Кит Ломер - Укротитель времени

— …мы скажем ему, что у парня был нож, понимаешь…

— Да нет, не будем ему ничего говорить. Я скажу, что ты был пьяный…

Разговор неожиданно оборвался, так как они увидели О'Лири.

— Глянь! — сказал Боунз. — Его Дробитель поймал!

— Ну, спасибо тебе, — поблагодарил его Железолом, — сейчас мы заберем его у тебя.

Дробитель издал какой-то низкий клокочущий звук, и два головореза поменьше поспешно удалились.

Дробитель подтащил О'Лири к двери, в которую раньше стучался Боунз. На сей раз от удара она заходила ходуном.

Раздался низкий голос:

— Да открыта она, черт вас возьми!

Громила повернул ручку и, широко распахнув дверь, втолкнул Лафайета в комнату.

Там, у окна, стояло кресло, в котором сидел человек. Первое впечатление было просто устрашающее — даже сидя он был выше стоящего перед ним Дробителя. Вдобавок он был шире, толще, тяжелее, словом — крупнее любого человека из всех, которых О'Лири доводилось когда-либо видеть. Сама собой невольно напрашивалась мысль — да было ли это чудовище человеком?

Массивная голова сидела как-то под углом, можно было подумать, что эту шею один раз уже сломали, а потом неправильно починили. Истинным украшением этого монстра было темное лоснящееся лицо, похожее на вырезанное из камня изображение какого-то героического демона. Тонкий нос с огромными крыльями ноздрей, широкий тонкогубый рот. Над верхней губой топорщилась жидкая щеточка усов. Массивные челюсти и срезанный подбородок покрывала редкая растительность. На этом мясистом лице глубоко посаженные яркие карие глаза казались маленькими. Белков совсем не было видно. Коротко остриженные волосы покрывали широкий шишковатый череп. Шея, толщиной с хорошую ногу, была замотана длинным шарфом, а массивное тело задрапировано складками блестящей ткани цвета темного вина. Ладони, лежащие на подлокотниках кресла, были настолько велики, что в каждой он мог держать по два футбольных мяча. По крайней мере так показалось О'Лири. На толстых волосатых пальцах сверкали огромные драгоценные камни в массивной оправе. Гигант сделал движение одним из них, и Дробитель, оставив О'Лири, вышел из комнаты.

— Итак, ты добрался до моей цитадели, — услышал Лафайет густой бас на самом низком регистре слышимости. — Я предполагал, что тебе это может удаться, хотя многомудрый Никодеус был иного мнения.

— Черт побери, но вы правы, — ответил О'Лири, пытаясь унять дрожь в голосе, — и если вы не желаете себе зла, то немедленно отдайте мне Адоранну, и тогда, возможно, я замолвлю за вас словечко перед королем Горублом.

— Если я не хочу себе зла? Увы, малыш, никто и никогда не знает, что есть зло, а что добро. И даже если бы знал, неужели ты думаешь, что человек сможет воспользоваться этим знанием?

— Я предупреждаю тебя, Лод. Ты ведь Лод, не так ли? Если ты причинишь какой-нибудь вред ее высочеству…

— Да, да. Лод — это мое имя! — В голосе великана послышались жесткие нотки. — Потрудись-ка не угрожать мне, ничтожное создание. Ты мне лучше скажи, что за причина привела тебя сюда?

— Я пришел за принцессой… — О'Лири остановился и сглотнул. — Я знаю, она у тебя, потому что никто, кроме…

— Одно слово лжи — и я сделаю так, что ты пожалеешь об этом, — сказал Лод. — Например, так.

Он быстро наклонился и молниеносным движением схватил Лафайета за плечо своей огромной ручищей. Хватка была настолько сильная, что О'Лири взвыл от боли. Лод откинулся назад, явно наслаждаясь мучениями Лафайета.

— Еще соврешь — станешь калекой. Следующий раз я тебе сломаю конечность или выбью глаз. А соврешь в третий раз, клянусь, я повешу тебя в клетке слез. Ты будешь умирать медленной смертью. Ты даже представить себе не можешь, какие муки тебя ожидают.

— К… кто врет? — с трудом выдавил О'Лири, смахивая слезы, выступившие от боли. — Я слышал, что Адоранна исчезла, и все решили, что это сделал я. Но это не так. Единственный, у кого есть повод и возможность это сделать — ты.

— Что? Может, ты хочешь, чтобы я перешел ко второму уроку? Я…

— Он говорит тебе правду, глупая безобразная махина, — послышался откуда-то резкий, несколько приглушенный, но все равно трубный голос.

Лод остановился на полуслове и настороженно оглянулся.

— Конечно. Я говорю только правду, — Лафайет пошевелил плечом. Вроде бы цело, не поломал. Ух как жаль, что он не прихватил с собой кольт сорок пятого калибра, когда тот был у него под рукой. С каким удовольствием он бы сейчас изрешетил эту гору лоснящегося мяса.

— Кто послал тебя сюда? — продолжал Лод. — Думаю, что это Никодеус, хитрый предатель!

— Никодеус выдал меня дворцовой охране, когда я навестил его, — ответил О'Лири. — Нет, это не он послал меня.

— Спроси его, кто он сам, а не кто его хозяин, — снова послышался брюзгливый голос.

Лафайету показалось, что голос раздается откуда-то из-за спины Лода. Он вытянул шею, чтобы увидеть того, кто мог прятаться за спинкой кресла.

— Ну, ладно. Назови себя, маленький человек, — скомандовал Лод.

— Я Лафайет О'Лири, ты удовлетворен? Я требую…

— Откуда ты явился?

— Я выехал из Артезии. Вчера вечером, если ты это имеешь в виду. Ну, а где я был до этого, объяснить достаточно сложно.

— В этом человеке есть что-то странное, — протрубил голос. — Отпусти его, отпусти его!

Лод прищурился:

— Ты пошел один и без оружия против меня, могущественного Лода. Как же тебе удалось пройти через мои восточные ворота, охраняемые драконом? Как…

— Это все равно, что спрашивать у западного ветра, почему тот дует, — снова послышался резкий голос. — На этот раз ты столкнулся с реальной силой, подлый узурпатор! Пусть же у тебя хватит ума покорно уступить ей!

— Отвечай! — злобно прорычал Лод. — Я вижу, ты сам напрашиваешься на пытку!

— Послушай, все, что я хочу — это девушку и свободу, — в отчаянии сказал О'Лири. — Скажи своим гориллам, чтобы они выпустили нас, не причинив вреда, и…

Огромные руки Лода взметнулись, схватили Лафайета и приподняли его, оставляя синяки на ребрах.

— Разорвать тебя, что ли, на части, упрямая букашка?

— Убей его сейчас, или он скажет тебе то, что ты так боишься услышать,

— проворчал резкий голос. — Попробуй, заткни глас судьбы!

Лод зарычал и отшвырнул О'Лири от себя. Он поднялся на ноги и навис над Лафайетом, как гора высотой в десять футов. Эдакая глыба с горбатой спиной.

— Может, тебя сварить в котле? — прогудел он. — Или положить на ложе, утыканное тысячью острейших иголок? Или бросить тебя в темный колодец, наполненный ядовитыми змеями? А может, закопать по горло в бутылочных осколках?

О'Лири поднялся. Голова после удара об пол продолжала гудеть.

— Нет, покорнейше благодарю, — он посмотрел прямо в лицо гиганту, который продолжал стоять над ним, как башня. — Просто… отдайте мне Адоранну и… я покину вас, не причинив особого вреда.