Гленда Ларк - Та, которая видит

Может быть, и так… Но законы о гражданстве делают жизнь такой трудной! Однако я удержала горькие слова. Эйлса фактически извинилась передо мной за весь свой род, и было бы грубостью с моей стороны сказать ей, что извинение ничего для меня не меняет. Я предпочла переменить тему:

— Откуда вы, гхемфы, появились?

— Появились? Да ниоткуда! Мы жили здесь всегда. Это вы люди, приплыли откуда-то. Больше тысячи лет назад…

Я разинула рот. Вот так новость! Это мы — пришельцы, чужаки?

Тор и Алайн услышали последнюю фразу, и я почувствовала, что они оба повернулись к нам. Для них сказанное Эйлсой тоже было сюрпризом.

— Сколько людей приплыло? — заинтересованно спросил Тор. — И на чем?

— И откуда? — добавил Алайн.

— Из какого-то места на западе, далеко, далеко на западе. А может быть, следует сказать, из многих мест. Было много названий… некоторые должны быть вам знакомы, потому что пришельцы назвали свои новые поселения в честь старых: например, Цирказе и Брет. И вы прибывали волнами — на каноэ, парусных лодках, плотах. Бежали от чего-то на родине… Многие из вас очень гордились своим происхождением и не желали смешиваться с теми, кто прибыл раньше или после них. В конце концов, правда, оказалось, что совсем не поддерживать отношения невозможно: приходилось торговать, потому что каждое островное государство было слишком мало, чтобы производить все для себя необходимое.

Многие годы вы вели разговоры о том, что вернетесь в родные места, когда там не будет келвов, но так и не вернулись. Одно дело — плыть на восток с попутным течением, и совсем другое — обратно, против течения.

— Келвы? Кто такие келвы?

Эйлса пожала плечами. Для нас это слово ничего не значило. Мы были морским народом, а не народом суши.

В то время я не поняла, что она имеет в виду. Только через много лет мне стало известно, о чем говорила Эйлса. Но это совсем другая история…

Алайн удивленно крякнул:

— Келвы! Только не говори мне, что все эти древние легенды о воинственных демонах-келванах — правда! Я вырос, слушая эти сказки, — у меня была старуха няня, которая только и твердила: «Веди себя хорошо, маленький Алайн, не то явятся воины-келвы на своих скакунах и пошлют тебе страшные сны».

— Это многое объясняет, — тихо сказал Тор. — Я думал, мы появились на одном острове, а потом расселились по остальным, и меня всегда удивляло, как получилось, что каждый архипелаг так держится за свое гражданство и преследует смешанные браки. И еще я гадал, откуда взялись физические различия, не говоря уже о лингвистических, несмотря на то, что торговля между островами всегда процветала.

— Лингвистические различия? — сказала я. — Ты имеешь в виду, что овсянку на Мекате называют «муки», а на островах Квиллер — «скунж»? И что жители островов Фен произносят «р» раскатисто, а на Калменте картавят?

— Да. И еще на всех островах по-разному называют свои укрепленные поселения: крепость, замок, цитадель.

— Укрепление, башня… — подхватила я. — Ага. Как это я раньше не задумывалась!

— Получается, мы не были сначала одинаковыми, а различия возникли только потом. Как раз наоборот. Мы изначально отличались друг от друга, а теперь постепенно делаемся более похожими друг на друга.

Алайн задумчиво проговорил:

— И если действительно существуют келвы, которые вытеснили наших предков из родных мест, скоро ли они отправятся в погоню за нами?

Мгновение стояла тишина, потом Тор невесело рассмеялся:

— Почему-то, Алайн, мне кажется, что у нас хватает неприятностей здесь и сейчас, так что можно не думать еще и об этой угрозе. В конце концов, прошла тысяча лет.

Я думала о другом.

— Эйлса, ты говорила, что тебя послали на поиски Мортреда. Кто тебя послал? Твой народ имеет что-то вроде центрального правительства?

Она покачала головой; видеть этого я не могла, но услышала движение.

— Нет. Если возникает серьезная проблема вроде этой, сообщение передается от общины к общине — предостережение, если хочешь. Ничего подобного на протяжении моей жизни еще не случалось. Тревога из-за Мортреда — первая за несколько поколений.

Послание обдумывается, и те, кто хочет что-то предложить, посылают свои ответы тому, от кого исходило предостережение; этот гхемф и начинает действовать на основании тех мнений, которые чаще всего высказывались. В данном случае многие гхемфы сочли разумным попытаться найти Мортреда и следить за развитием событий, чтобы перемены не застали нас врасплох. Понимаешь, мы думаем, что если власть на Райских островах захватит дун-маг, ему не будет нужды в законах о гражданстве и уж тем более не будет нужды в гхемфах.

— Так это ты послала предостережение?

— Нет. Ох! Прошу прощения — занозила палец… Нет, предостережение исходило не от меня. Тревогу поднял мой дед, но он слишком стар для путешествий, так что я предложила, что отправлюсь вместо него.

Должно быть, такое решение далось тебе нелегко — раз вы так не любите любые перемены. Эйлса вздохнула:

— Еще бы… Дома так хорошо и так безопасно! Мы ведь не любители приключений. Впрочем, сказать по правде, я всегда была более беспокойной и более любопытной, чем остальные гхемфы. Это считается серьезным недостатком… А теперь я еще и обнаружила, что мне нравится звук собственного голоса! Дело, наверное, в темноте… Знаете, мне тридцать пять лет, мои женские года закончились, а ни один самец так и не пожелал создать со мной семью. Все они считали меня слишком непредсказуемой. Может быть, это так и есть: ведь вот до чего меня довела моя непоседливая природа!

— А почему Мортред отправил тебя в «забвение»?

— Я слишком много узнала, подобралась слишком близко… он пронюхал об этом и велел меня схватить.

— Но почему он не сделал тебя рабыней, как остальных? — спросил Тор.

Когда Эйлса ответила, я заметила в ее голосе удивление.

— Разве вы не знаете? Он не мог превратить меня в рабыню, потому что на гхемфов магия не действует. В отличие от вас, мы не имеем Взгляда, и все же заколдовать нас нельзя. Вот Мортред и отправил меня сюда. Загадка в другом: почему он не убил меня. — Эйлса снова вздохнула и отодвинулась от меня. — Блейз, мне придется на какое-то время прекратить работу. Мои когти начинают ломаться.

Через некоторое время Эйлса рассказала мне о гхемфах еще кое-что. По ее словам, хотя все они получают при рождении имя, именами они пользуются не так, как люди. Гхемфы называют по имени только тех, о ком говорят в их отсутствие, и никогда не обращаются так к присутствующим. В результате многие гхемфы вообще не знают, как их зовут; Эйлса только случайно узнала свое имя.

С другой стороны, у каждого гхемфа есть так называемое духовное имя, которое они выбирают себе в детстве. Однако духовное имя они открывают только тому, кого любят: это строго охраняемый секрет, который разделяют лишь с самыми близкими. Эйлса рассказала мне о гхемфах еще многое, но к моей истории это отношения не имеет, и я не собираюсь болтать лишнего. Некоторые тайны тайнами и должны остаться.