Джеффри Лорд - Сияющий полдень Уренира

— Это уже лучше, — Майк-Миклана милостиво кивнул. — Ладно, мы выпьем на брудершафт и перейдем на ты… и без всяких поцелуев. Поцелуи мы отложим до другого раза.

Они переплели руки и выпили, глядя друг другу в глаза. Потом Блейд произнес:

— Кажется, я что-то слышал насчет другого раза?

— Я еще не решила… — опустившись в кресло, Миклана плавно повела рукой. — Я еще не решила, мой дорогой сэр Блейд…

— Стоит ли иметь со мной дело?

— Безусловно, стоит, как подсказывает мне сердце… Но я еще не выбрала себе новую внешность… это так непросто, сэр Блейд! А без внешности… без нового тела… со всем, что положено ну, ты понимаешь… без тела мы не можем представлять друг для друга интерес…

— Тогда нам придется ограничиться платоническими отношениями, -сказал Блейд, сохраняя полную серьезность.

— Платоническими отношениями? Что это значит? — ментальный щуп снова скользнул в сознание Блейда — Ах, вот как… Восхитительно! Чистое и святое обожание! — на миг Миклана призадумалась. — Но я что-нибудь сделаю… да, делу можно помочь… в конце концов, мой прежний облик…

— Очаровательный, — горячо заверил се Блейд, — совершенно очаровательный! Я не понимаю, зачем тебе его менять.

— Ах! Когда носишь одно и то же лицо сто лет, двести, триста… одно и то же тело… Это начинает надоедать!

— Пожалуй, ты права, — согласился Блейд, подумав. — Женщине требуется разнообразие. Быть блондинкой целых триста лет… Это ужасно!

— Ужасно! — эхом повторила Миклана. — Я рада, что ты понимаешь такие вещи. А вот брат говорит…

— Брат? — странник приподнял бровь.

— Я имею в виду Майка.

— Он твой брат?

— Старший брат, если определить наше родство в привычных тебе терминах… — она вздернула подбородок. — Не могла же я напроситься на постой к незнакомому человеку! Такие деликатные услуги обычно оказывают родственники…

— Но к чему затруднять Майка, леди? Разве ты не могла заняться выбором новой внешности, пребывая в своем прежнем теле?

Миклана улыбнулась и пожала плечами.

— Увы, сэр Блейд! Мое прежнее тело сожрали в Слораме людоеды-эстара… Да так быстро, что я едва успела спастись!

— Сюда, пожалуйста, — Хейдж, покрутив рычажки цифрового замка, отворил дверь, и Ричард Блейд шагнул в комнату. Вспыхнул свет.

Это помещение, вырубленное сразу за госпитальным блоком, было просторным, с высоким потолком и стенами, обшитыми дубовыми панелями; вероятно, потому комната выглядела на редкость уютной. Пожалуй, даже не комната, решил странник, а целый зал десять на пятнадцать ярдов, с серым ковровым покрытием на полу и яркими квадратиками световых панелей, укрепленных по периметру потолка. Он впервые попал в это помещение, называвшееся «новой лабораторией»; ее оборудовали в последние месяцы жизни лорда Лейтона, и отсюда его светлость не вылезал сутками. Старый ученый и умер тут, рядом. В дальней стене лаборатории находились широкие раздвижные двери, а за ними — палата госпитального отсека, в которой он лежал в своей кровати на колесиках, при необходимости дверь можно было откатить и передвинуть его ложе в лабораторию.

Блейд с Хейджем, однако, попали сюда через другой проход, который ответвлялся от главного коридора подземного комплекса под башнями Тауэра. Этот тоннель, начинавшийся напротив большого компьютерного зала, выводил к лестнице и посту охраны; за ним была массивная решетка с небольшой дверцей, миновав которую, предстояло подняться по ступеням. Страннику эта часть лейтоновского лабиринта была совершенно незнакома; вероятно, и тоннель, и лестницу вырубили совсем недавно, чуть раньше или позже новой лаборатории.

Хейдж, тщательно притворив дверь, подошел к небольшому бару. С музыкальным звуком откинулась крышка, зажглись разноцветные лампочки, подсвечивая стоявшие на зеркальных полках бутылки, бросив туда взгляд, Блейд убедился, что выбор весьма обширен.

— Что вы скажете насчет «Джека Дэниэльса», Ричард?

— Превосходно.

— Ну, я сейчас… — Хейдж начал копаться в баре. — Вы пока осмотритесь.

Он ведет себя по-хозяйски, отметил Блейд. Трудно сказать, обрадовало ли странника это заключение. С одной стороны, хорошо, что американский физик, прибывший сюда из Лос-Аламоса, вступил в полные права — и в научном, и в административном смысле. С другой… С другой Блейду было горько и тяжело вспоминать, что лорда Лейтона, старого сгорбленного ворчуна, уже нет на свете целых три месяца. Хвала Создателю, что он успел выбрать себе преемника…

Блейд окинул взглядом сухощавую невысокую фигуру американца, разливавшего виски в маленькие стаканчики, и снова возблагодарил Творца. Джек Хейдж относился к той же породе гениев, что и лорд Лейтон; вдобавок он был весьма приятным человеком, уживчивым и не лишенным чувства юмора. И, наконец, его возраст! Около сорока, пора расцвета! Блейд надеялся проработать с ним в паре еще два или три десятилетия; может быть, и все четыре.

Оторвавшись от созерцания бара и спины Хейджа, он приступил к осмотру комнаты. В самом ее центре располагался большой стол, очень низкий и снабженный никелированными рукоятями по краю: вероятно, Лейтон работал за ним, не поднимаясь с постели и передвигая кровать вдоль столешницы. К столу были придвинуты два деревянных полумягких кресла; собственно, стол, эти кресла, бар да массивный старинный книжный шкаф из резного ореха являлись единственной мебелью в этом помещении. Однако оно вовсе не казалось пустым. Левую торцовую стену занимали четыре огромных экрана; сами корпуса телеприемников, как обратил внимание Блейд, размещались в глубокой нише. На этих мониторах была видна — с четырех обзорных точек — камера телепортатора. Стены, потолок и пол, обтянутые серым пластиком, стальная дверь, поблескивающие линзами рыльца передатчиков по углам, торчавшие рядом с ними батареи патрубков… Блейд знал, что эта мирная картина обманчива, под прочным пластиком наружной обшивки находился асбест, затем — эластичная масса вроде поролона и, наконец, броня, о которой любой из линкоров флота Ее Величества мог только мечтать. Что касается патрубков, то через них можно было затопить приемную камеру Малыша водой, углекислым газом, слезогонкой или ипритом — в зависимости от агрессивности телепортированного объекта.

Справа у стены высился сложный агрегат, в котором странник узнал изрядно реконструированный приемник ТиВи-Икс — устройство, над которым Лейтон работал последние полтора года. Этот прибор позволял следить за переносом в Измерении Икс материальных предметов, иначе говоря, за областями темпоральных сдвигов и флуктуаций. По соображениям его светлости, которые полностью разделял Джек Хейдж, в подобных реальностях, где совершалась надпространственная транспортировка, имелись некие технические средства, пригодные для оной операции, а значит, там была и высокоразвитая техническая культура. Много лет назад, еще с тех времен, когда Блейд совершил свои первые странствия, его светлость обуревала идея как-то нащупать подобный мир и отправить туда своего посланца — в поисках знаний, разумеется. Теперь эта мечта исполнилась, но Лейтона уже не было в живых.