Джулия Джонс - Пещера Черного Льда

Кожа Райфа покрылась мурашками. Он слышал, как скребут ногти по камню, и чувствовал запах гари. Всем своим существом он сознавал, что кланнику здесь не место. Здесь, под луной и ночным небом, могли находиться только суллы.

Однако здесь был и ворон, указывающий путь, — это тоже должно было что-то значить.

Он сжал губы, еще крепче стиснул руку Аш и повел ее сквозь безумный вой к пещере, ожидающей их в конце пути.

Идти было недалеко. Голоса знали, что Аш близка к цели. Картины на стенах пропали, и остались только непонятные знаки. Вырубленная в скале арка отмечала цель их путешествия. Арку тоже строили суллы — ее свод украшала луна, ночные цветы и бабочки с серебристыми крыльями. Закругление венчала фигура с повернутым к скале лицом, с теневым мечом в руке.

Проходя под аркой, Райф заметил в самой глубокой нише пару воронов. Их клювы были раскрыты, как будто в крике, а когтистые ногти отплясывали залихватский танец. Райф бессознательно потрогал свой амулет и, держа его в руке, вступил в Пещеру Черного Льда.

В клановом языке не было слов, чтобы описать это место. Мир кланов соткан из древнего света, охоты, белого льда, и у него есть границы — существуют десятки способов отличать свои владения от соседских. Это место по краям было тонким, как лежащий плашмя меч, и его границы, если они вообще существовали, переходили в иной мир. Райфу эта грань виделась созданной из лунного света и дождя, однако он не мог не ощущать на себе массивность и мощь окружающего его пространства.

Лед испускал пар, словно черный дракон, всплывший из замерзшего озера, и переливался всеми красками ночи. Однажды, несколько лет назад, Эффи пошла проверять капканы с Рейной. Она тогда была еще совсем крошка и не так давно научилась ходить, однако вернулась домой, зажав в кулачке большой, с яйцо, гранит. Девчушка восторгалась камнем на свой тихий лад, и Инигар Сутулый, чтобы порадовать ее, распилил его надвое. Райф тогда еще злился, что пропал голыш, который так хорошо было пускать по воде. В разломе у него оказался чистый кварц, темный, дымчатый и сверкающий в каменной оправе, как драгоценный алмаз. Райф вспомнил об этом при виде пещеры — ему казалось, что он стоит между двумя половинками этого камня.

Он не мог догадаться, из какой застывшей жидкости состоит этот лед. Глыбы его, порой такие гладкие, что Райф видел в них свое отражение, порой зубчатые, как позвоночный столб, тянулись вдоль всей пещеры. Райф ступал по нему, и трещины с шорохом разбегались во все стороны, вызывая дрожь всего черного пространства.

Сама пещера высотой и шириной превышала все, какие Райфу доводилось видеть, и холод, царящий на стыке двух миров, пронизывал до костей. Вглядываясь в лед, Райф видел на месте каменной стены клубящиеся фигуры: людей с клобуками на головах, многоголовых чудовищ, волков с тонкими змеиными телами и существа, не похожие ни на людей, ни на зверей. Но стоило взглянуть на то же место второй раз — тени, словно вышедшие из кошмарного сна, исчезали.

Голоса, перешедшие в визг, молили свою госпожу уйти, покинуть эту пещеру, не простирать свои руки здесь

Аш высвободила руку, и Райф отпустил ее с большой неохотой. Почувствовав его сопротивление, она повернулась к нему лицом, и он снова заметал в ней перемену. Глаза ее больше не были серыми и переливались цветами суллов: серебром и темной синевой. Она крепко стиснула зубы и подняла подбородок, но накусанные губы ярко рдели. Глядя на нее, Райф ясно понял: в этом он Аш не помощник.

Пешня, которую он заткнул за пояс, здесь была ни к чему. Никто из кланников, ни Тем, ни Дрей, ни Корби Миз, в этом месте не смог бы сделать ничего — им, как и Райфу, оставалось бы только стоять и смотреть. Здесь не было противников из плоти и крови, не было шей и животов, которые поддались бы топору. Только тени и черный лед. Аш должна будет простереть руки в одиночестве.

Перед Райфом возникли непрошеные образы женщин и детей, бегущих от черноградцев на Дороге Бладдов. Тогда он тоже стоял и смотрел.

Свидетель Смерти. Спинной хребет Райфа тронула дрожь, но он подавил ее. В глазах Аш он должен был оставаться сильным.

Ее пристальный взгляд пригвоздил его к месту. Медленно сняв рукавицы, Аш уронила их на пол. За ними последовал плащ, и она осталась в простом сером платье, с распущенными по плечам серебристыми волосами.

— Все хорошо, — сказала она, улыбнувшись Райфу. — Я здесь, и я знаю, что мне делать. Мне предстоит танец на льду — только и всего.

Райф, испытывая страх за нее, не улыбнулся в ответ. Она знала, что он способен попадать в сердце живым существам, потому что сама это видела, но не знала, что он — Свидетель Смерти. Надо было сказать ей раньше... сейчас он этого сделать не мог.

— Отпусти меня, Райф.

Он не знал, что продолжает держать ее за руку, но Аш ее не отняла. Она стала отстраняться, и его замутило от страха, что он оставит ее одну. Он должен был защищать ее. Он, позволивший погибнуть женщинам и детям на Дороге Бладдов, видевший, как конь привез домой труп Шора Гормалина, и убивший трех бладцийцев на снегу у дома Даффа, должен был оградить ее от всякого зла.

Злясь на себя, он дернул за шнурок, на котором висел амулет. Твердый черный вороний клюв ткнулся ему в перчатку. Райф зажал его в кулаке. До сих пор ворон хранил его, а быть может, и суллов тоже. Быть может, вороны, которых он видел в арке и в русле реки, не указывали путь, а охраняли.

Райф быстро снял с себя амулет.

— Аш! Надень это.

— Не могу. Это принадлежит твоему клану.

— Мой клан — это ты, и у тебя нет амулета, который служил бы тебе защитой. — А вороны выживают всегда. — Надень.

Что-то в голосе Райфа убедило Аш, и она надела амулет себе на шею. Он выглядел странно и дико там, на своем сопревшем от пота шнурке, но Райфу почему-то полегчало от этого зрелища. Теперь он мог отпустить Аш со спокойной душой.

Она молча отошла от него, волоча подол юбки по льду. Пещера содрогалась при каждом ее шаге, и голоса преследовали ее, как стая гончих.

— Будь проклята ты и твоя красота! Мы утащим тебя к себе вниз, чтобы ты горела заживо!

Аш не опускала подбородка вопреки этим страшным угрозам и пронизывающему холоду черного льда. Райф чувствовал, как нарастает в ней сила, как она черпает необходимое из воздуха. Ее живот вздулся, грудь поднималась и опадала, и мускулы на плечах пришли в движение.

Пещера, как темный костер, мерцала между двумя мирами. Простирающая Руки вышла на ее середину. Она ступала твердо, прикусив губу, и ледяной ветер трепал ее волосы и рукава платья. Воздух вокруг нее сгущался и искривлялся, а вокруг плеч и рук медленно-медленно загорался голубой нимб. Холод жег Райфу лицо. Он видел такой свет на кланных воинах, сражающихся при лунном свете, и в самой глубине догорающего очага.