Джон Марко - Нарский Шакал

– Я не знаю, что делать, Дьяна! – простонала Наджир. – Я его боюсь!

– Ты сама заставила меня отвести тебя к нему, Наджир. Я сделала это ради тебя. Поверь, он не причинит тебе вреда. И пойми: он не хотел становиться правителем – но у него не было выбора.

– Он может уехать! – в сердцах бросила Наджир.

– Может, – согласилась Дьяна. – И может забыть то, о чем его просил Форис перед смертью; отвернуться от тебя и твоих детей, отдать тебя какому-нибудь жестокому фермеру и предоставить долину междоусобным распрям. Но он этого не сделает, потому что он – человек чести. – Дьяна встала, презрительно измерив Наджир взглядом. – Может, когда-нибудь ты это поймешь.

Дьяна пошла прочь. Вслед ей полетела отчаянная мольба Наджир:

– Дьяна, пожалуйста, подожди!

– Нет, Наджир, – отрезала Дьяна. – Ты хоть понимаешь, что я сделала для тебя вчера? Я люблю Ричиуса. Тебе это известно. Но ты заставила меня пойти с тобой к нему, чтобы он тебя защищал. А теперь ты захотела, чтобы он забыл о тебе, – и это после того, как я объяснила ему, что случится, если он это сделает! Нет, я на это не пойду.

– Дьяна, я не могу быть его женщиной! Мне невыносимо даже думать об этом!

– Тогда скажи ему сама, – холодно ответила Дьяна. – Я не желаю иметь к этому никакого отношения.

Она отвернулась и зашагала прочь. Однако едва сделала три шага, как в висках возникла обжигающая боль. Ноги подкосились, и она закричала, прижимая руки ко лбу и зажмурив глаза. Позади она услышала испуганный возглас Наджир, почувствовала тревожное прикосновение к своему плечу – но все равно осела на мокрую землю, ослепнув и скорчившись от мучительной боли. В ее мозгу гремел бестелесный голос. В ее сознании возникло размытое лицо Тарна – видение было одновременно плотским и ирреальным. Его рот двигался, сломанные зубы стучали, откусывая обрывки слов. Непонятные фразы прерывались звериным рычанием и гортанными звуками незнакомого языка. Дьяна попыталась встать. Туманные образы заполняли ее сознание. Она жалобно застонала. Руки Наджир были рядом, поддерживали ее.

– Дьяна, – услышала она издалека перепуганный женский голос. – В чем дело?

– Тарн! – с трудом выдавила она. Открыла глаза – и все равно увидела перед собой призрачное лицо мужа. – Это Тарн. Он здесь.

Джарра разбудил его, произнеся одно-единственное слово – «Дьяна».

Этого оказалось достаточно, чтобы Ричиус вырвался из объятий сна. Он шел за думакой по коридорам, торопливо застегивая рубашку. Грязь, принесенная со двора, колола босые ступни. Около ворот замка он увидел лежащую на земле Дьяну; Наджир держала ее голову у себя на коленях. Вокруг них собралась небольшая группа женщин, с любопытством разглядывавших ночную сорочку вдовы Фориса. Дьяна не открывала глаз. Наджир нежно гладила ее лоб.

– Боже, что случилось? – спросил Ричиус, проталкиваясь сквозь толпу. Он опустился на колени. – Дьяна, в чем дело? Тебе дурно?

Она содрогнулась и наконец открыла глаза.

– Тарн, – прошептала она. – Он возвращается.

Ричиус посмотрел на Наджир, но та лишь пожала плечами. Собравшиеся начали тихо переговариваться. Ричиус гневно обернулся.

– Убирайтесь все! – Он сделал знак думаке. – Джарра, гони их отсюда.

Боевой мастер стал отгонять любопытствующих. Ричиус склонился над Дьяной. Она была в испарине. В глазах горел лихорадочный страх.

– Дьяна, – мягко вымолвил он, – я с тобой. Скажи, что случилось. Что там насчет Тарна? Он с тобой говорит?

– Да, – ответила она, – и в то же время нет. Я его вижу, но ничего не понимаю. Он у меня в голове, Ричиус. Это больно, больно…

– Что больно?

– Он едет сюда. Он очень близко. С ним другие. Звери. Он говорит со мной, кричит…

– Успокойся. Не надо ничего говорить. Сейчас мы вернемся домой.

Он бережно поднял ее с земли, и она с трудом обхватила его за шею.

– Он не может говорить! – всхлипывала она. – Он пытается, но не может. Он болен, я это чувствую…

– Сейчас я унесу тебя в дом. Тебе станет лучше. Успокойся, успокойся…

– Совсем близко, – снова прошептала она. – Я должна его ждать.

– Жди его в постели.

Ричиус понес ее в замок.

Джарра и ошеломленная Наджир следовали за ним через зал и коридоры, пока не оказались у спальни, которую делили Дьяна и жена Фориса. Думака остался у порога, а остальные вошли, и Ричиус уложил Дьяну на кровать. Стянул с нее сапожки, укрыл одеялом и смотрел, как она снова закрывает глаза.

– Тарн меня ищет, – пролепетала она, задыхаясь, – но не может меня найти.

– Если он направляется сюда, то скоро здесь будет, – утешал ее Ричиус. – Постарайся отдохнуть. Я побуду с тобой. Ничего плохого не случится, даю тебе слово.

– Моя голова! Он в ней… Он не знает…

– Дьяна, пожалуйста, постарайся успокоиться. – Он приподнял ее голову и ласково погладил по волосам. – Не думай об этом. Я от тебя не уйду.

Он посмотрел на Наджир – та наблюдала за ними с печальным лицом. Когда их взгляды встретились, она отвернулась. Ричиус осторожно высвободился.

– Я буду рядом с тобой, – заверил он Дьяну, но встал с кровати и подошел к Наджир.

Как и минувшей ночью, когда она пришла к нему в комнату, он почти не заметил ее наряда. Теперь она казалась ему потерянной, напоминала скорее девочку, чем женщину. На ее лице были видны следы усталости и тревоги. Ричиус остановился перед ней и развел руки.

– Я очень сожалею о твоем муже.

Наджир беспокойно вздохнула и сказала что-то, но он не понял.

– Она просит, чтобы ты ее простил, – объяснила Дьяна.

Ричиус покачал головой.

– Мне нечего прощать.

Наджир просветлела. Она приблизилась к кровати. Женщины о чем-то пошептались, а потом Наджир склонилась над Дьяной и поцеловала ее в лоб. Дьяна тихонечко рассмеялась. Наджир выпрямилась и покинула комнату. Ричиус проводил ее взглядом до двери и вернулся к Дьяне.

– Что она сказала? – поинтересовался он.

– Она сказала, я была права насчет тебя. – Дьяна смотрела на него широко распахнутыми серыми глазами. – Я знаю, что ты ее не тронул, Ричиус. Я знаю, что произошло вчера ночью.

Ричиус нежно убрал прядь волос, упавшую ей на лоб.

– А ты? Как ты себя чувствуешь?

– Кажется, лучше. Тарн исчез. Я его не вижу. Но он меня звал, Ричиус, он меня искал. Что-то произошло. Он болен, он очень слаб. Его мысли не могли на мне сосредоточиться. Я ощущала его боль, его страх. Ох, Ричиус, что это такое?

– Не знаю, Дьяна, – честно признался он. – Но если он близко, мы это скоро узнаем. А теперь закрой глаза и постарайся уснуть.

Она покорно закрыла глаза и прижалась щекой к подушке. Вскоре ее объяла легкая дремота. Ричиус сидел у постели, тихо наблюдая за ней. Тарн близко. Он воспользовался магией, которой обучил Люсилера, чтобы проникнуть в мысли Дьяны, но почему-то не смог сфокусировать свои усилия и причинил ей страдания. Возможно, все обстоит именно так, как сказала Дьяна. Возможно, он болен и просит о помощи. А что это за звери, которые за ним гнались? Львы? Или они уже впились когтями в тело искусника, и мозг Дьяны уловил его последний крик?