Джон Марко - Великий план

Дьяна Вэнтран неестественно побледнела. Она открыла рот, словно собираясь заговорить, но потом снова его закрыла и решительно стиснула зубы.

– Тогда пытай меня, – процедила она. – Я ничего тебе не скажу.

– Сомневаюсь, – заметил Бьяджио. Он кружил вокруг нее, словно стервятник. – Саврос может заставить тебя говорить, но мне не хотелось бы подвергать тебя такому. В конце концов, мертвая ты мне не нужна. Я планировал забрать твою малышку с собой в Нар, когда верну себе трон. Я хотел заставить твоего мужа приехать туда за ней, сдаться мне. Если хочешь, я могу воспользоваться для этого тобой.

Женщина в отчаянии посмотрела на него:

– Что?

– Возможно, твоя дочь все еще находится на пути ко мне, Дьяна Вэнтран. Симон Даркис опоздал всего на день. Когда он приплывет – если приплывет, – с ним будет ребенок. Мне не нужны вы обе. – Бьяджио прекратил свое кружение и присел перед ней на корточки. Взяв ее за подбородок, он заставил ее посмотреть ему в глаза. – Зачем твой муж отправится в Лисе?

Дьяна дрожала.

– Что ты даешь мне? – с надеждой спросила она. – Мою дочь?

– Ты будешь честно мне отвечать? – настаивал он.

– А моя дочь?

– Расскажи мне то, что я хочу знать, и я пощажу ребенка. Вместо нее я возьму в Нар тебя. И я спасу тебя от пыточных дел мастера. – Бьяджио отпустил ее подбородок и нежно погладил по щеке. Она завораживала его. – Право, я даю так много и прошу так мало! Мне кажется, я более чем справедлив. А ты как думаешь?

Она отстранилась от него.

– Дай мне слово! – потребовала она. – Чего бы ни стоило твое слово, поклянись мне. Ты отпустишь мою дочь на свободу?

– Я отправлю ее в Люсел-Лор целой – или отправлю без головы, – ответил Бьяджио. – Выбор за тобой. Говори мне то, что я хочу знать.

– И это – твое слово? – презрительно спросила Дьяна. – Как я могу ему верить?

Бьяджио спрятал руку под плащ и извлек кинжал Рошанна – единственное оружие, которое он носил при себе. При виде кинжала глаза Дьяны изумленно расширились. Он театрально покрутил кинжал в луче света, демонстрируя его женщине. А потом, не говоря ни слова, он зашел ей за спину и перерезал веревки, стягивавшие ей руки. Закончив, он заправил кинжал себе за пояс и спокойно вернулся к своему креслу.

– Я устал задавать тебе этот вопрос, – недовольно объявил он, садясь. – Зачем Шакалу понадобился Лисе?

Сидящая у него ног женщина растирала натертые веревкой запястья. Она была потрясена. На секунду графу показалось, что она готовится броситься на него, но в глазах ее не было жажды убийства – только растерянность.

– Скажи это еще раз! – потребовала она. – Скажи, что пощадишь мою дочь. Скажи, что отправишь ее в Люсел-Лор целой и невредимой, и тогда я расскажу тебе правду о том, что мне известно. Дай мне клятву, Бьяджио. Или я ничего тебе не скажу.

– В том, что тобой сказано, я клянусь, – пообещал граф. – Если Симон Даркис привезет сюда твою дочь, я позабочусь о том, чтобы она благополучно вернулась в Люсел-Лор. Ей не причинят зла. А теперь… – Он нахмурился. – Рассказывай мне, что тебе известно.

Делая свое признание, она опустила глаза.

– Ричиус отправился к лиссцам, чтобы помочь им воевать против тебя, – тихо проговорила она. – Ему предстоит создать им армию. Они собираются вторгнуться на твой остров.

Для Бьяджио это признание звучало сладкой музыкой. На его безупречном лице заиграла легкая улыбка.

– Когда?

– Не знаю, – ответила она. – Один лисский капитан приплыл и забрал его с собой – незадолго до

того, как меня захватили. Его звали Пракна. Он сказал моему мужу, что они планируют вторжение на Кроут, но для этого им нужна его помощь. – Она была сама себе противна. – Помни свое обещание, Бьяджио! Помни!

– У меня память как сейф, женщина. Продолжай.

– Это все, – горько ответила Дьяна. – Это все, что я знаю.

– Не может быть, чтобы это было все! – настаивал граф. – Сколько у него людей? Когда состоится вторжение? Мне нужны даты.

– У меня нет дат! – взорвалась она. – Клянусь, я сказала тебе правду. Ричиус с лиссцами собираются вторгнуться на Кроут. Они хотят использовать его как базу, чтобы нанести удар по столице. Но когда это должно случиться, я не знаю. И не знаю, как это будет. Думаю, скоро. Вот и все.

Скоро! Улыбка Бьяджио стала шире. Он взял рюмку бренди, чтобы спрятать лицо – подавить свое торжество он был не в состоянии. Его Рошанны хорошо поработали. Как и Никабар и остальные. Пракна, наверное, гордится своими молчаливыми людьми, но большой план всегда связан с утечками информации, а вторжение в тайне удержать нельзя, особенно от Рошаннов. Бьяджио мысленно поздравил себя. Все, что он запланировал, осуществлялось идеально! Почти.

– Ты была честна, – заявил он. – И за это я сдержу данное тебе слово. Я верю, что ты рассказала мне все.

– Это так! – с отчаянием подтвердила Дьяна. – Я могу в этом поклясться.

– Не бойся за свою дочь, женщина. И можешь не бояться и Помрачающего Рассудок. Я сам с ним поговорю. – Бьяджио бросил на нее взгляд, оценивая ее грязные лохмотья. – Ты выглядишь отвратительно. Я распоряжусь, чтобы тебя вымыли и нашли для тебя чистую одежду. Тебе будет удобно в моем доме, Дьяна Вэнтран. Я не вижу необходимости, чтобы ты здесь страдала. Против тебя я ничего не имею.

– Да, – с горечью откликнулась Дьяна. – Ты много имеешь против Ричиуса. И это твой способ с ним сквитаться?

– Твой муж отнял у меня нечто очень дорогое, – подтвердил Бьяджио. – Я плачу ему точно той же монетой. Дьяна покачала головой:

– Я знаю эту историю. Ты ошибаешься, Бьяджио. Ты обвиняешь Ричиуса в убийстве твоего императора, но он не имел к нему никакого отношения.

– Он имел к нему очень большое отношение! – взорвался Бьяджио. Он снова встал с кресла и направился к Дьяне через всю комнату. – Твой презренный любовник убил Аркуса. Ради тебя он покинул Арамур, встал на сторону трийцев, воевал против Нара. И из-за этого Аркус умер. Если бы Вэнтран отправился в Люсел-Лор, как был должен, он бы его спас!

– Нет! – не сдавалась Дьяна. – Ты не прав. В Люсел-Лоре не было магии, которая могла бы спасти Аркуса. Ричиус не смог бы ему помочь.

Граф почувствовал прилив ярости.

– Не смей его защищать! – прошипел он. – Не при мне! Мне известна правда о Шакале. Я знаю, что он сделал с Аркусом. И я заставлю его заплатить за то, что он сделал мне!

Взмахнув плащом, он схватил рюмку и одним глотком выпил бренди, борясь с желанием ударить пленницу. Она была отвратительна, ее околдовало волшебство Шакала, как и многих других глупцов. Бренди обожгло горло, заставив закашляться. Когда рюмка опустела, граф швырнул ее в камин, и оттуда брызнули осколки.

– Больше никогда не упоминай о нем в моем присутствии, – предостерег ее граф. – Если ты это сделаешь, я отрежу тебе язык.