Мерседес Лэки - Сломанная стрела

— Гриффон ясно увидел в сознании Давана иссохшего человека в ярко-голубом одеянии чуть, сбоку от группы людей, окружавших штандарт Анкара. А большего ему и не требовалось.

С ненавистью и гневом, которых он и сам от себя не ожидал, порожденными ужасом, который он испытывал, глядя, как убивают его товарищей, Гриффон потянулся…

И обнаружил, что его блокируют, как никогда в жизни.

Он налег на удерживающую его стену, пробиваясь сквозь нее изо всех удвоенных яростью сил, выкладываясь до последней крупицы…

Почувствовал, как она на крошечный миг подалась, и бросил в брешь откуда-то взявшийся новый запас энергии — а откуда, он не знал и знать не хотел.

В рядах войска Анкара грохнул взрыв. Рядом со знаменем принца вырос столб пламени…

И чудовища исчезли.

Глаза Гриффона закатились, и он потерял сознание; вместе с ним рухнул и Даван. Хирон и Дирк едва успели подхватить обоих.

Когда воины-демоны сгинули, войско Селенэй испустило ликующий крик. Селенэй кричала вместе со всеми, но спрашивала себя, не рановато ли они радуются.

Когда больше никаких колдовских атак не произошло — вот тогда ей действительно захотелось кричать «ура». Должно быть, с Анкаром был только один маг, и Герольдам как-то удалось одолеть его.

— Гриффон и Даван нашли мага и сожгли его, — сказал Кирилл в ответ на вопрошающий взгляд Селенэй. — После чего оба свалились. Гриффон все еще в обмороке, но непохоже, чтобы он спешно понадобился в ближайшее время.

Действительно, вряд ли, потому что теперь строй Селенэй атаковали солдаты армии Анкара. Лучники осыпали их дождем стрел, многие из которых попали в цель. Арбалетчики Анкара уже давно выпустили каждый свою единственную стрелу — можно добавить, впустую — и, вытащив мечи, пошли в атаку вместе с остальными. Стража Селенэй оправилась от потрясения: вот-вот должна была начать исполняться первая часть их плана боя.

Когда строй Анкара с лязгом металла о металл и воплями ярости и боли сшибся с рядами вальдемарцев, основная сила удара пришлась на центр, где стояло знамя Селенэй. Несколько долгих мгновений королева выжидала, не обращая внимания на шум и страшное зрелище того, как ее люди убивали и падали убитыми — ибо командовала боем она, а не лорд-маршал. Ее Дар Предвидения не принадлежал к числу мощных, но был бесценен, поскольку лучше всего действовал на поле боя. Он не мог подсказать Селенэй, что должно случиться, но, если существовали какие-то подготовленные планы, Дар говорил ей, когда наступит подходящий миг для приведения замысла в исполнение.

Королева прислушивалась к себе, ожидая знакомого внутреннего толчка. Затем…

— Передайте левому крылу, пускай подтянется, — велела она Кириллу.

Тот, сосредоточенно нахмурясь, послал мысленное сообщение, и почти моментально войска слева от штандарта начали продвигаться к центру.

Как и надеялась Селенэй, Анкар бросил на левый фланг кавалерию, а следом и пехоту — рассчитывая, что сможет отрезать и окружить его или даже захватить в плен мнимую наследницу престола.

— Поворот… — скомандовала королева Кириллу. Переданный Герольдами каждой группе, приказ развернул все войско вокруг оси, так что левое крыло оказалось на самом краю болота, где конники Анкара как раз обнаружили хороший слой воды и жидкой грязи.

Селенэй выждала еще немного, пока силы Анкара как следует не углубились в просвет между ее строем и лесом слева от холма.

Затем…

— Пора, Кирилл! Вызывайте!

И из леса хлынули войска, которые скрывались там всю ночь — свежие, разъяренные, жаждущие крови: перебежчики из армии Алессандара и Герольды, которые служили связными с командным пунктом. Перебежчики-хардорнцы выглядели немного странно, потому что каждый улучил несколько минут из долгих часов ожидания для того, чтобы отрезать рукава форменных мундиров так, чтобы стали видны белые рукава нижних рубах. Теперь в бою их нельзя было спутать с солдатами Анкара.

Оказавшись зажаты между двух огней, упершись впереди в трясину, даже закаленные ветераны Анкара запаниковали.

Дальше начался разгром.

Гриффон первым добрался до твердыни наместника, полуслепой от головной боли — реакции на перенапряжение. Он оставался на поле боя, пока не убедился, что победа действительно на стороне Селенэй, после чего кое-как вскарабкался на спину Спутника и отправился за помощью к Целителям.

— Все получилось. Мы выиграли, — сказал он Элспет, с болезненной гримасой делая глоток лекарственного отвара. — Те дополнительные силы из Хардорна решили дело. Сейчас остатки армии Анкара, наверно, удирают от преследования через Границу, поджав хвост.

— А сам Анкар?

— Он не вмешивался в гущу боя; вероятно, бежал. И, предвосхищая твой следующий вопрос: я не знаю, была ли с ним Хулда, но, думаю, нет. Судя по тому, что я узнал от вас с Тэлией, я бы сказал, она не из тех, кто станет подвергать себя хоть малейшему риску. Вероятно, сидит себе преспокойно в столице, собирает сторонников для своего «дорогого малыша».

— А как насчет…

— Элспет, у меня башка сейчас треснет. Думаю, я знаю теперь, почему Даван вызвал Огненный Шторм на самого себя — наверно, ему все казалось лучше, чем такая головная боль! Я собираюсь ненадолго вырубиться. Поблагодари от меня Тэлию. Без нее мы бы не справились. А сама будь наготове: вот-вот начнут привозить раненых с поля боя. Целителям понадобятся все свободные руки, к тому же куча народу будет мечтать о чести похвастать своими подвигами перед наследницей престола, пока их будут штопать.

Так и вышло… и Элспет из первых рук узнала, каковы последствия сражений. За последовавшие несколько часов она повзрослела на несколько лет. И никогда больше не думала, что война может быть «славной».

Селенэй осталась на Границе — туда подходили свежие части, чтобы помочь очистить территорию от противника — но Элспет, советники, раненые и большинство Герольдов (включая Тэлию и Дирка) вернулись в столицу.

Перед самым отъездом советников Селенэй призвала их всех к себе.

— Я должна остаться здесь, — сказала она, серая от усталости, — Элспет облечена всеми полномочиями регента; в мое отсутствие она возглавляет Совет — и имеет право голоса.

Казалось, лорд Гартезер хотел что-то возразить, но потом угрюмо покорился. Члены Совета, которые обычно держали сторону Орталлена — за исключением Хирона — выглядели недовольными и злыми; Элспет явно предстояли с ними изрядные проблемы.

— В данном случае у вас нет выбора, господа советники, — сказала Селенэй, задерживая взгляд на Гартезере в отдельности. — Как вам хорошо известно, во время войны государь имеет право приказывать. И если вдруг возникнут какие-то трения или сложности…