Роберт Асприн - Смертоносная зима

— Госпожа, — сказал он, беря девушку за руку. Опустившись на одно колено, он прикоснулся губами к кончикам ее пальцев. — Мне передали, чтобы я ждал вас.

Ченая подняла его на ноги.

— О, и кто же?

Рашан поднял палец к солнечному свету.

— Он посылает знамения. Нельзя сделать и шага, о котором Он бы не знал.

Ченая рассмеялась.

— Рашан, вы переполнены благоговением.

— Дитя мое, вы должны принять волю Его, — настойчиво произнес он. — Вы — Дочь Солнца, хранитель и спаситель ранканской веры.

Ченая снова рассмеялась.

— Вы по-прежнему настаиваете на этом? Взгляните на меня. Я из плоти и крови. Я не жрица, и уж тем более не богиня. Сколько бы ни было у вас видений, ничего не изменится. Я — дочь Лована Вигельса, и не более того.

Рашан вежливо склонил голову.

— Со временем вы убедитесь в ином. Не мне спорить с дочерью Саванкалы. Как судьбе угодно будет — примете вы наследство или отвергнете его.

Пройдя к алтарю Вашанки, жрец остановился перед ним, и плечи его опустились.

— Но в пантеоне зияет Пустота. Вашанка умолк и не отвечает на молитвы. — Он указал на девушку пальцем. — Вот что я хочу сказать вам, Ченая. Если что-то случилось с сыном Саванкалы, значит, наступила пора, когда взять на себя ответственность придется Его дочери.

— Довольно! — оборвала его девушка. — Говорю вам, Рашан, это граничит с богохульством. Прекратите!

Она умолкла, взяв себя в руки. Когда Рашан первый раз высказал это предположение, она так перепугалась, что нельзя было и описать. Ее саму посещали видения от Святого Отца, и она знала их силу. Однажды Саванкала обещал ей красоту, дал гарантию, что она никогда не будет терпеть неудачу в любых начинаниях, и открыл ей то, как она умрет. Все за один раз. А теперь видение явилось Рашану! И если оно истинно — если это действительно послание от Светлого Отца… Зажмурившись, Ченая запретила себе думать об этом. Ну, конечно же, это видение — обман. Не более чем подпитываемый страстным желанием сон старого жреца, наблюдающего закат империи.

— Вы подумали над тем, о чем я просила во время нашей последней встречи? — спросила Ченая, меняя тему разговора. — Теперь, когда улицы стали так опасны, медлить больше нельзя. Вы знаете, я проходила много раз и всегда натыкалась на запертую дверь.

Рашан поднял руку.

— Я построю вам маленькую часовню, — сказал он. — Чего бы вы ни попросили, Рашан выполнит все.

— А как насчет дяди Молина? — заговорщицким тоном проговорила она.

Похоже, Рашан хотел плюнуть, но, вспомнив, где находится, осенил себя знамением.

— Молин Факельщик больше не имеет власти в этом доме. Ваш дядя отвернулся от ранканских богов. От него веет зловонием темных связей с чужеземными божествами. Я и другие жрецы решили устроить молчаливый бунт.

Жрец говорил не скрывая гнева, точно произносил приговор преступнику.

— Я построю вам часовню и освящу ее. Но к Молину никто не обратится даже за советом.

Ченая едва сдержалась, чтобы от радости не обвить руками шею старика жреца. Она ликовала при виде того, как другие бросают вызов ее дяде. Слишком долго его замыслам и планам никто не перечил. Оказывается, божественное правосудие все же существует.

— Постройте ее на берегу Белой Лошади на границе нашего поместья, — распорядилась девушка. — И пусть она будет небольшой — скромный семейный алтарь.

Рашан снова кивнул.

— Но вы должны представить план.

— Что? — изумленно уставилась на него Ченая. — Ведь я же не зодчий!

— Механикой и архитектурой займусь я, — заверил ее жрец. — Но это вы Дочь Солнца. Основа проекта должна выйти из ваших души и сердца.

Ченая вздохнула и вспомнила о другом деле. Уже вечерело, и, видят боги, она не хотела заставлять беспокоиться своего отца. Девушка с благодарностью стиснула руки старого жреца.

— Я составлю план, — сказала она, радуясь еще одной задаче, которую предстоит решить. — Мы начнем завтра же. Холод не помеха. Благодарю вас, Рашан.

Она натянула капюшон, скрыв лицо, и приготовилась уйти. Но у дверей остановилась и окликнула жреца:

— И больше никаких видений!

Когда девушка вновь очутилась на улице, изо рта у нее вырвались маленькие облачка пара. Она не планировала так долго пробыть у Рашана. Свет дня угасал; на город опускался серый саван. Ченая поспешно миновала Дорогу Храмов и свернула на Губернаторскую Аллею, настороженно оглядев то место, где прошлой ночью они с Дафной подверглись нападению. Сегодня все было тихо, тени и подъезды домов, казалось, не несли в себе угрозы. Свернув на Ткацкую улицу, девушка пересекла Тропу Денег. Наконец-то она у цели.

Толкнув незапертые ворота, она приблизилась к массивным деревянным дверям, и сам воздух, казалось, стал неестественно холодным. Ченая постучала. Изнутри не донеслось ни звука. Девушка посмотрела на странные каменные изваяния, что стояли по обе стороны от дверей. От них исходила какая-то необъяснимая угроза. Статуи отбрасывали непроницаемые тени туда, где стояла Ченая, закрывая собой заходящее солнце. Но девушку трудно было испугать.

Когда она постучала второй раз, двери отворились.

Навстречу никто не вышел, и она шагнула внутрь. Повинуясь волшебству, двери закрылись, оставив девушку в мягко освещенной прихожей.

— Инас Йорл? — позвала она.

Слова откликнулись гулким эхом. Пожевав губу, Ченая двинулась в дом. Все вокруг казалось древним, покрытым вековой пылью. Великолепные образцы искусства и ремесел были наполовину скрыты паутиной. В воздухе витал запах гнили и плесени. Сморщив нос, девушка прошла еще одну дверь и остановилась, оказавшись в центре комнаты. По спине побежали мурашки. Это была та самая комната, из которой она только что вышла.

— Инас Йорл! — сердито крикнула девушка. — Не играй со мной свои колдовские штучки. Я хочу поговорить.

Она умолкла, ожидая ответа.

— Я слышала, у тебя был слуга, — нетерпеливо продолжила она. — Пришли его, чтобы он проводил меня к тебе, или выйди сам. Я подожду здесь.

Ченая упрямо скрестила руки, когда в другом конце комнаты отворилась дверь. Девушка, поколебавшись, вздохнула.

— Ну хорошо. Раз это тебя забавляет.

Она вошла в дверь и опять оказалась в той же комнате.

— Много я о тебе слышала, Инас Йорл, — пробормотала Ченая, — но, что ты зануда, не знала.

Вновь отворилась дверь напротив. К облегчению девушки, за ней оказалась другая комната. Запах плесени исчез, сменившись сильным ароматом благовоний. Вместо мягкого света светильников пылали красные факелы. Новая комната оказалась гораздо просторнее, заставленная книжными полками и старинной мебелью. Толстые ковры устилали пол. В углу аппетитно пыхтел большой самовар.

В дальнем конце комнаты на возвышении стояло массивное кресло. В нем, развалившись, сидела фигура, полностью скрытая просторным плащом.