Джулия Джонс - Крепость Серого Льда

Первым делом их обдал запах тухлых яиц — не то чтобы очень сильный, но настойчивый. Он шел вверх по стволу, и деться от него было некуда. Райф ощущал его не так, как другие Увечные, которые морщились и гримасничали. Что-то творилось у него в голове, и он не понимал, что это.

Это было как-то связано с мгновением его входа в рудник и со светом. Пустяки какие-нибудь, решил он, тряхнув головой, — но непонятное ощущение не оставляло его в покое.

Стены входного коридора укрепляли бревна, кровлю — толстые доски. На полу местами тоже лежал деревянный настил, и гулкие шаги Увечных показывали, что под ним находится пустота. Лестницы вели вниз. У одной стены стояли откаточные тележки, некоторые с грузом руды. Было прохладно и тихо. Адди нес фонарь ровно, будто свечу.

Пройдя тридцать футов, они не обнаружили никакой запертой двери, за которой, как им сказали, хранилось золото. В ее существовании никто не сомневался — ведь не зря же старатели защищали рудник, не щадя своей жизни, — но сведения Траггиса были, похоже, не совсем верны. Мади начал ворчать первым, остальные не замедлили последовать его примеру. Увечные жили в городе, обращенном на юг, и под рудничными сводами чувствовали себя неуютно.

Пройдя еще десять футов, Мертворожденный, так и не убравший меча в ножны, попросил Райфа проверить одну из лестниц. Райф вспомнил, что они недавно видели в туннеле незажженную рудничную лампу, и сбегал за ней. Адди дал ему огня.

Приставная лестница вела сквозь отверстие в полу на первый подземный ярус. Внизу все было почти так же, как и наверху — только настил на полу был сплошным, а коридор заметно уже. Собравшись уже сообщить, что здесь все спокойно, Райф услышал сверху крик. Он мигом взлетел по лестнице и увидел Мертворожденного с мечом, приставленным к груди какого-то старателя. Коридор впереди пересекался с другим, и Мертворожденный, должно быть, разглядел притаившегося там человека.

— Где у вас золото, красавчик?

Старатель, молодой, весь грязный, в одежде из сшитых лоскутьев кожи и толстыми рукавицами за поясом, тряс головой. В руке он сжимал нож с серебряной рукояткой, но никто, как видно, не учил его, что заточенный с одной стороны клинок следует направлять снизу вверх, а не наоборот.

Непонятное беспокойство, донимавшее Райфа после входа в рудник, укрепилось. Фонарь, вертелось у него в голове. Фонарь над входом и очерненный им янтарный круг...

— Какое такое золото? — вскричал между тем старатель. — Мы тут серебро добываем. Серебро!

Мертворожденный, кивнув, перенес свой меч ниже, где под кожаной рубахой угадывался пупок.

— Ну, раз у вас здесь одно серебро, покажи, где вы держите редкий его сорт, желтый такой. Такой, знаешь ли, за который человек вроде меня убить может.

— Говори, где оно, скотина чумазая! — прошипел Мади.

— Да, парень, — подхватил Мертворожденный, — тебе лучше сказать нам, где можно найти это редкое желтое серебро.

Старатель переводил взгляд с одного на другого. По лицам Увечных струился черный пот, и под глазами образовались промоины наподобие спиц колеса. Нож в руке у парня задрожал. Он шумно выдохнул, и Райф увидел, как опала его грудь.

— Оно на северной ветке, заперто в старом забое. Налево шагов шестьдесят будет.

— Прекрасно — веди, — скомандовал Мертворожденный.

Увечные двинулись вслед за старателем по северному коридору. Туннель, вырубленный в скале и укрепленный деревянными крестовинами, после десятифутовой отметки резко сузился. Старатель шел на мерцавший впереди слабый свет. Он по-прежнему держал в руке нож, но больше так, для порядка. В стене показалась дощатая дверь с большим замком из тех, что кланники выменивают у горожан.

Мертворожденный сделал всем знак остановиться и спросил парня:

— Там внутри есть кто-нибудь?

— Нету. Я, как ушел, запер дверь.

— Стало быть, у тебя и ключ есть. — Мертворожденный протянул к парню ладонь, шевеля пальцами. Не дождавшись ключа, он кивнул на Юстафу. — Видишь вон того толстяка? Он даже из преисподней найдет выход, если захочет, а сейчас он, сдается мне, собирается кого-то убить.

Юстафа, улыбаясь в знак согласия, помахал своей саблей.

— Так вот: если ты отдашь ключ и тем сбережешь наше время, ты авось и собственную голову убережешь.

Деловой тон Мертворожденного, видимо, успокоил парня.

— Поклянись, что вы меня не убьете!

— Клянусь, — не моргнув глазом, сказал Мертворожденный. — Давай сюда ключ.

Старатель вытащил ключ из-за пояса, и Мертворожденный отпер дверь. Нехорошее чувство Райфа продолжало нарастать. В памяти образовался провал, который он никак не мог преодолеть. Свет фонаря, янтарный круг на земле...

В кладовой, насчитывающей не более восьми шагов, если мерить наискосок, слабо горела лампа, освещая укрепленные деревом стены и кварцевый пол. У дальней стены стояли два свинцовых сундука. В одном лежали заржавленные лопаты, заплесневелые сапоги и прочие сокровища того же рода, другой был укрыт промасленным полотном.

— Отойдите-ка, господа, — сказал Юстафа, протискиваясь мимо Мертворожденного и Мади. — Сделаем это красиво. — Он подцепил холст саблей и откинул его в сторону. — Вот оно, золото. Я еще с порога почуял его.

Увечные стояли, как остолбенелые. Сундук наполняли ровненькие, один в один, ослепительно сверкающие брусочки. Адди Ган проглотил слюну, Мади потер шрам от гарроты. Мертворожденный крепко взял старателя за локоть.

— Оставайся при мне, парень, покуда не отпущу.

— Погрузим слитки на лошадей, — очнувшись, сказал Мади.

Юстафа пустился в пляс, раненого южанина послали пригнать лошадей к самому руднику, Мади и Мертворожденный заспорили, как лучше поднять золото наверх.

— Тяжелый, — сказал Адди, взяв в руки слиток, и понюхал его.

Райф при виде золота не почувствовал ничего. Он по-прежнему мучился, пытаясь выудить что-то из черного омута у себя в голове. Его точно дергало в разные стороны, но он знал, что готов — вот только к чему?

Он так и подскочил, когда Юстафа тронул его за плечо.

Толстяк в насмешливом ужасе вскинул руки.

— Клянусь могилой моей матушки взять не больше, чем мне причитается.

Райф промолчал, зная, что Юстафу все равно не перешутишь. Он его даже понимал с трудом.

Юстафа придвинулся совсем близко, дыша ему в ухо.

— Как тебе понравился туман? — Видя замешательство Райфа, он с удовольствием продолжил: — Ты ведь знаешь, что он не настоящий, да? Это Аргола его поднял. Я ему говорил, что нам от этого может быть столько же вреда, сколько и пользы, а он ни в какую. Есть, говорит, среди нас такой, кто и в тумане хорошо видит. Не знаю, право, о ком это он?

— Уйди, — сказал Райф.