Лэйна Джеймс - Хранитель меча

— Идемте, — сказал барон. — Отведите меня к своему господину… к вашему королю-магу.

Джессмин позволила барону-южанину подать плащ, который она небрежно накинула на плечи. Его сильная ладонь скользнула по ее плечу, и он, взяв Джессмин под локоть, повел ее к дверям. То, как он вел себя, было совершенно необычным для Виннамира, но Джессмин не могла считать себя оскорбленной. Все в нем смущало ее, все сбивало с толку. Барон был смуглолиц и темноволос, однако бороды не носил и был гладко выбрит, как и Арлин Д'Лелан, а Джессмин привыкла к тому, что большинство мужчин в замке отращивали пышные бороды. Кроме того все барон носил в левом ухе золотую серьгу, и крупный рубин ярко вспыхивал при каждом движении его головы.

Каждый его взгляд, каждое слово волновали и тревожили ее, а его рука, поддерживавшая ее под локоть, заставляла ее дрожать какой-то незнакомой дрожью. Перед дверью в королевские покои она попыталась высвободить руку, но Седвин только крепче сжал ее локоть. Свободной рукой барон постучал в дверь.

Когда Гэйлон отозвался, барон распахнул дверь и пропустил Джессмин вперед. Первое, что она увидела, была опустевшая постель короля. Гэйлон сидел возле очага в походном кожаном кресле и был одет и обут.

— Мой господин, — с легким упреком сказала Джессмин. — Вам нельзя вставать.

Гэйлон улыбнулся:

— Я стараюсь справиться со своей привычкой встречать гостей в ночной рубашке.

— Ваше величество… — барон согнулся в глубоком поклоне. — Насколько мне известно, в последнее время у вас появилась привычка и вовсе пренебрегать посланниками из Ксенары.

На мгновение в комнате воцарилась неловкая тишина, потом улыбка Гэйлона стала шире.

— Это верно. В большинстве своем все гости попадают в лапы Тидуса

Доренсона. Но коль скоро вы прибыли с подарками, а не с политическими претензиями, для вас было сделано исключение. Хотите бренди?

Джессмин сердито покосилась на короля, однако барон снова поклонился:

— Благодарю, милорд. Позвольте мне помочь вам.

— В этом нет необходимости, барон.

Но Седвин уже шел вперед по вытертому ковру. Не задавая вопросов, он стал наливать напиток в три невысоких бокала, которые стояли на каминной полке рядом с Гэйлоном.

— Леди Джессмин пьет только вино, — заметил Гэйлон. — Да и то редко.

— Леди Джессмин выпьет немного бренди, — вмешалась королева.

Ей внезапно захотелось чем-то уязвить Гэйлона, и она приняла из рук Седвина бокал, грациозно опустившись с ним на деревянный стул.

Гэйлон нахмурился. Джессмин отпила маленький глоток и обнаружила, что ни отвратительный вкус бренди, ни жжение в горле не доставляют ей никакого удовольствия.

— Итак, как вы добрались, барон? — начал Гэйлон светскую беседу.

— Без происшествий, — ответил Седвин. — Однако было очень холодно.

Надеюсь, что ваше величество простит меня, однако, кроме подарков, я все же привез жалобу от моего короля Роффо.

Гэйлон с отвращением посмотрел на Седвина, и тот поспешно продолжил:

— Это отнюдь не политические претензии, как вы сейчас убедитесь. Мне поручено передать вам, что отец соскучился по своей дочери. Король Роффо просил меня сопроводить ее величество в Ксенару, когда мои дела здесь будут закончены, для того чтобы Джессмин могла повидаться со своей семьей.

Услышав эти слова, Джессмин вздрогнула, и вовсе не от того, что ей предстояло длительное путешествие в обществе столь галантного кавалера. Она попала в Виннамир совсем маленькой девочкой и совершенно не помнила ни Ксенару, ни своих многочисленных родственников. Все, что она знала, — она знала от леди Герры, которая напичкала свою воспитанницу многочисленными рассказами о далекой южной земле, о богатстве и великолепии королевского дворца в Занкосе.

Восемь лет назад юная королева встретилась со своими родителями, но эта встреча была краткой и неловкой. Король Роффо совершил длительную поездку на север для того, чтобы присутствовать на свадьбе своей дочери с королем Люсьеном, но обнаружил вместо него Гэйлона, воскресшего из мертвых. Снова свидеться с Роффо и его домочадцами… Джессмин посмотрела на лицо Гэйлона и поняла по его выражению, что эта идея пришлась ему вовсе не по вкусу.

— Я вижу, вы играете в рейстик, — Седвин с интересом разглядывал клетчатую доску возле кровати Гэйлона.

— А вы играете? — вопросом на вопрос ответил король.

— Играю?.. Нет, я играю в игры, а рейстик — нечто большее, чем игра.

Очень часто партия в рейстик превращается в настоящую битву… бескровную битву.

— Может быть, мы могли бы…

Барон склонил голову.

— Безусловно, когда ваше величество отдохнет, — он посмотрел на

Гэйлона. — Должен вас предупредить, милорд, что я никому не делаю поблажек, даже особам королевской крови.

— Превосходно! — Глаза Гэйлона засияли, несмотря даже на то, что под ними по-прежнему сохранялись черные круги. — Тогда — завтра!

— Завтра — праздник Зимы, милорд, — напомнил ему Седвин. — Завтра праздник и всякие торжества. Вам потребуется немало сил, и я думаю — после всей этой суматохи вам будет не до рейстика.

Джессмин отпила из своего бокала еще один крошечный глоток.

— Здесь не будет никакого празднования, барон. Не здесь. В городе — может быть, но в замке уже довольно давно никто ничего не празднует.

— Вот как… — барон приподнял темную бровь. — Тем не менее я надеюсь, что праздник Зимнего Солнцестояния еще чтят при дворе Виннамира, ибо я привел двух вьючных лошадей, нагруженных превосходными подарками от короля и королевы Ксенары, предназначенными для их дочери и названного сына. Это-то должно вас хоть как-то обрадовать!

Гэйлон налил себе еще бренди и мрачно уставился на свой бокал.

Покои короля были завалены обрывками ярких тканей, шелком и атласом, а также тесьмой, которой были перевязаны тщательно упакованные подарки к празднику Зимнего Солнцестояния. Неяркий зимний свет проникал в комнату сквозь узкие стрельчатые окна, но свечи и масляные лампы были зажжены, и их желтоватый свет помогал рассеять сумрачную полутень комнат. Джессмин и леди Герра только что вышли в сопровождении слуги, нагруженного подарками короля Роффо.

Барон Д'Лоран внимательно рассматривал фигуры на доске для рейстика и вспоминал детский восторг, появившийся на лице королевы, когда она развернула предназначавшиеся ей свертки. В одном из них было зеркальце в золотой оправе, в другом — коробочки с краской для век и баночки с краской для губ и лица. Кроме этого были еще штуки материи для платьев, щетка для волос из кабаньей щетины с рукояткой из кости, украшения из драгоценных камней и хитроумная музыкальная шкатулка из Дерраги. Джессмин немедленно приоткрыла крышку и звонко рассмеялась при первых тактах торжественно-печальной мелодии, а Седвин почувствовал, как его сердце сбилось с ритма и пропустило удар.