Андрей Легостаев - Любовь сильнее меча

Но где же Ламорак, уж не прошел ли Радхаур мимо?

Свой голубой плащ, развевающийся словно знамя на воткнутом в глину копье, граф увидел сразу и издалека. Он бы ускорил шаг, если бы и так не шагал предельно быстро.

Тревога все больше вкрадывалась в сердце. Ламорака нигде не видно — значит, он направился-таки к лесу. Но почему он оставил свое самодельное копье, которым так дорожил? Радхаур не находил ответа.

У копья, прочно врытого чуть ли не на пол ярда, на глине глубокими канавками были кинжалом вычерчены крупные буквы:

«Со мной все хорошо. Иди дальше один. Л.»

Хм, что значит «все хорошо»?

Где Ламорак?

Очень хотелось пить, Радхаур искренне пожалел, что не взял с собой предлагаемой той девушкой припасы…

И что теперь делать, продолжать путь до леса?

Ничего другого, собственно, и не остается…

Странный звук в небе заставил поднять голову.

К нему стремительно приближался дракон, рея почти над самой землей.

Дракон очень был похож на того, что забрал малыша. Радхаур был уверен, что это — тот самый, но поручиться бы не смог. Он размышлял: сбросить мешок с тяжелым торсом, чтобы не мешал в возможной схватке, или лучше ничем не проявлять враждебности, а ждать, как поведет себя дракон? В любом случае он успеет выхватить Гурондоль.

Радхаур с силой выдернул копье из глины, повесил плащ на левую руку, опустил копье заостренным концом вниз.

«Сказки сказками, это в них драконы умеют говорить. А здесь — твари неразумные. Кто знает, что там у них в голове?» — вспомнились слова сэра Тауласа. Вот уж действительно — кто скажет, что в голове у этого чудовища?

Дракон мягко приземлился шагах в десяти от Радхаура и уставился на него коричневыми огромными глазами.

Радхаур расправил плечи.

— Ну, здравствуй, — как можно спокойнее проговорил он. — Может ты знаешь, где Ламорак?

Дракон издал довольно дружелюбный звук и странно изогнул шею, указывая себе на спину.

— И что ты хочешь сказать? — несколько растерянно спросил Радхаур. — Что ты отвезешь меня к Ламораку?

Казалось, дракон понял слова рыцаря. Он еще раз кивнул себе за спину.

— М-да, — почесал Радхаур в затылке. — На драконах летать мне еще не доводилось…

Если не считать сэра Алана, никому из его предков за всю жизнь не выпадало столько необычностей, сколько ему. Но и он не простой рыцарь — Наследник Алвисида. Если уж не испугался Луцифера, то стоит ли бояться полета на драконе? К тому же, по всей видимости, Ламорак улетел на драконе и негоже бросать товарища…

Но вдруг это ловушка?

С другой стороны, если дракон был бы враждебно настроен, он давно бы напал на одинокого рыцаря. И признаться честно, у Радхаура имелось бы немного шансов победить, пусть и крепок Гурондоль, пусть и переполняет энергия торса Алвисида…

Эх, была ни была!

Радхаур отважно подошел к дракону. Тот поднял переднюю лапу, чтобы рыцарю было легче забраться.

Держаться было не за что, Радхаур отбросил копье и лег на драконе, пытаясь обнять его за толстую шею. Дракон расправил крылья — графу пришлось поджать под себя ноги, чтобы не мешать их движению.

Почти без разбега дракон взмыл в небо и не торопясь полетел к лесу. Радхаур склонился чуть влево и увидел плывущую под ним растрескавшуюся пустыню.

Дракон медленно набирал скорость, кудри рыцаря трепетали на ветру, лезли в глаза, но отбросить их Радхаур не решался, боясь сорваться. Помотал головой, пытаясь уложить на место непокорную челку, но безрезультатно.

Ну и картинка, наверное, со стороны — распластанный на драконьей шее. Посмотрел бы на него сейчас кто из рыцарей — расхохотался бы. Одно утешает: если Ламорак улетел на драконе, поза у него была не лучше — гордо, как на коне не выпрямишься. И, положа руку на сердце, самому-то себе можно признаться — страшно. Страшно упасть вниз и погибнуть столь нелепо. Тем более, когда за плечами у него — торс Алвисида, до которого первый Наследник даже не смог добраться…

Дракон летел к лесу, но гораздо севернее того места откуда они с Ламораком вышли. Жаль, первые минуты Радхаур надеялся, что дракон доставит его прямо к лагерю Этварда, где уже и Ламорак ждет… Размечтался.

Скорость у дракона была очень приличная — никогда Радхауру не доводилось наслаждаться столь стремительным движением — куда там даже самым быстрым лошадям…

Пустыня сменилась лесом. «Куда ж он приземлится-то? — тревожно подумал Радхаур. — Сплошные деревья вокруг.» Но раз уж взобрался на дракона, то решил во всем доверяться ему — не на корм же детенышам он его тащит! Хотя, и это не исключено…

Наконец среди деревьев голубым цветом блеснуло озеро и дракон стал снижаться. Озеро было довольно большим и поразительно напоминало Герранбиль, возле которого возвышался холм с Красной часовней.

На северном берегу виднелась небольшая рыжеватая полоска пляжа, у которой стояла какая-то изба, срубленная из толстых бревен. В остальных местах лес плотно подступал к берегу.

Дракон чуть не долетел до пляжной полосы и стал кружить на низкой высоте, почти касаясь крыльями воды. Несколько раз он то ли вздрогнул, то ли специально дернулся, давая понять седоку, чтобы тот прыгал в воду — на такой узкой полоске пляжа ему явно было не приземлиться, а плавать, похоже, он не умел.

В открытой двери избы показался Ламорак — он прыгал на одной ноге.

Радхаур от радости отпустил руки и рыбкой нырнул в теплую, прогретую солнцем воду.

Он — рыцарь воды, мог бы встать ногами на дно и идти, как по дороге, не рискуя захлебнуться. Но коснувшись ногами дна, покрытого густыми лохмотьями водорослей, он брезгливо поморщился, посильнее оттолкнулся и вынырнул на поверхность. Сильными гребками поплыл к берегу, где радостно кричал Ламорак:

— Радхаур! У тебя все в порядке? Добыл торс Алвисида?

Граф вышел на берег, Ламорак припрыгал к нему, смешно согнув больную ногу в колене, и прижался к другу.

— Ты весь мокрый! — рассмеявшись отпрянул он.

— А ты хотел, чтобы я из озера вышел сухим? — усмехнулся Радхаур. — Как нога? И что это за дом? Давай, рассказывай!

— Ну уж нет! — воскликнул друг. — Вижу мешок у тебя за плечами! Рассказывай ты! Черт возьми, я всю ночь не мог уснуть — думал как ты там? Я даже не знал, встречусь с тобой еще или одному через лес переть придется… Надо же — думал смерть от дракона придет, сражаться с ними собирался, а они за мной, получается, ухаживают. Никаким предсказаниям верить нельзя. Кстати, есть хочешь? У меня там олененок поджарился.

— Да? — поднял брови Радхаур. — Охотился, что ли? С больной-то ногой!..

— Дай я о тебя обопрусь, — попросил Ламорак. — Олененка дракон приволок, тот на котором ты прилетел. Бросил на берег и унесся прочь — ему здесь не приземлиться. Зато прилетали вчера и сегодня утром два маленьких таких, зеленых, на двух лапах, а передние совсем короткие… Смешные такие… Они мне ногу лечили — заставили снять сапог, один обвил опухшее место языком, таким горячим, что я чуть не закричал, а когда терпеть невмоготу стало, он язык убрал, так второй тоже языком ногу обвил… Длинные у обоих языки, аж до удивительности. Так вот у второго язык — холоднее льда, у меня чуть глаза на лоб не полезли. Потом снова первый горячим языком приложился. Затем опять второй — раза по четыре. Но, знаешь, полегчало. За ночь опухоль немного спала, сейчас нога совсем почти не болит, глядишь — через день ходить смогу.