Мэрион Брэдли - Повелительница ястреба

— Рада помочь вам, лорд Орейн, — ответила Ромили и добавила: — Но только в том случае, если вы перестанете называть меня дамисела, да еще в таком тоне.

Лицо у Орейна вытянулось, он как-то робко отвел глаза в сторону — создавалось впечатление, что взгляд Ромили его пугал.»

— Прости — конечно, Ромили. Ты это имела в виду? — Уловив одобрение в глазах девушки, он пригласил их: — Сюда, пожалуйста.

Ромили последовала за Яндрией и Орейном, который взял сестру под руку.

Яндрия поинтересовалась:

— Как сам-то?

Орейн пожал плечами.

— Куда лучше, чем после получения посланных тобой новостей. Ты встречалась с Лиондри лицом к лицу?

Ромили заметила, как дернулось веко у Яндрии.

— Я слишком боязлива для этого. Я тогда послала вместо себя Ромили. Если мне доведется встретиться с ним… — Она не договорила, и некоторое время они шли молча. — Не знаю, видел ли он эти деревни, что были расположены вдоль северной дороги. Там до сих пор еще гибнет все живое. — Теперь Яндрия повела плечами, словно ей стало холодно. — Слава богам, что я всего-навсего простая меченосица, а не лерони. Если бы я хотя бы раз увидела, что они сотворили в таком благодатном краю, я не знаю… Я бы не могла поднять глаза. Дневной свет мне был бы не мил.

Ромили неожиданно почудилось — вот она, разгадка такой ненависти отца к ларану. Вот почему он слышать это слово не мог, а также все, связанное с ним. Вот почему он возносил хулу на Башни, в одну из которых сбежал Руйвен. Поэтому, может, он и выставил из дома приехавшую к ним в «Соколиную лужайку» лерони и не дал ей возможности проверить телепатические способности Ромили и Мэйлины.

Потому что ларан является оружием, и то, что она видала, — это малая толика силы, погубившей деревню, где рос Орейн. Оказывается, там были и другие поселения, по которым безжалостная рука прошлась зеленым туманом.

Если так, то ларан — это что-то чудовищное!.. Если же ему можно обучить при наличии даже маленьких способностей, то страхи отца вполне можно понять и разделить.

Орейн горько заметил:

— Каролин сказал, что он никогда не применит для ведения войны ларан, пока подобное оружие не будет использовано против него. Если Ракхел, обезумев, вновь созовет лерони, чтобы атаковать короля, Каролину придется поступить так же. Выбора у него не будет. Ты же сама знаешь это, Яни. Не хуже меня… Ты бы собралась с духом и лично рассказала ему о том, что узнала в Хали, пусть даже известия печальные. Что касается Ромили… — Гигант повернулся в ее сторону и немного подумал. — Люди, занимающиеся со сторожевыми птицами, расположились вон там. — Он указал девушке направление. — И хозяин их, и его помощник… У них там шатер. Думаю, они оба сейчас на месте. Отправляйся к ним, Ромили, а нам, — он обратился к сестре, — сюда.

Они, по-прежнему рука об руку, направились к королевской палатке, а Ромили пошла в указанную ей сторону. В душе у нее царили растерянность и страх. Надо же, сейчас ей предстоит встреча с настоящим ларанцу! О чем же с ним говорить? И если этот неизвестный обладал скрытой силой, то и ей тоже был доступен этот дар. Она же урожденная Макаран, меченосица, у нее есть собственный ястреб — кого ей теперь бояться в этой жизни? Ну-ка выше голову!.. Тверже шаг, смелее взгляд. Ее позвали! Без ее услуг и знаний этот самый ларанцу не может обойтись…

На задах возле палатки ларанцу она обнаружила плохо одетого мальчишку лет тринадцати или около того. Тот что-то собирал в большую плетеную корзину — туда можно было не заглядывать, чтобы определить, что в ней лежало. Вокруг смачно, полновесно несло падалью. Тут же на жердочке, изготовленной из толстой сучковатой ветви, сидели три знакомые сторожевые птицы. Увидев по-своему красивых уродцев, Ромили бросилась к ним, радостно засмеялась.

— Умеренность ты моя! А вот и Благоразумие!.. Ах ты, радость моя Усердие!.. — Она протянула к ним руки, и они одновременно, дернув головами, словно собираясь нырнуть, возбужденно заголосили, потянулись к ней. — Узнали, узнали, мои хорошие. — Ромили тоже почувствовала прилив нежности.

В этот момент у нее за спиной раздался испуганный и странно знакомый голос:

— Не приближайся к ним! Отойди назад!.. Эти птицы могут выклевать тебе глаза. Вчера мой ученик лишился ногтя…

Она обернулась и увидела спешащего к ней худощавого бородатого мужчину, одетого в темную, напоминавшую монашескую рясу. Вид у него был сердитый, тем не менее Ромили вытянулась, замерла — сквозь густую поросль на лице проступили знакомые черты. И голос! Он был все тот же, его нельзя было не узнать!..

— Руйвен! — не веря себе, воскликнула Ромили. — О, я должна была догадаться, о ком идет речь, когда мне сообщили, что к нам явился ларанцу из Трамонтаны. Руйвен, ну же! Ты что, не узнаешь меня?

Она засмеялась. Мужчина замер с открытым ртом.

— Роми, — наконец выговорил он. — Сестренка! Вот уж кого я не ожидал увидеть здесь! Но… в этом наряде… — Он оглядел ее с ног до головы, почесал бороду. — Что ты здесь делаешь? Как вообще ты попала сюда?

— Глупый, меня послали, чтобы научить тебя и твоего помощника обращаться с птицами. Я сопровождала их на всем пути от предгорий Хеллер в Неварсин, потом оттуда в Каер-Донн. Посмотри, как они рады встрече со мной. — Девушка принялась почесывать их по очереди перышком, и пернатые создания довольно заквохтали. — Но вот что ты здесь делаешь?

— То же, что и ты, — ответил брат. — Сын лорда Орейна и я — бредины. Он замолвил за меня словечко, мне прислали вызов — и вот я здесь. Но ты!.. — Руйвен еще раз, уже более внимательно, оглядел ее приметную форму, сразу выдававшую принадлежность к Ордену Меча. — Отец знает, что ты здесь? Как же он тебе позволил?

— Точно таким же образом, как и тебе. Помнишь, как он разрешил тебе совершенствовать дар в пределах стен Трамонтанской Башни? — Ромили усмехнулась, и Руйвен все понял.

— Бедный отец! Он потерял двоих детей… И Дарен… — Руйвен покачал головой. — Ладно, что сделано, то сделано. Теперь ты носишь форму женского ордена, я напялил рясу, какие надевают служители в Башнях. Оба мы служим Каролину — хорошо еще, что мы не оказались в разных лагерях. Ты видала короля?

Ромили отрицательно покачала головой.

— Не довелось, однако какое-то время я путешествовала с его самыми близкими людьми — Орейном и домом Карло.

— Карло? — задумался брат. — Что-то я такого не знаю. Значит, это твоими заботами были спасены эти птицы? Помню, помню, у тебя всегда была легкая рука насчет всякой живности — с конями, собаками ты всегда обращалась запросто. Надеюсь, с ястребами тоже?.. Конечно, зачем я спрашиваю — у тебя же сильный дар Макаранов. Надеюсь, ты научилась с ним обращаться, сестренка?