Джон Марко - Праведники Меча

– Разве ты забыл – я же видел тебя в деле, в Железных горах, когда ты сражался с Шинном. Могу поспорить, что ты стреляешь не хуже его.

– Да нет. Этот подонок блестяще владеет луком. По сравнению с ним я жалкий любитель. Но я упражняюсь. В наше время это хорошая привычка. Даже для священника.

– А меня ты можешь научить? – спросил Алазариан. – Мне бы хотелось научиться стрелять. Пальцы у меня длинные, как у трийцев. А трийцы славятся как хорошие лучники.

– Да, так я слышал.

– Так научишь?

– Только не сию минуту.

– Да, не сейчас. Но, может, когда мы доберемся до Фалиндара? Там у нас будет время.

Когда Роб ничего не ответил, Алазариан попробовал настаивать:

– Как ты думаешь, Джал?

– Ну ладно. Если будет время. Алазариан широко улыбнулся:

– Это было бы великолепно! Он провел рукой по лбу, смахивая капли пота. Несмотря на ветер и облака, верховая езда его разгорячила. Лицо Джала Роба тоже блестело от пота. Алазариан снова отстегнул мехи.

– Пить хочется, – сказал он.

– Мне тоже, – согласился Джал Роб. – Это из-за дорожной пыли.

Алазариан сделал глоток из своего меха, а потом протянул его Джалу.

– Держи.

Роб повернулся, увидел протянутые ему мехи – и побледнел. Его взгляд метнулся к горловине, к которой только что прикасались губы Алазариана.

– Э-э… Спасибо, не надо.

– Разве тебе пить не хочется?

– Воду надо беречь, – неловко отговорился Роб.

– Джал, да ведь дождь вот-вот пойдет! Попей.

– Я же сказал – нет! – огрызнулся священник и снова послал коня вперед.

Потрясенный Алазариан тяжело опустился в седле. Он проводил взглядом Джала Роба – и его недоумение рассеялось: он понял, что произошло, и уныло убрал мех. Теперь эта вода заражена. Суеверный священник ни за что не станет ее пить.

– Боишься подцепить мою нечестивую магию, Джал Роб? – тихо пробормотал Алазариан.

Алазариан в мрачной задумчивости сидел у костра и слушал, как холмы эхом повторяют раскаты грома. Снаружи стремительными потоками хлестал дождь. Гроза настигла их уже через несколько минут, и они поспешно укрылись в какой-то пещере, которых здесь было много, едва успев избежать самого сильного ливня. Джал Роб развел огонь и позаботился о лошадях, привязав их около входа в пещеру. Тесное пространство стремительно наполнялось дымом. Священник почувствовал гнев Алазариана и устроился у самого отверстия, молча, наблюдая за бушующей стихией.

Алазариан сунул в огонь палку и стал смотреть, как горит ее конец. Его чувства были задеты сильнее, чем ему хотелось признать, но, похоже, Джала это не заботило. Он не только не хотел пить из одного меха с Алазарианом, но теперь, кажется, не хотел делить с ним даже костер. Сильный удар грома потряс пещеру, так что свод затрещал. Потом сумрак стремительно прорезали две стрелы молнии, бесшумно упавшие в отдалении. Выглянув наружу через неподвижное плечо Джала, Алазариан увидел, что небо совсем потемнело и полностью закрылось черными тучами. Волосы священника развевались на ветру. С той минуты, как они вошли в пещеру, они обменялись всего парой слов, и разделявшая их стена неожиданно стала гораздо выше. Чувство одиночества заставило Алазариана содрогнуться.

Видя, что дождь не утихает, Джал Роб, в конце концов, вернулся к костру, чтобы погреться. Он протянул руки к угольям, словно ничего особенного не случилось.

– Проголодался? – спросил он. Алазариан молча покачал головой.

– Ну, мы могли бы поесть – хоть какая-то польза от остановки будет. Как только дождь перестанет, мы снова отправимся в путь.

– Ну, так ешь, – сказал Алазариан. – Никто тебе не мешает.

Джал посмотрел на свои сумки. Они по-прежнему были полны припасами: Фалгер и его люди дали им столько продуктов, сколько нужно было, чтобы добраться до Фалиндара. Однако Джал Роб не стал браться за сумки, и, казалось, забыл о еде. Вместо этого он присел напротив Алазариана и смущенно улыбнулся. Сквозь языки пламени Алазариан бросил на него быстрый взгляд.

– До деревни совсем недалеко, – сказал Джал. – Если дождь перестанет, то мы очень скоро до нее доберемся. Может, получится купить пару мягких кроватей на ночь. Это было бы славно, правда?

– Конечно, это было бы очень приятно. А может, на этот раз мы сможем получить отдельные комнаты.

Казалось, этот укол задел Джала. Он неловко поерзал и опустил глаза на свои руки. Наступило ужасное молчание. Спустя несколько минут Джал заговорил.

– Мне очень жаль, – сказал он. – Я ничего такого не имел в виду.

– Неужели? – с горечью отозвался Алазариан. – А мне показалось, что имел.

– Рядом с твоим волшебством я чувствую себя неловко, парень. Я просто немного его опасаюсь, вот и все. – Сквозь огонь Алазариан увидел, как Джал пытается улыбнуться. – Не забывай: я ведь священник. Волшебство греховно.

– Ну, это меня сильно утешило. Спасибо. Джал сел прямее.

– Ты же знаешь, о чем я говорю. В конце концов, ты ведь рос в Талистане и когда-то принадлежал к нашей церкви. Священные книги говорят нам, что колдовство – грех.

– Так вот кем ты меня считаешь? Колдуном?

– Я не знаю, кто ты. Я знаю только слово Бога. А преломлять хлеб с магами – грех. – Джал пожал плечами. – Ты проклят злой судьбой, парень. Твоей вины тут нет, и я тебя в этом не виню.

Эти слова совершенно не утешили Алазариана. Он сердито ткнул палкой в огонь. Его мать была права: ему не следовало открывать свою тайну никому – даже священнику.

– Господи, – вздохнул он, – как я устал хранить тайны! Я так устал оттого, что все меня сторонятся – даже те, кто не знает, кто я.

Он швырнул палку в огонь и стал смотреть, как ее охватывает пламя. Он не сказал самого главного – что устал от одиночества. Для Алазариана после смерти матери мир стал пустым.

– Мне тебя жаль, – сказал Джал Роб. – Искренне жаль. Ты не заслужил этого проклятия. Но оно меня пугает.

– Это не болезнь, Джал. На тебя это не перейдет. Джал грустно улыбнулся.

– Тогда что это? Ты это знаешь? Алазариан молчал.

– Конечно, не знаешь, потому что такова природа магии. Она потаенная, темная. Она никогда не показывает своей сути.

– Знаешь, что меня пугает больше всего, Джал Роб? Люди вроде тебя. Бог мой, ты же священник! Тебе положено помогать людям, а не отталкивать их. Всякий раз, когда я сталкиваюсь с кем-то вроде тебя, мне становится страшно, потому что я не знаю, что обо мне подумают и что со мной сделают, если узнают, что я наполовину триец или владею магией. Вот что меня пугает. Попробуй хоть немного пожить с этим, а потом говори о страхе.

По ту сторону костра Джал Роб посмотрел на Алазариана и смущенно покраснел.

– Тебе не нужно меня бояться. Бог – это любовь. В Его сердце найдется место для каждого. Даже для тебя.