Джон Марко - Нарский Шакал

– Ну, может быть, я потерял его в долине, – нетерпеливо ответил Ричиус. – Там ведь шла война, знаете ли. Как бы то ни было, его у меня нет.

– Но это кольцо было твоей королевской печатью! – ахнул Джоджастин. – Ты должен его носить.

– Почему? Без него я не король?

– Такова традиция. Оно свидетельствует о твоей принадлежности к королевскому роду Арамура. Ты должен носить его до самой смерти, и тебя должны похоронить с ним – как это было с твоим отцом. Люди должны его видеть!

– Мне очень жаль, – потупился Ричиус, – но оно потеряно. И потом – это было всего лишь кольцо. Разве нельзя изготовить новое?

– Конечно, можно, но дело не в этом. Это кольцо подарил тебе отец. Ты должен постоянно иметь при себе нечто, принадлежавшее ему. Нечто – кроме простой короны.

Не успел Ричиус ответить, как Джоджастин уже вскочил и прищелкнул пальцами.

– Подожди, – выпалил он, отталкивая стул. – У меня есть как раз то, что нужно, мальчик. То, что не похоронили с твоим отцом. Никуда не уходи. Я сейчас вернусь.

Старик торопливо вышел из столовой. Ричиус и Петвин обменялись недоуменными взглядами.

– К чему было все это? – спросил Петвин.

Ричиус пожал плечами.

– Он принял это лучше, чем я ожидал. Мне уже начало казаться, что он вообще не заметит отсутствия кольца.

– Он все замечает, Ричиус. Например, какой ты последнее время странный. Не суди его слишком строго. Он просто о тебе тревожится.

– Петвин, – добродушно промолвил Ричиус, – ты ведешь себя так, что на тебя трудно сердиться. Но ты можешь не беспокоиться. Со мной все в порядке.

– Правда?

– Конечно.

– Тогда почему ты не читаешь письмо отца?

– О Господи! И ты тоже намерен приставать ко мне с этим?

– Ну я же возил это проклятое послание почти месяц! Ты мог бы все-таки его прочитать!

– А зачем? – уставился на друга Ричиус. – Почему это вообще должно тебя касаться? Отец написал это письмо мне. Не тебе, не Джоджастину, не Динадину. Оно – моя забота, а не ваша.

– Полегче! – оборвал его Петвин. – Мы уже знаем, что сказано в письме. Мы давно об этом догадались. А теперь это должен узнать ты. Иначе ты не сможешь нормально жить дальше. – И уже более мягко закончил: – Джоджастин прав, Ричиус. Прочти письмо и положи конец этому безумию. Будь королем.

Ричиус словно оцепенел.

– Может быть, – наконец прошептал он.

– Я помогу тебе чем смогу. Мы все поможем. И Динадин тоже, я в этом уверен.

– А вот в этом, – решительно заявил Ричиус, – я отнюдь не уверен.

– Ричиус, он просто сердится. Это пройдет. Не сомневаюсь, что в душе он понимает, как все обстоит на самом деле. А если нет, я намерен помочь ему это вспомнить. Ты никоим образом не причастен к смерти Люсилера, как и к смерти остальных. Так что не верь бредням Динадина – они только сводят тебя с ума.

– Ты – верный друг, Петвин, но можешь меня не жалеть. У Динадина есть сотни оснований злиться на меня, и по крайней мере половина из них справедливы. Мой отец действительно отвернулся от нас. И я действительно заставил всех оставаться в долине Дринг дольше, чем следовало. И Форис забрал Люсилера потому, что меня там не было. Динадин прав.

– Он не прав! – возмутился Петвин. – Ты был нашим командиром. Это тебе приходилось принимать трудные решения, а не Динадину. И разве не ему первому захотелось отправиться в Экл-Най?

Ричиус откинулся на спинку стула и глянул на дверь столовой. Дженна на кухне, добросовестно отскребает кастрюльки. Конечно, она не слышит их разговора, но в любую минуту может вернуться Джоджастин.

– Послушай, Петвин, – тихонько молвил он, – я не собирался ехать к Джильяму. По крайней мере сегодня. Я направлялся в дом Лоттсов.

– К Динадину? – Ричиус кивнул.

– Я хочу поговорить с ним, посмотреть, не можем ли мы отбросить все, что было. Ты прав, он действительно мне нужен. Мы все должны держаться друг друга, чтобы защитить Арамур от Аркуса.

– Ты в самом деле считаешь, что он пошлет сюда свои легионы? – растерянно спросил Петвин.

– Не исключено. И если это случится, нам следует быть во всеоружии. Пойми меня правильно, Петвин: я хотел бы верить в прогноз Джоджастина. Но если он ошибается…

– Тогда снова будет война, – мрачно договорил за него верный друг. – Я поеду с тобой в дом Лоттсов. И к Джильяму тоже, если захочешь.

Ричиус положил ему руку на плечо.

– Я всегда рад твоему обществу.

В это мгновение в комнату ворвался Джоджастин с гигантским двуручным мечом в руках. От внезапности его появления Ричиус вскочил, а в следующую секунду был так изумлен, что лишился дара речи.

– Вот он! – вскричал старик.

Ричиус сразу же узнал меч. Он тысячи раз видел его за спиной у отца. В целом замке, переполненном мечами всевозможной конфигурации, не было другого столь же огромного и страшного. Из-за выщербленного клинка и побитой рукояти он казался реликвией древних времен. Он не блестел, как другие мечи: его металл давно приобрел тускло-серый оттенок. Но он отличался своим, неповторимым сиянием, которое могли видеть только те, кто был знаком с его прошлым.

– Джессикейн! – с благоговением произнес Ричиус, принимая меч из рук Джоджастина.

Пальцы ласково скользнули по клинку, ощутили прикосновение прохладного металла с изъянами. Джессикейн. Имя жены и матери, женщины, которой Ричиус практически не знал, в честь которой получил имя этот меч.

– Джессикейн, – повторил он, обращаясь уже к оружию. – А я был уверен, что тебя похоронили с отцом.

– Теперь он твой, – сказал Джоджастин. – И все будут видеть, что ты – король.

Ричиус поднял меч на уровень груди. Он был гораздо больше привычных, по крайней мере на локоть длиннее его собственного меча. Но отец был настоящим великаном и легко мог взмахивать таким гигантским клинком. Даже когда у Ричиуса прекратился рост, рядом с отцом он казался подростком. Два года войны в Люсел-Лоре ослабили его, так что ему трудно было поднять меч одной рукой. Однако он все-таки сделал это, ощутив резкую боль в запястье, и продемонстрировал оружие изумленному Петвину.

– Меч, который выиграл войну! – торжественно произнес Петвин. – Никогда не надеялся увидеть его так близко! Можно мне его подержать?

– Наверное. – Ричиус осторожно передал ему меч.

Петвин торопливо обтер жирные руки о рубашку и принял Джессикейн, словно святыню, стараясь не испачкать видавшую виды рукоять.

– Ух какой тяжелый! – Он поворачивал меч, рассматривал каждую зазубрину и пятнышко, едва осмеливаясь дышать. Наконец он вернул оружие Ричиусу со словами: – До чего же он прекрасен! Но ты не можешь его носить, Ричиус. Он слишком старый.

– Чепуха! – возразил Джоджастин. – Да ты только проведи рукой по кромке, тогда и говори, будто он стар! Этот меч так же остр, как в тот день, когда он вырезал сердце Гейла.