Стивен Дональдсон - Раненая страна

Обернувшись, Кавинант не обнаружил и следа от их путеводной линии. Сразу же за спиной Дина широкая борозда смыкалась в нить. Вейну приходилось самому прокладывать себе дорогу. Но он делал это с обычной для него невозмутимостью: юр-вайл продирался сквозь заросли, на бегу ломал деревья и крушил колючие кусты, которые не оставляли на его черной коже ни единой царапины. Казалось, он попросту не замечал препятствий. Наблюдая за ним, Кавинант не знал, чему больше удивляться: поразительной способности Мемлы создавать этот путь или поразительной способности Вейна путешествовать с такой скоростью по бездорожью.

Вечером Всадница объяснила свой фокус с бороздой. Ее рукх, сказала она, черпал силу в Ревелстоуне из мастера-рукха, за которым следили Верные. Чтобы создавать борозду, ей приходилось предельно концентрировать свое внимание. Но чем ближе они находились к Ревелстоуну, тем легче становилось это делать. Вот потому-то Мемле удавалось прокладывать путь и на следующий день, когда деревья вымахали почти до неба, кустарник стал похож на лес, а вереск и папоротник доходили Рысаку до плеч.

Однако и Вейн умудрялся выдерживать темп. Он без труда преодолевал лигу за лигой, и ничто его не могло остановить. Так было и на третий день. Растительность достигла гигантских размеров. Но юр-вайл беззаботно и легко бежал за Дином. Кавинант почесывал в затылке, не уставая удивляться этому созданию.

Однако с наступлением вечера он забыл о Вейне и обратился мыслями к предстоящим событиям. Все возможные ориентиры давно потонули в зарослях джунглей, но Кавинант каким-то образом интуитивно почувствовал близость Ревелстоуна. На него опять нахлынули тревога и страх. Он то и дело вытягивал шею, пытаясь рассмотреть сквозь листву далекие очертания древней башни и угадать, какие опасности ожидали его там.

Тем не менее он старался напрасно. Кавинант так ничего и не увидел. Поздно вечером путешественники приблизились к высокой горе, у подножия которой растительность внезапно исчезла. Дин стал подниматься по крутому склону. И тут неожиданно взору Кавинанта предстал Ревелстоун. Он будто выпрыгнул из тайников его самых ярких воспоминаний.

Перед Кавинантом возник огромный каменный город, построенный Великанами много тысячелетий назад на скалистом плато шириной в две лиги. На западе плато виднелись неприступные горы; на востоке его охранял тысячефутовый отвесный обрыв. Само плато постепенно сужалось, образуя клин, в острие которого древние Великаны создали огромный подземный лабиринт Ревелстоуна.

Поверхность склона была прекрасно укреплена и защищена. Начиная с пятидесяти или ста футов от основания скалы и кончая краем плато на ней выступали балконы и эркеры, архитравы и бойницы. Слева Ревелстоун постепенно переходил в высокий горный хребет, а справа посреди каменной башни, на которой располагался наблюдательный пост, вход в город преграждали массивные железные ворота.

Кавинант разглядывал знакомые очертания, и его сердце болезненно сжималось. Он вспоминал великих и гордых Великанов, погубленных Опустошителем во время войны против Лорда Фоула. Кто-то говорил ему, что письмена, высеченные на стенах Ревелстоуна, исполнены огромного смысла, непостижимого для ума простого смертного. Но ныне уже никому и никогда не удастся разгадать этот смысл.

Вид Ревелстоуна напомнил Кавинанту о многих людях – друзьях и врагах; тех, кого он потерял, и тех, кому навредил. Он вспомнил Трелла, мужа Этиаран, и Хайла Троя, который ради спасения армии пошел в ученики к Лесному старцу. Перед Кавинантом замелькали лица Идущего-За-Пеной, Елены и Высокого Лорда Морэма… Мысль о Морэме наполнила Кавинанта гневом: ведь его именем пользовались Верные, проливающие кровь невинных людей.

Внезапно Кавинант заметил, что путеводная борозда Мемлы доходит только до середины скалы. Там, где она исчезала, возникал золотистый луч, устремленный в центр заходящего солнца. Он походил на луч из оркреста Сандера, но был гораздо больше и мощнее. Кавинант уставился на него, открыв от изумления рот. Он силился представить, сколько душ погубили ради него. Ревелстоун был цитаделью крови. “И этому городу уже никогда не стать прежним”, – потрясенно подумал Кавинант.

Тут его блуждающий взгляд ухватился за что-то мелькнувшее на западе. Там, между Ревелстоуном и Западными Горами, словно слабый лучик надежды, сиял водопад Фэл, который вытекал из Мерцающего озера и, сбегая по склону утеса, давал начало Белой Реке. Странно, но вода в озере не иссякла. В свете закатного солнца мощные струи водопада ярко блестели, низвергаясь с высоты. А ведь дождевое солнце не вставало над Страной уже восемнадцать дней, причем шесть из них властвовало пустынное солнце. Но Мерцающее озеро по-прежнему оставалось живым и полноводным.

Стиснув зубы, Кавинант вновь перевел взгляд на Ревелстоун.

Мемла с облегчением вздохнула и опустила рукх. Она что-то невнятно пробормотала, обращаясь к Дину, и тот послушно потрусил к юго-восточным воротам города.

Наблюдательная башня, возвышающаяся едва ли не до середины склона, стояла поодаль и сообщалась с городом посредством деревянных переходов и мостков. Кавинант припоминал, что за воротами находился внутренний двор, за которым поднималась еще одна мощная стена с не менее массивными воротами. Таким образом, единственный вход в Ревелстоун был защищен двойной оградой.

Подойдя поближе, он с изумлением увидел разрушенные главные ворота. Видимо, город переживал некогда трудные времена, когда людям пришлось задействовать внутреннюю оборону.

Двор за воротами был пуст; укрепления и амбразуры выглядели так, будто их давно не использовали по назначению. Башня казалась заброшенной и совершенно непригодной к обороне. Впрочем, возможно, Верные больше не боялись чужаков.

Или сооружению специально придали такой вид, чтобы заманить неосторожных пришельцев в ловушку.

Мемла направилась прямо в туннель, ведущий в центр башни. Кавинант на ходу соскользнул с широкой спины Дина. Всадница обернулась и удивленно уставилась на своего спутника.

– Это Ревелстоун, – сказала она. – Разве ты не хочешь войти?

– Всему свое время, – ответил Кавинант. Его плечи напряглись от мрачного предчувствия. – Позови сюда на-Морэма. Я хочу, чтобы он сам гарантировал мою безопасность.

– Но он же на-Морэм! – возмутилась Мемла. – И не является перед каждым встречным-поперечным по первому зову.

– Я рад за него. – Несмотря на тревогу, Кавинант нашел в себе силы съязвить. – В следующий раз, когда мне вздумается позвать его, я буду иметь это в виду.

Мемла открыла рот, собираясь съехидничать в ответ, но Кавинант не дал ей такой возможности.