Джулия Джонс - Пещера Черного Льда

— Я приехал не за тем, чтобы предложить свой клан Бладду, — сказал старик, снова угадав мысли Вайло. — Только дурак пошел бы на это. У меня с двух сторон присягнувшие Черному Граду кланы, и игра в «третий лишний» нужна мне, как грыжа в паху. Я сдержу мою клятву Черному Граду, насколько это в моих силах. Тысячу лет верности так просто на помойку не выкинешь.

Взгляд Спини не оставлял сомнений в том, какого он мнения о клятвопреступниках, и Вайло, внезапно рассердившись, сказал:

— Говори тогда, зачем приехал, орлийский вождь. Нечего читать мне проповеди. Каменные Боги вселили в нас боевой дух, и я не был бы кланником, если бы не искал преимущества и не пользовался им. Война у меня в крови.

Спини Орль, которого эта речь ничуть не тронула, подмигнул полуволку, прежде чем ответить:

— Не буду спорить. Но мне известно, что ты увидел, когда вошел на вершину Ганмиддишской башни и обратил свой взор на север. В кланах всегда были войны, но слышал ли ты о такой, как эта? Бладд против Дхуна, Черный Град против Бладда, вассальные кланы дерутся друг с другом. А теперь, когда Градский Волк переманивает к себе клан, присягнувший Дхуну, Черному Граду придется скрестить топоры и с Дхуном. — Старый вождь сокрушенно поцокал языком. — Здесь замешан кто-то посторонний, вождь Бладда. Я это знаю и ты знаешь. И теперь я хочу у тебя спросить: доволен ли ты таким положением дел?

Вайло сделал глубокий вдох. Ему надо было подумать, и он выудил из кисета кусок пресованной жвачки, которую Нан делала твердой и черной. Он сунул ее в рот, чувствуя на себе взгляд Спини. Вайло терпеть не мог, когда его этак разглядывали.

— Почему ты явился со своим вопросом ко мне? Почему не нашел дхунского вождя в изгнании или не обратился прямо к Градскому Волку?

— Ты знаешь почему, вождь Бладда. Мы с тобой самые старые вожди клановых земель. За нами десятки лет власти, а это только сказать легко. Мы живем на разных концах клановых владений, а встретились нынче здесь, в самом их сердце. Я знаю, ты человек честолюбивый, и никто тебя за это не упрекнет, но хорошо ли ты спишь по ночам? Ты сделан не из того дерева, что Градский Волк.

— Я знаю, вы оба видите себя верховными вождями, и ты правишь своим кланом тридцать пять лет, а он своим — пару месяцев. Его честолюбие слепо. Он не знает еще, что такое быть вождем в настоящем смысле этого слова, когда на первом месте стоишь не ты, а твой клан. А ты это знаешь. Никто не может оставаться вождем столько времени, не усвоив, что одного меча недостаточно. — Спини Орль надолго умолк и заговорил снова, как очень усталый и старый человек: — Это города хотят захватить наши земли. Это они стоят за нынешней войной, помешивая в котле, чтобы он кипел, чтобы полегло побольше наших кланников. Вот тогда они перевалят через Горькие холмы и обратят наши священные камни в пыль. Мы воюем ради их блага. И если мы не опомнимся и не прекратим эту бойню, мы истребим самих себя ради них.

Вайло хотел что-то сказать, но Спини прервал его. Он еще не закончил.

— И еще одно, над чем тебе стоит подумать, вождь клана, чей девиз гласит: «Мы клан — Бладд, избранный Каменными Богами для охраны их рубежей. Смерть — наша спутница, долгая тяжкая жизнь — наша награда»: Суллы готовятся к войне.

Эти слова повисли в воздухе, словно драконий дым, тяжелый, черный, пахнущий древними преданиями. Собачий Вождь втянул их в себя вместе с воздухом, и они оживили в нем память столь давнюю, что она могла принадлежать его отцу или деду. Страх кольнул его, как ножом. «Нет, — сказал себе Вайло, спеша обратить этот страх в гнев. — Гуллит Бладд не передал мне своей памяти. Он и пяти слов не сказал мне за все эти годы, что я рос у его очага».

— Откуда тебе это известно?

— Я старик, и последнее время только тем и занят, что слушаю и наблюдаю. — Это был не ответ, но непреклонный взгляд Спини сказал Вайло, что лучшего он не дождется.

— С кем они собираются воевать — с городами или с кланами?

Спини сморщил розовую кожу на месте бровей.

— Они суллы. Кто знает, с кем они намерены воевать?

Страх снова кольнул Вайло в затылок.

— Ты играешь со мной, старик?

— Если бы ты зимовал в собственном круглом доме, а не в голубых стенах Дхуна, ты, возможно, и сам заметил бы признаки.

Вайло выплюнул жвачку на пол.

— Будь ты проклят, орлийский вождь. Говори прямо. Если знаешь еще что-то, так и скажи!

— Я знаю одно: пока кланы колошматят друг друга, суллы очищаются, постятся и отращивают чубы. Пять ночей назад один мой водяной житель сказал мне, что два Землепроходца проехали мимо него на запад. За неделю до того иль-глэйвский торговец скупил у меня все опалы и темный янтарь. Опал и янтарь, луна и ночное небо. Суллы украшают тем и другим свои луки. — Спини Орль помолчал, вынуждая Собачьего Вождя взглянуть ему в глаза. — Скажи мне, вождь, задумывался ли ты когда-нибудь, что означает девиз твоего клана?

Вопрос взволновал Вайло до глубины души, и он промолчал, не желая лгать.

Спини Орль посмотрел на Собачьего Вождя долгим взглядом, прямо-таки въедаясь в его мысли, и внезапно встал.

— Мне пора восвояси. Пошли за моей охраной. Надеюсь, ты не велел перебить их. Не хотелось бы начинать войну еще и с Бладдом, помимо Черного Града и Скарпа.

Вайло, снедаемый тревогой, пропустил подковырку мимо ушей.

— С ними обращались как с гостями. Они отдали свое оружие, но оно оставалось у них на виду.

— Благодарю тебя за эту любезность. — Спини направился к двери. Вайло возвышался над ним, как медведь над козлом. — Не давай своей ненависти к Градскому Волку настраивать себя против Черного Града. В этом клане много хороших людей. Рейна Черный Град, Корби Миз, Баллик Красный, Дрей Севранс...

Имя «Севранс» переполнило меру терпения Вайло, и он свирепо мотнул своими косами.

— Ни слова больше, вождь. Ты подошел слишком близко к границе.

Спини, как ни странно, не стал спорить.

— Может, и так, но нельзя человека винить за то, что сделал его брат.

Вайло зарычал так низко и страшно, что собаки, съежившись, попятились к очагу. Спини пожал плечами.

— Подумай над тем, что я сказал, вождь. Когда старый человек пускается в путь через четыре темные ночи и три воюющих клана, надо быть глупцом, чтобы не прислушаться к его словам.

Прошло еще пять дней, прежде чем Вайло получил весть о его смерти.

Несогласный первым увидел кланника. Тот сидел среди гранитных валунов, склонившись над грудой окровавленного тряпья. Арк решил, что это орлиец, поскольку на нем был белый плащ охотника этого клана. Задолго до скал Землепроходцы сошли с коней и вступили на занятую им землю пешими.

Ни Маль, ни Арк не обнажили оружия. Они были Землепроходцы и знали, что, хоть здесь есть чего бояться, кланник безоружен и драться не в состоянии. Тот, заметив их, поднял голову, и выражение его лица колебалось между гневом и страхом.