кронин спешился и едва увернулся от рога, затем снял с седла мехи с маслом. Лошадь заржала и отпрянула, а когда встала на дыбы, рог григена вонзился ей прямо в брюхо.