Эрик Ластбадер - Кольцо Пяти Драконов

— Реккк Хачилар.

— Да. Вряд ли она вернется, так что тебе...

— Я найду ее! — Риана бросилась к двери.

Бартта схватила девочку за руку, развернула, ударила снова — на этот раз сильнее, так что девочка упала на постель. Джийан, Джийан, всегда Джийан.

— Это речь Аннона. Ничего подобного мы не сделаем. — Заметив, что девочка сжала кулаки, она поспешно добавила: — А идти за ней было бы просто глупо. Ты одна, в чужом теле. Ты теперь — одна из покоренных, к тому же женщина. В одиночестве ты не выдержишь и недели.

— Тогда пойдем вместе.

— Таково желание Джийан: чтобы ты осталась со мной, стала рамаханой-ученицей в монастыре Плывущей Белизны, где мы с ней изучали Писание.

— Я тебе не верю. Бартта ударила ее снова.

— Тогда учись верить мне, Риана. Чем быстрее научишься, тем лучше для тебя. Я не хочу бить тебя, мне это не доставляет удовольствия, но тебе надо учиться. У тебя впереди вся жизнь.

Риана выругалась по-в'орннски.

— Я — в'орнн! Я живу, только чтобы отомстить Бенину Стогггулу и Кинннию Морке! — Девочка выпрямилась, схватила осколок разбитого зеркала и бросилась вперед.

Бартта отскочила, однако острый, как бритва, осколок успел порвать платье и порезать кожу. Из плеча потекла кровь. Ее охватил гнев, и она ударила Риану так сильно, что окровавленный осколок зеркала пролетел через всю комнату.

Бартта принялась осыпать девочку побоями.

— Забудь о мести, забудь Джийан, забудь праздную и привилегированную жизнь Аксис Тэра. Ее больше нет. Аннона Ашеры больше нет! — бормотала она, избивая Риану, и остановилась, только когда та потеряла сознание. — Вот. — Бартта задыхалась. — Вот. — Почему-то вдруг вспомнился лорг, которого она убила столько лет назад. Проклятое воспоминание! Неужели она никогда не избавится от него? Почему? Это было просто животное, и притом злое, что бы там ни утверждала Джийан.

Выбившись из сил, Бартта села на забрызганную кровью постель, спустила платье с плеча, чтобы заняться раной.

— Оборони нас Миина, — прошептала она, останавливая кровь. — Теперь ты в моей власти. И я никогда не отпущу тебя. Сама Великая Богиня сочла нужным даровать тебе жизнь. Но такой жизни не позавидуешь! Ты на собственном опыте узнаешь жестокую, отвратительную, безнадежную жизнь под властью в'орннов. Ты своими глазами увидишь, что они отобрали все, что когда-то принадлежало нам. Возможно, даже поплачешь о нас, ибо среди живых кундалиан едва ли найдется хоть один, кто помнит, какой была Кундала до вторжения в'орннов. Когда нарии бродили по горным плато, когда Осору еще не было извращено рамаханами-мужчинами и проклятыми раппами, когда молнии сверкали в небе, предвещая явление прославленных Священных Драконов Миины. Где они теперь? Где? — Руки сжались в кулаки, Бартта ударила себя по ногам. — Ах, то время давно минуло; боюсь, оно уже не вернется! А мы остались без нашей Богини, без волшебных нариев, даже без молний, приносивших колдовскую энергию. У нас только наши мертвецы, наша боль и ужасные компромиссы, на которые нам пришлось пойти.

Но, к добру ли, к худу ли, похоже, ты — Дар Сала-ат. — Она протянула руку, ласково отвела волосы Рианы со лба. Лицо девочки начинало темнеть и распухать. — Риана, Избранница Миины и Сеелин. Моя святая тайна. Ты будешь жить, коль скоро так определила Миина. Однако теперь ты в моих руках. Все твои тайны когда-нибудь станут моими, не сомневайся!

Название, монастыря — монастырь Плывущей Белизны — соответствовало ему очень точно. Он был построен на отвесной скале, возвышающейся над Каменным Рубежом, из белого, как кость, камня, сверкающего на солнце, сияющего серебром под дождем. Безлунными ночами здание словно светилось неземным светом. Девять стройных минаретов поднимались над высокими стенами. Их венчали вытянутые, покрытыми серебряными пластинами купола. Когда на горы опускался туман или надвигались низкие тучи, купола пропадали из виду.

Ни одна из ныне живущих рамахан не помнила времен, когда монастыря не существовало. По преданию, здание было задумано и возведено богиней Минной. Многое подтверждало достоверность этой легенды, и в первую очередь — сам камень постройки. Ничего подобного в горах Дьенн Марр не встречалось. Он был плотным и настолько твердым, что прошедшие века не оставили следов на огромных глыбах. На всей Кундале сравниться с ним мог разве что бывший монастырь Слушающей Кости в Аксис Тэре — ныне в'орннский Храм Мнемоники.

Риана, ежедневно работавшая в колдовском саду Бартты, видела монастырь каждый раз, когда поднимала глаза. Если же смотреть вниз... Изредка на крутых, ступенчатых улицах мелькали фигурки людей. Они двигались короткими, быстрыми рывками, часто замирая на месте, словно придавленные вечной усталостью, словно навеки разучились радоваться. Завернувшись в темные плащи, люди спешили по своим делам или одиноко стояли, погрузившись в размышления, на заслоненных от света порогах или у наполовину прикрытых ставнями окон. Будто чего-то ждали, вечно ссутулив плечи под невидимым ураганом. Где суета и шум голосов, споры из-за цен? Где переклички знакомых на переполненных народом рынках, вопли играющих детей? Где, в первую очередь, многочисленные кундалианские праздники, отмечающие смену времен года, урожаи, особенные дни календаря, которые Джийан с такой любовью описывала ему? Тишина нервировала. Аннон и Курган любили проводить время в окрестностях Аксис Тэра, но всегда возвращались к зною и бурному ритму города.

Окруженная странными запахами, от которых кружилась голова и слегка подташнивало, Риана работала под острым взглядом Бартты. С распухших от побоев лица, шеи и плеч еще не сошли синяки. По ночам она не могла спать от боли, однако снотворное, которое готовила для нее Бартта, не пила — оставшись одна, выплевывала за окно.

Риана считала себя умной — и, как оказалось, зря. Однажды ночью, через три дня после избиения, она попыталась выскользнуть из дома. Подождала, пока погаснет лампа в спальне Бартты, пока весь дом погрузится в темноту, встала с постели и подошла к открытому окну, пристально глядя в ночь. Низкие облака неслись по небу, закрывая вершины гор и минареты монастыря, воздух был промозглым и холодным. Натянув плащ, она вылезла в окно — и оказалась лицом к лицу с Барттой.