Кристофер Банч - Король-Демон

— По-моему, этого совсем недостаточно.

— Согласен, но от шестисот человек будет больше шума и меньше толку, — сказал я.

— А пока передовой отряд будет выполнять твой план?.. — спросил император.

— Саперы будут валить бревна, войска будут изображать бурную деятельность. Надеюсь, майсирцы решат, что мы начнем наступление с рассветом.

Тенедос хитро усмехнулся.

— Я так понял, ты и себя включил в передовой отряд.

— Разумеется. Разве я могу перепоручить это кому-нибудь другому?

Улыбка Тенедоса стала еще шире.

— Значит, ты конечно же понимаешь, что последует дальше.

— Нет... а, черт! Ваше величество, вы просто не имеете права...

— И все же я пойду с тобой. Разве нам уже не приходилось так поступать в прошлом? Помнишь, что случилось в последний раз?

Я понял, что спорить бессмысленно.

— А если все пойдет наперекосяк? — тем не менее попробовал возразить я.

— В таком случае, ни ты, ни я об этом уже не узнаем, не так ли? Ну, принимайся за дело. А мне нужно подготовить кое-какие заклинания.

Порой я гадаю, каково служить в армии, в которой трибуны и императоры знают свое место. Готов поспорить, это меньшее безумство по сравнению с тем, что выпадает на долю нумантийского воина. Йонг заявил, так же категорично, как и император, что отправится с первым десятком. Я возражал довольно вяло, и не потому, что заранее признавал свое поражение: командир разведки прекрасно владел ножом, а подобное умение мне сейчас очень требовалось.

Свальбард и Курти также вызвались идти впереди. Я долго колебался, так как мне хотелось, чтобы Курти, меткий стрелок, находился со вторым отрядом из двадцати человек. Однако в конце концов я уступил.

Последние два часа перед закатом я провел, скорчившись под обледенелым кустом и наблюдая сквозь снежные заряды за двумя мостами и островами, отмечая характерные приметы, которые можно будет разглядеть в темноте.

У меня за спиной армия готовилась к переправе. Тут и там сновали саперы, валившие деревья и подтаскивавшие бревна к берегу. Примерно двести пятьдесят человек — все, что осталось от Баранской гвардии, элитного полка Мируса Ле Балафре, при переходе через границу насчитывавшего больше трех тысяч солдат, — выдвинулись на восток, на милю вниз по течению, особенно не стараясь скрыть свое передвижение от майсирских наблюдателей.

Увидев застрявшую на мели перевернутую рыбацкую лодку, я попросил саперов вытащить ее на берег.

Когда стемнело, я вернулся в ставку императора. В просторном шатре, обогреваемом жаровнями, были накрыты столы. Я увидел копченую ветчину, консервированную рыбу, свежий бекон, только что выпеченный белый хлеб и даже устриц и сыр — лакомства, о которых забыл еще в Джарре.

Я едва не взбесился от злости, но затем понял, что этот ужин предназначается не для придворных, а для солдат штурмового отряда, первых тридцати, которым предстояло пойти вместе со мной, и десяти военных колдунов. Чуть поодаль ели двести гвардейцев, и хотя их трапеза была не такой роскошной, как у нас, все равно она превосходила то, что они видели в течение последнего сезона.

Солдаты выпачкали себе лица и руки грязью и срезали с мундиров все блестящее — медали, пуговицы, галуны. Помимо мечей и сабель каждый разведчик был вооружен длинным ножом, а многие к тому же имели мешочки с песком, утяжеленные свинцом.

Положив на хлеб толстый ломоть ветчины, я накрыл его куском сыра и полил все острым свекольным соусом. Впившись зубами в этот огромный сандвич, я на время превратился из первого трибуна в один огромный желудок.

К концу ужина к нам присоединился император, и я отдал необходимые приказания. На это ушло лишь несколько секунд. Тенедос тоже был одет во все черное; лицо и руки его были выпачканы в грязи. Солдаты не сразу его узнали; кое-кто из гвардейцев непроизвольно преклонил колено.

— Встаньте! — резко проговорил Тенедос. — Сегодня я — не более чем один из вас. Церемониями займемся завтра. А сейчас — тишина и смерть. Смерть майсирцам.

Он отвел меня в сторону.

— Как я и думал, предохранительные заклятия были, - сказал император. — Обрати внимание, я сказал «были». Но майсирские чародеи ничего не почувствовали, даже если у них за спиной стоял сам проклятый богами азаз.

Все солдаты были опытными воинами, поэтому перед боем их не требовалось взбадривать пылкой речью. Мы терпеливо ждали. Одни притворялись, что веселятся, другие — что спят. Снегопад усилился до настоящего бурана, что было нам только на руку. Обратившись с краткой молитвой к Исе и Танису, я мысленно поцеловал Алегрию, оставшуюся в арьергарде с домициусом Биканером и 17-м полком, и мы шагнули в ночь.

— Стой! Кто идет? — послышался оклик, произнесенный громким шепотом.

— Калстор Невия и разведывательный дозор из десяти человек, — ответил я по-майсирски, используя один из сельских диалектов, изученных целую вечность назад в Ирригоне.

— Приблизиться одному человеку, чтобы я его узнал. Йонг пошел вперед, и из темноты к нему вышли две тени. Первый майсирец дернулся назад, получив удар ножом под подбородок. Второй, стоявший слишком близко, чтобы воспользоваться шпагой, отскочил в сторону, и я погрузил меч ему в бок. Его смерть сопровождалась некоторым шумом, но это не имело никакого значения, так как восемь нумантийцев уже бежали к посту, неслышно ступая сапогами, обернутыми бараньими шкурами. Мы ждали, застыв в напряжении, и наконец к нам вышел солдат с вымазанным грязью лицом, поднимая руку. Часовые на втором мосту также не успели поднять тревогу. Вскоре второй отряд присоединился к нам.

— Отлично, — тихо произнес я. — Помните, вы должны идти так, словно этот чертов мост принадлежит вам. И это действительно так. Только не переусердствуйте, хорошо? В конце концов, вы ведь все же майсирцы.

Плотным строем мы двинулись в сердце неприятельских позиций, громко стуча каблуками по мокрому дереву, словно на параде. Увидев, как в темноте блеснули зубы, я присмотрелся и разглядел Тенедоса. Наверное, мы подумали об одном и том же: много лет назад мы предприняли нечто столь же дерзкое и одержали победу.

Я мысленно воззвал к Исе — черт побери, а почему бы не к самой покровительнице Тенедоса, Сайонджи, моля ее быть в эту ночь с нами.

Следом за нами двигались остальные разведчики, полупригнувшись, бесшумно, держась середины моста. Шесть человек несли то, на чем я рассчитывал построить свой обман, — брошенную рыбацкую лодку. Считая шаги и отмечая ориентиры, я определял, когда мы доходили до одного из островов, и подавал знак. От колонны отделялся небольшой отряд.

Я не мог поверить, что майсирцы полностью доверились своей магии и выставили на мостах лишь по одному посту. И я оказался прав. Они действительно оказались гораздо осторожнее. Из темноты появился человек, размахивающий мечом. Но Курти был начеку, и его стрела впилась майсирцу в лицо. Тот схватил ее руками, выронив свой меч. Бросившись на него, я зажал одной рукой влажный рот, второй беспорядочно вонзая в грудь неприятеля кинжал Йонга. Когда я расправился с часовым, на мосту уже лежало еще четыре трупа — но один из них принадлежал нумантийцу.