Джон Марко - Праведники Меча

– Пракстин-Тар, – сказал он. – Там, внизу.

– Ричиус, пожалуйста! – Дьяна протянула руки, чтобы забрать у него Шани. – Мне надо унести ее в подвалы.

– Сейчас, – ответил Ричиус.

Находившиеся далеко внизу воины походили на насекомых, которые собираются карабкаться на муравейник. Они не пытались захватить Фалиндар врасплох, как было с Кесом, когда они за неделю разгромили силы ничего не подозревавшего Ишьи. Фалиндар был слишком высок и слишком хорошо подготовлен для подобного налета. Пришельцы просто сели на коней, подтащили осадные орудия и начали бросаться на упрямые камни цитадели, погибая во славу Пракстин-Тара.

– Вот против чего мы сражаемся, – сказал Ричиус дочери. – Вот что за шум ты слышишь. Хорошо?

– Хорошо, – ответила Шани.

Она говорила по-нарски, на родном языке отца. Он был твердо намерен добиться, чтобы дочь его выучила.

– Не бойся! – ободрил ее Ричиус. – Им нас не одолеть, Шани. Я им не дам.

– Да, – согласилась Шани.

Она стукнула кулачком по макушке отца, подчеркивая свою уверенность. Все воины на площадке рассмеялись. Шани превратилась для них в некий талисман. У одних были в цитадели собственные семьи, другие пришли защищать Фалиндар, когда воины Пракстин-Тара начали двигаться через Таттерак. Но всех объединяло одно: они находились в осаде, сидели запертые в великолепном дворце, где пищу и воду выдавали порциями, и где каждый день приносил новые угрозы снизу. И, тем не менее, они продолжали яростно защищать цитадель. Казалось, будто их коснулось очарование Фалиндара, какое-то волшебство, которое поддерживало веру в сердцах людей и придавало им мужество тогда, когда оно должно было бы иссякать. Никто из них не жаловался, никто не оспаривал распоряжения Люсилера, правителя цитадели. Они были так же преданы Люсилеру, как когда-то Кронину, их первому господину, и Ричиус не сомневался в их готовности умереть, защищая дворец.

Ричиус тоже сроднился с Фалиндаром. Цитадель была ему домом уже больше двух лет, и он ее полюбил наконец. Он не позволит Пракстин-Тару и его фанатикам захватить Фалиндар после всего, что ему уже пришлось пережить. Он уже лишился одной родины и не хотел лишаться еще одной. И потому Ричиус все усилия направил на то, чтобы превратить этот прекрасный дворец в крепость, сооружая на террасах баррикады, а на каменных стенах – деревянные щиты, чтобы сбрасывать штурмующих стены захватчиков. На каждом шпиле сложили кирпичные укрытия с бойницами для лучников и копьеметателей. На двух сторожевых башнях теперь стояли баллисты, а на каждой стене – гигантские устройства для метания копий, похожие на аркебузы. Со стен свешивались веревочные петли, готовые зацепить неосторожных нападающих или отбросить их лестницы. На ключевых позициях кипели котлы с маслом. Жерди для сталкивания карабкающихся вверх воинов соседствовали у стен с сотнями топоров и сельскохозяйственных орудий, которыми легко можно было разбивать перекладины наспех сколоченных лестниц.

Оглядывая оборону, Ричиус улыбнулся. Пракстин-Тар собрал немалую армию, но Ричиус был нарцем. Он был хорошо знаком с замками и ведением осады и не сомневался, что практически неприступный Фалиндар выдержит осаду военачальника. Пракстин-Тар уже целый месяц посылал на цитадель свои отряды, но каждый раз бойцы Люсилера, занимавшие столь выгодные позиции, отражали их нападения. За стенами крепости лежали уже сотни мертвых людей Рийна с черными поясами своей земли и отвратительной татуировкой на щеке в виде ворона. Своими безумными атаками и ужасающим равнодушием к потерям они напоминали Ричиусу людей из долины Дринг, тех отчаянно смелых воинов, что готовы были следовать за Форисом куда угодно – даже в могилу. Это были безумцы, ведшие священную войну, объявленную их повелителем. Снова проявилась разъедающая Люсел-Лор политика. Снова трийцы воевали друг с другом. Мир, который установил Тарн и хранил Люсилер, был разрушен тысячью воинственных группировок. Люсел-Лор снова стал театром войны, каким был на протяжении тысячи лет.

– Дай я унесу ее вниз, Ричиус, – попросила Дьяна. – Там я за ней присмотрю.

– Да, отправь малышку отсюда, – поддержал ее Люсилер. Его суровые серые глаза смотрели на воинов Пракстин-Тара. – Ни к чему ей быть здесь, когда они начнут подниматься по дороге.

Ричиус наклонился, чтобы Дьяна могла снять Шани у него с плеч. Прикосновение материнских рук заставило Шани тихо взвизгнуть: она знала, что Дьяна унесет ее в подвалы. Там они будут защищены – по крайней мере пока – от стрел и снарядов, которые катапульты военачальника перебрасывали через стены. В последнее время Пракстин-Тар начал швырять на внутренний двор самые разные вещи, в том числе отрубленные головы и убитые туши скота, – чтобы деморализовать воинов, запугать женщин и детей и распространить болезни. Убедившись, что взять Фалиндар штурмом практически невозможно, военачальник все еще надеялся, что цитадель сдастся.

«Это вряд ли», – подумал Ричиус.

Он наклонился поцеловать Шани, а потом посмотрел на Дьяну. Вэнтран знал, что жене хотелось бы остаться с защитниками, взять лук или встать за баллисту, однако она была не только его женой. Она была еще и матерью, и в первую очередь должна была думать о Шани.

– Будь умницей, малышка, – сказал Ричиус. – Не причиняй маме хлопот.

Шани нахмурилась, а потом уцепилась за платье Дьяны. Дьяна крепко держала дочку.

– Будь осторожен, – прошептала она, а потом посмотрела на Люсилера. – И ты тоже, Люсилер. Хозяин Фалиндара кивнул:

– Идите вниз.

Казалось, Люсилера одолевают дурные предчувствия. Дьяна поцеловала Ричиуса и спустилась по винтовой лестнице. Ричиус проводил ее взглядом, зная, что ей ничего не грозит. У Пракстин-Тара были катапульты и вдвое больше воинов, чем защитников Фалиндара, но ему все равно нужно было наступать на горную крепость по одной-единственной дороге. А это было очень невыгодно для нападающих.

Ричиус шагнул к Люсилеру, пытаясь оценить настроение друга. Люсилер выглядел постаревшим. Два года, в течение которых он управлял Фалиндаром, проложили по его лицу глубокие морщины и заставили глаза ввалиться. Прежде блестевшие волосы теперь свисали на плечи безжизненными прядями. Люсилер сделал все, чтобы сохранить мир. Сам того, не желая, он получил от Тарна должность правителя и постарался с ней справиться, борясь за сохранение единства, ради которого отдал жизнь Тарн. Однако он не был Тарном. Пракстин-Тар и другие военачальники подчинялись Тарну потому, что он был человеком особым, имевшим дар небес. Люсилер просто не обладал способностями, которые позволили бы ему занять место Тарна.

– Что скажешь? – негромко спросил триец.