Танит Ли - Анакир

В них не было проклятия. Скорее они направляли кармианцев.

И вдруг все стало легко и просто. Они развернулись, переседлали присмиревших зеебов и двинулись обратно.

Где-то мили три кармианцы возвращались назад по своему прежнему пути, пребывая в покое и умиротворении. Лишь потом капитан, ехавший последним, не без усилия пришел в себя...

...только для того, чтобы услышать грохочущий звук обвала. Каменная масса обрушилась на дорогу, надежно отрезав восставших от их гонителей.

Когда от колоннады отделилась какая-то фигура и бросилась к нему, Рармон отреагировал быстрее, чем его телохранитель. Однако незнакомец с поклоном упал на одно колено — знак почтения в висском Кармиссе.

Подошел телохранитель Рармона, держа руку на эфесе меча.

— Встань, — он слегка подтолкнул коленопреклоненного человека.

— Только когда мне велит лорд Рармон.

Телохранитель вопросительно глянул на хозяина.

— Вставай, — приказал тот. — И объясни, что тебе надо.

Мужчина поднялся. Он был Висом, причем очень темным. Даже более того. Хотя он говорил без акцента, весь его облик выдавал закорианское происхождение.

— Мой лорд, я хотел бы сказать вам несколько слов наедине.

Рармон возвращался с тренировки через главный двор перед дворцом Анкиры. Это было весьма оживленное место, где пересекалась большая часть дворцовых путей. К тому же фонтан, увитый диким виноградом, всегда привлекал толпы знатных бездельников. Более неподходящего места для беседы наедине невозможно было представить. Даже не оглядываясь, Рармон был уверен, что на них уже обратили внимание все, кто только мог.

Он велел телохранителю отойти в сторону и обратился к незнакомцу:

— Из какого ты народа?

— О да, лорд принц, во мне есть закорианская кровь. Но наполовину я дорфарианец. Я занимаюсь тем, что прощупываю военных советников Повелителя Гроз. Платный поставщик сведений, но работаю против Йила.

— Иными словами, перебежчик.

— Нет, лорд принц. Я родился в Вардийском Закорисе. Мой король, Сорм Вардийский — союзник Дорфара, и я служу Дорфару.

— Кто послал тебя ко мне?

— Тот, кого вы предали, лорд принц.

— Интересно, кто бы это мог быть? — Рармон внимательно глянул на собеседника. Тот на мгновение отвел взгляд, но тут же снова посмотрел ему в глаза.

— Могущественный повелитель, по-прежнему помнящий вам цену, хотя вы и забыли его щедрость.

— Все понятно. Вардийский закорианец, помогающий Дорфару и представляющий Кесара эм Кармисса. Ты сам не путаешься во всем этом?

— Мой лорд, я передаю сообщения тех, кто мне платит.

— И какое сообщение ты приготовил для меня?

— Пока никакого. Я здесь, чтобы спросить вас: не будете ли вы так любезны принять вестника от лорда Кесара?

— Он прекрасно знает, что нет. Я уже говорил ему. После чего возникает вопрос: зачем он вообще тебя прислал? Не для того ли, чтобы мой сводный брат увидел, как я беседую с закорианским шпионом?

Темнокожий Вис очень осторожно отступил на шаг.

— Стоять! — приказал Рармон. Тот остановился. — Поскольку слухи об этом эпизоде немедленно пойдут по всему дворцу, я обязан позаботиться о чистоте своей репутации. Иди за возмещением к Кесару, если останешься без пары зубов, — развернувшись с кошачьим проворством, он от души заехал незнакомцу в челюсть и, возвысив голос, объявил на весь двор: — Вот все, что найдется у меня для Закориса.

Не оглядываясь, Рармон продолжил путь к колоннаде и далее — в свои покои.

Венкрек, подозрительный, как и положено хорошему лорду-правителю, мог заранее подготовить этого человека. Всесторонняя проверка — нынешняя верность Дорфару, былая верность Кармиссу. Очень хотелось верить, что это всего-навсего проверка, а не начало дискредитации.

Обсуждение будущей войны длилось весь этот месяц. Кесар, захвативший Ланн и Элир, получил весьма выгодные предложения, но отвечать на них не спешил, отделываясь вежливыми, ничего не значащими посланиями. Создавалось впечатление, что по каким-то причинам он решил отказаться от предлагаемого союза. Дорфару, который уже почти успокоился в отношении своих восточных границ, теперь снова приходилось заниматься этим вопросом. Таким образом, ни переговоры, ни военное искусство не дали никаких плодов. Хладнокровие Ральданаша все больше походило на безразличие или обычную Равнинную пассивность.

Что до выходцев с Равнин, то, когда их удавалось где-то встретить, они поражали своим полным отчуждением. Они скользили по улицам или дворцу, ни во что не вмешиваясь, ничего не замечая. Люди кланялись им и отстранялись, стараясь держаться поодаль. Детям не разрешали играть поблизости от домов эманакир. Их не столько уважали, сколько боялись, а уж больше или меньше, чем Вольного Закориса, Рармон судить не брался.

Шел дождь, с деревьев сыпались листья. Анкира была полна мрачных прогнозов и совершенно идиотской показной храбрости.

В прошлом году на излете лета Рармон еще звался Рэмом и прочесывал холмы Ланна в поисках ребенка Кесара...

Если вдуматься, Дорфар дал ему слишком мало. Роскошь, власть, титул — все это обесценилось и ничего не значило для него. Случись война, он получит армию честных восторженных солдат и верный шанс умереть. Снова пусто. Нет, Дорфар ничего не дал Рармону.

Раз или два он подумывал, удалось ли сыну Яннула добраться до родины. Но теперь и Яннул, и Лар-Ральднор стали для него обитателями страны по имени Прошлое.

Человек, который поджидал Йезу, старшую даму Улис-Анет, не был закорианцем.

Он перехватил ее, когда она вместе с прочими придворными дамами возвращалась из храма Анакир на Холме Верховных королей. Стояли ранние сумерки, дождь утих, хотя резкий порывистый ветер с северных гор заставлял гнуться деревья священной рощи. Однако стоило мужчине заговорить с Йезой, всегда полной надежд на новую связь, как та охотно отошла в сторону. Остальные дамы, приняв это за любовное свидание, продолжили свой путь.

Несколькими часами позже, готовя госпожу ко сну, Йеза выдернула маленькую прядку кроваво-красных волос под тем предлогом, что ее никак не удается уложить. Затем, когда королева удалилась в спальню, Йеза прихватила один из серебряных шнурков, которые были вплетены в прическу Улис-Анет во время обеда.

Сначала, когда ей предложили стащить что-нибудь из вещей хозяйки, девушка оскорбилась. Но посредник, с которым она беседовала, был так очарователен и убедителен... В конце концов, человек, пославший его, был готов вскоре вернуть безделушку, да еще с вознаграждением. Причем вещице вовсе не надо быть ценной — лишь бы по ней можно было сразу же опознать королеву.

Шнурок, по мнению Йезы, был хорошим выбором — уместно и со вкусом. Даже если посредник соврал, и она не получит никакого вознаграждения, все равно оказать такую услугу ее бедной одинокой госпоже и прекрасному лорду Рармону — само по себе удовольствие.