Холли Лайл - Отвага Соколов

Ррру-иф с холодной яростью посмотрела ему в глаза:

— Не столь уж добрыми, как могло тебе показаться. Ян, глядя в пол, пытался подобрать нужные слова:

— Я отпущу тебя, Ррру-иф. Я не хочу, чтобы тебя повесили. Я не имею права простить тебя: мятеж на борту карается без всякой пощады. Но я могу устроить тебе побег, могу спасти тебя. Мы поплывем вдоль западной оконечности архипелага Малой Летней Цепи. Там около дюжины островов… на них вполне можно жить, и корабли время от времени заходят туда. Ты можешь остаться там, пока не подыщешь для себя подходящий корабль.

— Я не хочу твоей помощи. Я не хочу ничего от тебя.

— Если ты останешься на судне, Ррру-иф, мне придется повесить тебя. Законы корабельной дисциплины не оставляют мне другого выбора.

— Тогда вешай. Пусть моя смерть запятнает твои руки и моя душа отяготит твою совесть. Я знаю, что она будет преследовать тебя и в этой жизни, и во всех следующих, проклиная каждый сделанный тобой шаг. — Она плюнула в него, но промахнулась.

Качая головой, Ян отступил назад.

— Если в течение трех следующих стоянок ты переменишь свое решение, дай знать охраннику. Он знает, как найти меня, если я понадоблюсь тебе. Если же нет… — Он отвернулся. — Тогда ты умрешь, но смерть твоя не запятнает ничьих рук, потому что ты сама выберешь этот путь.

В Костан-Сельвире, последнем городе, стоящем на пути армии Тысячи Народов перед Калимеккой, звякнули, закрываясь, главные ворота, и жители, предупрежденные Рененом о приближении орды, поднялись на стены, где их уже ждали запасы взрывчатки, факельных обойм, ядовитого порошка для катапульт — чтобы свивать ткань в фитили для метательных снарядов, натягивать новые тетивы на луки, оперять стрелы, затачивать мечи и пики. Немногие из горожан, еще остававшиеся за стенами, прочищали рвы, вбивали в них последние колья, разбрасывали шипастые «ежи» — делали все то, что могло хоть как-то сдержать натиск врага. После битвы дети долго не смогут играть за стенами города, подумал Ренен, — если в Костан-Сельвире еще будут когда-нибудь дети.

Всех детей отсылали из города прочь вместе с их матерями, стариками, слабыми или больными, неспособными сражаться — три корабля должны были поднять паруса и отплыть к крошечным прибрежным островкам, чтобы там ждать вестей об исходе битвы. Если новости окажутся плохими или их не будет вообще, капитаны судов без промедления возьмут курс на Калимекку. И если в столице действительно свирепствует мор, они поведут свои корабли дальше на север.

Стоя наверху стены, Ренен смотрел вниз вдоль склона холма, на котором был построен город, и следил за последними приготовлениями его людей и жителей Костан-Сельвиры к схватке с ордой Увечных. Он то и дело поглядывал на уходившую на юг дорогу. Если Шрамоносные прибегнут к прежней схеме нападения, скоро со всех сторон к городу повалит разведка, но главное войско подойдет именно с юга.

Дороги находились в хорошем состоянии, и если только внезапный дождь не превратит их в сплошное месиво, они вынесут такое количество ног без особого ущерба для себя.

На краю равнины вдруг мелькнуло красное пятно, и из джунглей появился верховой — человек, за которым гналась пара чудовищ, имевших по дюжине ног, но тем не менее бежавших в полный рост, как люди.

Пара Шрамоносных разведчиков. Ренен поежился и указал на врагов двум арбалетчикам и двум лучникам. Длинные и короткие стрелы тут же улетели в сторону приближавшихся врагов. Преследователи остановились, а человек поскакал дальше. Ренен торопливо спустился со стены к воротам, чтобы встретить его. Лазутчик появился через несколько мгновений. Покрытый пылью конь его дрожал, свесив голову ниже колен. Разведчик выглядел немногим лучше. На теле его были заметны несколько кровоточащих ран, и хотя ни одна из них в отдельности не могла быть смертельной, Ренен подумал, что посланцу его повезет, если он не умрет от потери крови.

— Джунгли задержали боковые колонны — всех, кроме крылатых бойцов. Все войско теперь идет по дороге. Если разделить наши силы на передовую и фланговые части, противник быстро сомнет нас, и все будет потеряно. Нужно лишь оставить стрелков на флангах, чтобы отразить атаку летучих тварей. Ренен кивнул: — Что еще?

— Их катапульты, осадные машины и тараны движутся впереди. Летуны поднялись целой тучей и полетели над лесом, с чем-то непонятным в руках…

— Далеко они от города? — спросил Ренен.

— Вот-вот будут здесь.

Значит, армия Шрамоносцев нападет на город в выгодное для врага время суток — при ярком солнечном свете, хотя, судя по тому, что Ренен узнал об Увечных, особой разницы для них между дневным и ночным штурмом не было. Среди них есть и такие, что не нуждаются в свете. В ущелье, наблюдая за передвижением Увечных, он заметил среди них существ без глаз, а также странных созданий со столь огромными и сложно устроенными ушами и носами, что Ренен не сомневался: зрение имело для них лишь вспомогательное значение — ну, как, например, для него самого обоняние. Кроме того, он видел там тварей, испускавших неяркое голубоватое свечение, что весьма удивило его. Сейчас им предстояло генеральное сражение, а он до сих пор не знал, на что еще способен враг. До самого последнего дня его люди вели партизанскую войну: атаковали с флангов, по мере возможности утомляли противника частыми, стремительными нападениями, пытались спасти население крошечных городков, оказывавшихся на пути вражеских полчищ, и дать людям возможность бежать в более спокойные места. Но теперь он собрал достаточно солдат, чтобы рискнуть на открытое столкновение с врагом. Ренен повернулся к сигнальщику:

— Передай на корабли, пусть уходят из гавани.

— Но ведь они еще не закончили погрузку.

— Я знаю. Но если они не уйдут сейчас, их могут атаковать летуны.

— А как быть с теми, кто не успел погрузиться на корабли?

— Отошли их по домам, и пусть молятся, чтобы нам удалось отразить сегодняшний натиск.

Войско Тысячи Народов продвигалось вперед со всей возможной скоростью, крылатые защищали главные силы Увечных с воздуха, и три колонны противника — три живых острия, направленных на Костан-Сельвиру, неотвратимо приближались к городу.

Даня ехала на своем лорраге рядом с Луэркасом — во главе наземных сил. Вот я почти и дома, думала она. Сопротивления они до сих пор почти не встречали. Армия, нанесшая Шрамоносцам значительный удар в ущелье, более не причинила им существенного ущерба. Несколько раз противник нападал на их войско с боков, убивая при каждой такой атаке то две дюжины, то сотню Увечных, но плохо вооруженные и малочисленные враги не имели никакой возможности пробиться в центр походного строя и уничтожить тщательно оберегаемые припасы и огромные повозки с осадными и другими орудиями. Ну а против Шрамоносных летунов люди и вовсе были беспомощны. И жалкой горстке солдат, все еще пытавшейся преградить путь воинству Шрамоносцев, оставалось лишь подкарауливать, преследовать и нападать исподтишка. Но среди ее Увечных хватало существ, которые подкарауливали, преследовали и нападали исподтишка значительно лучше людей. Поэтому враги ее за последние недели понесли большие потери.