Джулия Джонс - Ученик пекаря

Стражники притихли и молча допили свой эль — они знали, о чем можно говорить, а о чем нет.

Баралис шел к королеве, бесшумно ступая по коридорам, — даже пыль не поднималась за ним. Покрытое бледностью лицо выдавало изнеможение, а руки под плащом были скрючены, словно у старухи.

Услышав о бегстве девушки, он пришел в ярость — Кроп и наемники боялись даже приближаться к нему. Всю ночь он рыскал по ходам и переходам, но лабиринт под замком был слишком обширен и запутан. Даже сам Баралис мог лишь догадываться, куда ведут некоторые коридоры. Он знал, что в подземелье есть места, недоступные даже для него: темные закоулки и хитро спрятанные комнаты, куда веками не ступала ничья нога.

Поняв, что ни девушку, ни Джека в эту ночь найти не удастся, Баралис понемногу успокоился. Ярость — чувство полезное, но опасное: рассудок и хитрость уступают ее напору.

Обретя ясность мысли, Баралис стал изыскивать способ найти девушку до того, как ее отыщет королевская гвардия. Утешительно было думать, что хотя бы Мейбор со своими людьми благополучно отбыл в восточные земли.

Тем не менее ему придется соблюдать осторожность: банда наемников, рыщущая по дорогам, неминуемо привлечет внимание гвардейцев. Надо будет приказать наемникам действовать скрытно, а девушку он найдет своими средствами.

Эти двое не могли уйти далеко. Последние дни погода стоит особенно скверная, и путникам придется несладко под беспрестанным дождем и сильным ветром. И когда девушку схватят опять, он примет надежные меры, чтобы она не сбежала.

Королева встретила его, мерцая драгоценностями при свете свечей. Она благосклонно наклонила голову, но руки ему не подала.

— Меня радует, лорд Баралис, что вы так быстро пришли на мой зов. — Королева в последнее время старалась держаться с ним поучтивее, но ей никогда не удавалось полностью скрывать свою неприязнь к нему.

— Я всегда к услугам вашего величества, — с поклоном ответил Баралис, поддерживая ее игру. Королева промолчала, поэтому он продолжил: — Что угодно вашему величеству от ее покорного слуги? Ведь лекарство еще не должно было закончиться?

— Вы знаете, сколько его осталось, вплоть до последней капли, лорд Баралис, — ведь вы отмеряете его с величайшей точностью. — Королева гордо выгнула бровь. — Я не так глупа, сударь, чтобы не заметить, что лекарство, данное вами в последний раз, гораздо слабее первоначальной дозы. — Баралис хотел возразить, но королева прервала его: — Не трудитесь отрицать, сударь. Я не по этому поводу вызвала вас к себе.

— По какому же тогда, ваше величество? — с легким нетерпением спросил Баралис, не слишком заботясь о том, что она его разоблачила.

— Я хотела обратиться к вам за помощью, — с хорошо разыгранной наивностью произнесла королева. — Я получила довольно тревожное известие. Королевские гвардейцы заметили в лесу отряд наемников, и начальник гвардии запросил моих указаний относительно того, как поступить с этими людьми. Я ответила ему, что, если наемники не уйдут оттуда до завтра, их следует истребить. — Легчайшая улыбка мелькнула на губах королевы. — Как вы думаете, лорд Баралис, правильно ли я поступила?

— Не только правильно, но и мудро, ваше величество, — только и мог сказать Баралис, прекрасно понявший намек королевы. — Надеюсь, вы не забыли, что срок нашего маленького пари истекает?

— Нет нужды напоминать мне об этом. Я ни на миг не забываю о нашем пари и верю, что девушка будет найдена в ближайшие несколько дней. Мне даже кажется отчего-то, что она может оказаться в той самой части леса, где нынешним утром были замечены наемники, — многозначительно произнесла королева и повернулась к Баралису спиной.

Он вернулся к себе, невольно восхищаясь остротой ума королевы: она поняла, что его люди, разъезжая по лесу, скорее всего разыскивают дочь Мейбора, а стало быть, должны знать, где она. Надо действовать без промедления: королева собирается приказать гвардейцам более тщательно прочесать лес.

Баралис тут же отослал Кропа к наемникам с наказом прекратить поиски.

Оставшись один, лорд прошел в своей кабинет и приготовил нужное ему зелье. Он истолок в ступке лишайник и добавил выжимку из мха, растущего в темных подземельях замка. Подмешав туда еще несколько порошков и жидкостей, Баралис срезал кожу с кончика своего пальца. Из ранки алой бусиной выступила кровь, и Баралис уронил в чашу ровно три капли. И направил в смесь толику чародейской силы — совсем немного, чтобы ускорить процесс. Раствор взбурлил, словно размешанный невидимой рукой, и Баралис нанес каплю готового вещества себе на лоб. На коже вокруг тут же выступили пузырьки, и все тело покрылось холодным потом. Баралис поднес чашу к лицу и вдохнул пар. Все его естество противилось мерзостному смраду, но он принуждал себя вдыхать глубоко.

Пары обожгли ноздри, затем легкие, и Баралис пошатнулся: дурманящая сила, пронизав ткани и жилы, проникла в мозг.

Дела у беглецов шли не слишком ладно. Погода стояла такая, что они, не успев отойти далеко, уже промокли до костей. Провизия у них кончилась, и они уже два дня как не ели. Всего хуже были ночи: спать приходилось на мокрой земле, тесно прижавшись друг к другу, чтобы согреться.

Джек хорошо понимал, что наемники ищут их, — лес просто кишел всадниками. Пока что им с Мелли удавалось прятаться — заслышав погоню, они сразу ныряли в кусты или канавы. Но Джек сознавал, что рано или поздно какой-нибудь зоркий наемник углядит их среди старых листьев.

Но они все шли и шли, и дождь хлестал им в лицо, а ветер выдувал из-под одежды остатки тепла. Ноги ступали по мягкой подстилке гниющей листвы. Запах листьев нельзя было назвать неприятным — он говорил о весне и обновлении. Джек обнаружил, что стал лучше понимать лес, пожив у Фалька. Ему открылась красота голых крон и смирение кустарника и сухостоя, обреченных всегда жить в тени своих высоких сородичей.

Мелли, внезапно остановившись, сказала:

— Пойдем вон туда. — Джек посмотрел в сторону, куда она указывала, но ничего не увидел. — Вон за тем большим дубом. — Джек последовал за Мелли и скоро увидел то же, что и она: деревянную хижину. Она была почти незаметна в гуще деревьев и кустов, и плющ оплетал ее стены.

Мелли и Джек осторожно приблизились к хижине. К ее порогу не вела тропинка, а вьющиеся побеги заплели даже дверь. Джек взглянул на Мелли — она закивала и попробовала открыть дверь. Но дерево разбухло от многолетних дождей и петли заржавели — дверь лишь чуть приоткрылась и не желала сдвигаться дальше. Но Джеку с Мелли и этой узкой щели было довольно, чтобы протиснуться внутрь.

В хижине пахло сыростью. Джек, как только его глаза привыкли к сумраку, понял, что они набрели на старый охотничий домик. Король Лескет до болезни проводил со своими людьми в лесу по многу дней, и эти домики позволяли им не возвращаться в замок на ночь. Здесь охотники отдыхали, хранили добычу и снаряжение до конца охоты. Когда король занемог, почти все эти хижины забросили.