Лэйна Джеймс - Колдовской камень

Король повернулся к нему лицом:

— Это невозможно!

— И тем не менее это так.

— Но где они скрывались все эти годы?

— Судя по всему, они нашли убежище у одного мага, который в затворничестве живет на побережье, на расстоянии меньше месяца пути от Каслкипа. Один из наших солдат случайно забрел в рыбацкую деревушку на берегу и узнал обо всем этом.

— Подумать только, что все это время они были так близко! Немедленно позови сюда этого своего Нанкуса. Я сам поведу свою армию и закончу дело, которое начал.

Фейдир приподнял руку.

— Не так быстро, племянник. Я знаю этого мага. Он очень силен, и ты не сможешь тронуть их и пальцем, пока оба находятся под защитой этого колдуна.

На мгновение ему показалось, что Люсьен готов выйти из себя, однако король с годами возмужал настолько, что научился справляться со своими чувствами. Фейдир с удовольствием наблюдал, как ярость Люсьена трансформируется в расчетливую и безжалостную силу.

— Что ты предлагаешь, дядя? Может ли нам помочь твоя волшебная сила?

— Что-нибудь можно придумать, — Фейдир снова протянул Люсьену серебряный кубок. — Я даже уверен, что моя волшебная сила послужит нам очень хорошо. Пей.

Люсьен не двигался, глядя не на кубок, а на Фейдира. Старый колдун усмехнулся.

— Чего ты боишься? Яда? Это не мое оружие. Вино не убьет тебя.

— Ты сам говорил, что бывают вещи похуже смерти.

— Тогда подумай: насколько сильно ты любишь Джессмин и насколько сильно ты ненавидишь Гэйлона?

Люсьен выхватил кубок из руки Фейдира с такой поспешностью, что вино расплескалось, и на белой манжете возникло красное пятно.

— Что это, и что мне предстоит делать?

— Это сонное зелье. Ты должен заснуть и увидеть сон.

Люсьен злобно улыбнулся и приподнял кубок в насмешливом приветствии.

— Тогда за то, что лучше послужит твоим целям, дядя — за мою смерть или за смерть Гэйлона! — это был не вопрос, но тост Люсьена прозвучал как-то странно. Не глядя на Фейдира, король громко глотал снадобье.

— Что теперь? — спросил Люсьен, со стуком опуская кубок на стол.

— Ляг и расслабься — больше ничего, — проговорил Фейдир, не в силах дольше скрывать свое нетерпение.

Люсьен уселся на кровать, начиная чувствовать легкое головокружение. Внутри него зашевелился внезапный страх, но он справился с ним. Казалось, в комнате потемнело. Он почувствовал на плечах руки Фейдира, маг толкал его назад, заставляя лечь на подушки, прижимал его голову все ниже, ниже, ниже?

— Избавься от своего страха, Люсьен. Откройся для путешествия в страну снов. Я навею тебе золотые сны, о которых ты не смел и мечтать? — шептал ему на ухо мягкий, негромкий голос, без конца повторяя одни и те же слова, и Люсьен поддался. Ему все труднее становилось улавливать их смысл, и в конце концов слова превратились в мягкий, монотонный гул, убаюкивая и пьяня?

Тьма рассеялась внезапно, и вся комната осветилась мягким, золотистым светом. Люсьен резко сел на кровати и спустил ноги вниз. Он был в комнате один. Воздух вокруг него странно искрился, а вокруг пламени многочисленных свечей дрожали яркие оранжевые нимбы.

— Мой господин?

Нежный женский голос привлек внимание Люсьена. Джессмин вошла в комнату и, улыбаясь, закрыла за собой дверь. Она не шла, а словно плыла в воздухе, так что подол ее нежно-зеленого платья вовсе не касался ковра на полу. Люсьен протянул принцессе руку, и она взяла его руку в свою. Тогда молодой король притянул ее к себе, обнял за талию и посадил на кровать рядом с собой. Джессмин не сопротивлялась, только слегка приподняла голову, подставив губы для поцелуя. Люсьен обнял ее, и она страстно ответила на его поцелуй. Тогда король нащупал крючки и застежки ее платья и стал медленно, со вкусом их расстегивать, а Джессмин сидела неподвижно, глядя на него своими большими зелеными глазами.

Он раздевал ее медленно, аккуратно снимая каждую деталь ее туалета и откладывая в сторону. Когда Люсьен справился с последним крючком на платье, Джессмин взяла его за руки и положила их себе на грудь. Люсьен не выдержал и с силой прижал девушку к себе. Джессмин запрокинула голову и негромко ахнула, когда Люсьен впился зубами в ее плечо. Он сделал это еще несколько раз, всякий раз целуя розовые отметины, выступившие на ее гладкой коже. Джессмин с радостью позволила ему делать с собой все, что он хотел, и даже больше.

Темнота снова сгустилась, принеся с собой холод. Люсьен очнулся на кровати в покоях Фейдира, стуча зубами от холода. За узкими окнами серел рассвет. Фейдир склонился над ним, пристально, по-кошачьи внимательно вглядываясь в выражение лица Люсьена. Молодой король вдруг почувствовал себя так, словно его обворовали, и яростно взревел. Дядя отпрыгнул в сторону, однако Люсьен оказался проворнее.

— Ты — чудовище! — закричал он, несколько раз с силой ударяя Фейдира о стену. Люсьен держал дядю за горло, так что Фейдир не мог даже поднять руки, чтобы схватиться за свой Колдовской Камень, который ярко светился.

— Гэйлон придет! — прохрипел Фейдир в неподдельном страхе, так как племянник настойчиво пытался задушить его. — То, что ты видел во сне, — то же самое видел во сне Гэйлон! Я не хотел жестоко поступать с тобой, Люсьен. Так надо?

Однако рука Люсьена только крепче сжала его горло.

— Так? было? надо? — Фейдир вцепился в руку племянника, стараясь глотнуть воздуха.

Люсьен выпустил дядю и отступил на шаг назад. По его щекам текли слезы.

— Если из этого ничего не получится, старик, если Джессмин не будет по-настоящему моей, я убью тебя. Так и знай — убью!

— Он придет, клянусь тебе. То, что доставило тебе радость, для Гэйлона было кошмаром. Верь мне, племянник! Он придет сам и притащит с собой Госни. Придет сюда, в Каслкип, где мое могущество сильнее всего. Мы поймаем обоих!

Большую часть ночи Дэрин лежал без сна. В конце концов, потеряв надежду уснуть, он встал с кровати и отправился в спальню Гэйлона. Он понятия не имел, что он будет там делать, он желал только обрести покой. Кроме того, нужно же было как-то попрощаться с принцем. Где-то в глубине души Дэрин лелеял надежду, что, может быть, ему еще удастся задержать Гэйлона в замке. Наверняка он мог бы сказать, сделать, пообещать что-то такое, что заставило бы принца пробыть здесь еще немного.

Но спальня была пуста. Герцог водил свечой прямо перед собой, водил из стороны в сторону, и на стенах поднимались и опадали его собственные горбатые тени. Изувеченные пальцы судорожно сжимали мягкий воск. Угли в очаге уже остыли, а детские трофеи Гэйлона все еще были заботливо развешаны по стенам и расставлены по полкам. Ободранная лютня Дэрина лежала на крышке сундука.

Ощущение покинутости было подавляющим. Дэрин сделал небольшой шаг вперед, опираясь на свою трость и выбрасывая вперед ногу. Что-то звякнуло под ногой. Герцог опустил свечу ниже и разглядел на полу мерцающую рукоять меча. Сломанное лезвие лежало тут же, под ногами. Дэрин узнал детский меч принца, подаренный ему Люсьеном.