Миллер Лау - Талискер

На протяжении следующих дней Талискер становился все более замкнутым, и Чаплин с Малки обменивались тревожными взглядами. Должно быть, просто измотан, решили они. Пройдет со временем.

Бриджид ужасно кричала. За последние несколько лет Уна приняла много родов, и опыт подсказывал ей — дело плохо. Схватки длились уже десять часов, и боль с самого начала была невыносимой. Женщина постепенно слабела; повитуха опасалась, что она не протянет до рассвета.

Катлин и Гвен держались за руки, и на их лицах был написан страх. Слезинка не отходила от страдающей подруги, держала ее за руку и протирала теплой водой. Хотя в очаге пылал огонь, Уна не могла согреть роженицу — через щели в ставнях задувал ледяной ветер, руки и ноги бедняги совсем оледенели.

— Уна? — прошептала Бриджид. — Можно я еще раз пройдусь по комнате?

— Тебе понадобятся силы на другое. Терпи.

— Уже скоро, Уна?

Повитуха сильно опасалась, что роженица потеряет сознание — лицо побелело, губы посинели.

— Скоро, скоро. — Уну душили слезы. Ей еще не случалось потерять мать или ребенка, хотя однажды довелось присутствовать при этом.

— Вот, опять. Схватки…

Уна подала знак Слезинке, и они вдвоем усадили страдалицу поудобнее. Та пронзительно закричала, и это дарило надежду — если у нее есть силы кричать, может, не все так плохо. Ободряюще улыбнувшись, Уна опустила Бриджид на подушки.

— Можно поговорить с тобой, Уна?

В дверях стояла Ибистер в полном боевом снаряжении, держа в руках шлем. На ее лице отражалась тревога за сестру, однако женщина-тан явно чувствовала себя здесь неуместной.

— Как она?

Уна бросила взгляд на остальных девушек и вышла на лестницу, набираясь решимости.

— Не очень хорошо, госпожа моя. Боюсь, ей не пережить родов, если скоро не появится ребенок.

— И ты не в состоянии ничего сделать? — побледнела Ибистер.

— Я дала ей зелье, которое вызовет схватки — оно поможет энергичнее толкать ребенка, — но у нее почти не осталось сил. Боюсь, нам надо готовиться…

Неожиданно на лестнице раздался голос пьяного воина:

— Ну как, ребенок родился? Бриджид! Бриджид, ты…

На последнем круге винтовой лестницы он столкнулся с таном, которая ударила его по лицу.

— Черт возьми, Алистер! Моя сестра борется со смертью!

— Про… простите, госпожа, — с трудом выговорил воин. — Я беспокоился…

— Только о себе и наследнике. Ты всегда плохо с ней обращался. Убирайся с глаз моих! Надеюсь, ты покажешь себя достойно на поле битвы.

Воин заковылял по ступеням вниз, Ибистер проводила его горьким взглядом.

— Она заслуживает лучшего, — тихонько проговорила тан.

— Это муж Бриджид? — удивилась Уна. — Он ни разу не навестил ее.

— Надеется, что ребенок сможет наделить его некоторой властью, вот и все.

Из комнаты донесся тихий стон, и Уна поспешно направилась обратно.

— Постой.

Она обернулась, ожидая упрека.

— Воины… они пьют перед битвой. Для многих эта ночь окажется последней, и совесть не позволяет мне останавливать людей. Думаю, разумно будет запереть дверь, чтобы кто-нибудь сюда не ворвался. Если будут новости… — Ибистер запнулась, — пошли мне весточку. Я с командующими на северной стене.

В полночь началась снежная буря. Вой ветра заглушал слабые стоны Бриджид — кричать у той не осталось сил. В комнате было совсем холодно — дрова закончились, а спуститься за новыми не представлялось возможным. Уна не позволяла отпирать дверь — уже дважды в нее молотили пьяные воины, уговаривая женщин выйти.

Роженица потеряла много крови, совсем ослабела и между схватками находилась в бессознательном состоянии. Сердце Уны наполняла горечь.

— Она замерзнет до смерти еще до того, как родится ребенок, — заметила Слезинка. — Я не выдержу. Она ведь умирает, да?

Уна легонько кивнула, и кто-то всхлипнул.

— Давай хотя бы устроим ее поудобнее.

Слезинка накинула свою шаль на плечи Бриджид, Гвен и Катлин последовали ее примеру. На мгновение воцарилась тишина, потом снова раздался стук в дверь.

— Впусти меня, проклятая колдунья! Что ты делаешь с моей женой? Приказываю немедленно впустить меня, черт бы вас побрал!

— Уна! — громко закричала Бриджид. — Уна! Вот он!

— Впусти меня!

Роженица громко закричала, и словно в ответ очередной порыв ветра распахнул окно, и в комнату ворвался снег.

— Ребенок… О боги великие, — вскрикнула Слезинка, и все женщины бросились к постели Бриджид.

Захлопнув ставни, Уна обернулась к своей подопечной. Что-то случилось. Женщины застыли в ужасе. Гвен прижала руку ко рту. Должно быть, младенец умер.

— С дороги, Гвен, — скомандовала Уна, отметая усталость и стараясь хранить спокойствие. — Нам нужно позаботиться о мате… О боги!

Без дальнейших слов, повитуха схватила ребенка и завернула его в первый попавшийся плащ.

— Слезинка, устрой Бриджид поудобнее.

Она отошла от кровати и с ужасом уставилась на сверток в руках.

Мальчик появился на свет изувеченным — ручки и ножки короткие, спинка искривлена, шея изогнута под ужасным углом. Уна едва не прокляла богов за то, что дали жизнь такому убожеству за счет матери. Глазки младенца были закрыты — он спал, не подозревая о происходящем вокруг.

— Уна. — К повитухе подошла Слезинка, на удивление спокойная. — Бриджид умирает. Она хочет подержать ребенка… — Девушка перевела взгляд на несчастное создание в руках повитухи и слегка вздрогнула.

— Дай мне еще два плаща. Быстро.

Они завернули ребенка в целую кучу тряпья, скрыв его тельце и оставив только лицо. Потом подошли к Бриджид, широко улыбаясь, и протянули ей малыша. Лицо матери осветилось радостью.

— Это мальчик, — с трудом выговорила Уна. Ей казалось, что в горле застрял огромный ком.

— Он не умер? Глазки закрыты…

— Нет, ребенок просто спит.

— Спит… — Бриджид умирала.

— О нет, — прошептала Слезинка.

— Не печалься, мне уже не больно. И даже тепло… Уна? Где ты? Я не вижу…

— Я здесь, Бриджид… — Девушка взяла ее за руку.

— Ты позаботишься о малыше?

— Я… Конечно, позабочусь…

Бриджид не стало.

Уна взяла ребенка на руки и с печалью поглядела на него. Завернутый в тряпье, он походил на любого другого новорожденного. Неожиданно малыш открыл полные веселья карие глазки. Она прекрасно знала, что все дети рождаются с голубыми глазами, не важно, какими они станут потом. Сама того не ожидая, Уна улыбнулась крохе.

— Вот, возьми. — Гвен протянула ей подушку. Девушка недоумевающе посмотрела на нее, не сразу поняв, что та имеет в виду.

— Что?

— Другого выхода нет.

— Открывай! Открывай, сучка! Где моя жена? Бриджид!

Женщины застыли на месте. Стук становился все громче, рано или поздно засов не выдержит. Потом раздались грязные ругательства.