Джулия Джонс - Пещера Черного Льда

Ангус двигался через рынок, постоянно петляя и внезапно останавливаясь. Деревянные ларьки, крытые шкурами или лапником, напоминали Райфу о клановых ярмарках, которые устраивались в Дхуне каждую весну. Да и товары здесь продавались такие же: ножи с резными самшитовыми рукоятками, сушеная рыбья кожа для обтяжки луков, готовое куропаточье оперение для стрел, стрелковые кольца для лучников, роговые браслеты со вставками из черноградского серебра, горшки с воском, костный клей, ярко-желтое тунговое масло, привозимое в птичьих черепах с Дальнего Юга, шкуры рыси и морской выдры, разноцветные кожи из города Лейса, янтарные бусы, нанизанные на жилы карибу, пурпурные шелка из Ганатты, синие мидии, снизки грибов, зеленое тюленье мясо, соленья, гагачьи тушки, круги мраморно-желтого сыра, подогретое пиво с яичными желтками, горячие, неведомо чем начиненные колбасы и крупный белый лук, обжаренный дочерна. У Райфа потекли слюнки. Последние два дня они ели мало и всухомятку. Но Ангус не проявлял интереса к съестному и продолжал лавировать между лотками с видом человека, праздно гуляющего по рынку.

— Вот и они, — тихо молвил он через некоторое время. — Не смотри на них. Говорить буду я.

Райф, жадно разглядывавший жареную баранью ногу, посыпанную белым перцем и тимьяном, понятия не имел, кто такие эти «они». Он замедлил шаг и подождал Ангуса, не отрывая глаз от сапог.

По мерзлой грязи застучали сдвоенные шаги, сопровождаемые звяканьем металла, и в переднюю ногу гнедого уперлась узловатая ивовая палка.

— Что ты здесь видишь, Толстый Боллик? — проскрежетал чей-то голос.

— Приезжих, Науз. По одежке вроде бедные, а по коням очень даже ничего.

Райф, подняв глаза, увидел двух человек в белых должностных одеждах Иль-Глэйва с черными, красными и серыми слезами на груди. У Науза, с палкой, были маленькие глаза и черная, блестящая, как у сороки, голова. Дряблый Боллик был весь в морщинах и складках, как пальцы, долго мокшие в воде.

— Добрый вечер, господа, — обращаясь к Наузу, заговорил Ангус. — Если Мастеру нужна пошлина, мы охотно заплатим. — И он забренчал монетами, непонятно как, ибо руками он держал поводья.

— Мастеру ничего не надо, — заявил Толстый Боллик. — Он берет только потому, что может взять.

Ангус, склонив голову, снова обратился к Наузу:

— Я, само собой, не хотел сказать, что Мастеру недостает средств. Я говорю лишь, что кошелек мой слишком туго набит и я с удовольствием его облегчу.

Науз, прищурившись, потеребил свою намасленную бороду.

— Что скажешь, Толстый Боллик?

— Человек говорит уважительно, — пожал плечами тот, — и я за то, чтобы облегчить его кошелек и дать ему пройти. А вот девушка у него за спиной меня беспокоит. Недоставало еще, чтобы нам в Глэйв завезли какую-нибудь заразу.

Ангус оглянулся через плечо на Аш.

— Это она-то заразная? Если бы так. Она пьянехонька, как половик пивовара... и помоги мне Создатель, если об этом проведает моя жена — уж очень ловко она орудует свежевальным ножом, супружница-то.

Науз ткнул Аш своей палкой.

— Пьяна, говоришь?

— Ну, — бросил Ангус беззаботно, но костяшки его пальцев, сжимающих поводья, побелели.

— Дух от нее будь здоров, — сказал Толстый Боллик. — Возьмем с них пошлину, и пусть себе едут.

Науз впился прищуренными глазами в Ангуса.

— Я тебя здесь уже видел.

— Верно, и опять увидишь, полагаю. И каждый раз вы с Мастером будете делаться чуточку богаче. — Ангус полез за пазуху и вытащил кошель величиной с овечий пузырь, битком набитый. Кошелек он не слишком бережно кинул Наузу, который его судорожно поймал. — А теперь, господа, извините великодушно. Мне надо вытрезвить дочку, наладить подручного к девкам, а самому побриться и красоту навести, чтобы жена не испугалась. — И Ангус ударил гнедого пятками. — Мое почтение Мастеру.

Ивовая палка дернулась в левой руке Науза — правой он взвешивал кошелек. Толстый Боллик подавал ему знаки. Еще миг — и палка хлопнула гнедого по боку.

— Ладно, проходите. Мы с Толстым Болликом будем приглядывать за вами. Если будете сикать на стенку выше положенного, мы сразу узнаем.

Райф провел Лося мимо стражников, все так же избегая смотреть на Науза. Он мало что понял из услышанного только что разговора. Мастер Иль-Глэйва правит городом из Озерного Замка, и Ангус говорит, что он ближе к королевскому сану, чем правитель Вениса, поскольку титул Мастера передается от отца к сыну.

«Тревиш Катлер любит называть себя Озерным Королем, — сказал Ангус нынче утром, когда они выехали на Глэйвскую дорогу, — а его сыновья и вассалы именуют себя танами. Попомни мои слова: скоро старый Тревиш расплавит все золото, которое собрал в дань, и выкует себе корону. Большую, чтобы налезла на его распухшую башку».

— Легко отделались, — заметил Ангус теперь, когда Науз с Болликом уже не могли их слышать. — В прошлый раз мне пришлось отдать и кошелек, и седло.

— Я бы им вообще ничего давать не стал, — сказал Райф, раздраженный веселостью Ангуса. Тот вздохнул — не слишком тяжело.

— Тебе еще многому учиться надо, парень. Эти двое хорошо знают песню, которую поют. Они понимают, что мы хотим проскользнуть в город незамеченными, иначе мы бы ехали через Отмельные ворота. За это они с нас и содрали.

Райф промолчал, уверенный, что они запели бы по-другому, если бы Науз ткнул палкой Аш чуть сильнее.

— Давай поскорее отвезем Аш в безопасное место.

— Тебе придется привыкнуть к порядку, заведенному в городах, Райф, — строго произнес Ангус, — нравится тебе это или нет. Печные законы, право на проезд, уважительное отношение — все это исчезает, как снег в очаге, как только ты покидаешь клановые земли. Не думай, что двое дхунитов, согнавшие нас с дороги, поступили по-другому. Их пошлины хватит, чтобы Толстый Боллик целую неделю угощался пивом и колбасой.

Краска бросилась Райфу в лицо.

— Может, они ехали через ворота.

— Это кланники-то, вооруженные до зубов? Ни один стражник, стоящий своего жалованья, не пропустил бы в город двух одетых по-военному дхунитов, да еще когда в кланах творятся такие дела. Нет, парень, — Науз и Толстый Боллик растрясли их на славу, будь уверен.

Райф проехал вперед, не желая больше слушать. Он заново испытал тот позор, который пережил при встрече с дхунитами. Здесь так близко от клановых земель... до Ганмиддиша всего сутки быстрой езды. Говорят, что тамошний вождь, Краб Ганмиддиш, доплыв до островка под названием Пядь и поднявшись на свою сторожевую башню, хорошо видит вдали ночные огни Иль-Глэйва. Райф посмотрел на север. Небо над Горькими холмами уже потемнело, и на нем зажглись звезды.

— Вон в ту арку, Райф.

Показав кивком, что слышит, Райф направил Лося сквозь подпертую бревнами пробоину в стене и оказался в Иль-Глэйве. Сразу стемнело, и поздний закат превратился в глубокую ночь. Райф почти не смотрел по сторонам, подчиняясь редким указаниям Ангуса. Стар был город Иль-Глэйв, Здесь пахло минувшими веками, плесенью, сырым мясом и гнилью. Мощенные булыжником дороги редко бывали прямыми. Ветхие здания из песчаника стояли, подпертые кольями кровавого дерева, и из трещин сочился наружу дым и свет. Горбатые мостики соединяли укрепления с кольцевыми башнями и каменными казармами, а далеко на западе светились последним солнечным багрянцем свинцовые купола Озерного Замка.