Стивен Дональдсон - Раненая страна

– Назови мне свое имя.

– Я Нассис, сын Джюса и внук Прассана, – дрожащим голосом ответил старик. – Прямой потомок Вольного Ученика.

Кавинант содрогнулся. Насколько он знал. Вольные Ученики не связывали себя узами родства и брака. Они жили в уединенных местах и занимались духовной практикой. Как-то раз один из них спас ему жизнь.., а затем трагически умер. Другой разъяснял Кавинанту вещий сон.

– Каким же знанием обладал твой славный предок? – спросил он, пытаясь скрыть свое удивление.

– О, юр-Лорд! Он видел твое возвращение. Именно поэтому мой предок пришел сюда и поселился в долине под Смотровой Площадкой Кевина. Я не могу сказать тебе, откуда взялось такое название. В череде поколений мы утеряли его смысл.

Голос Нассиса выровнялся и приобрел напевную плавность, словно старик цитировал текст, который помнил многие годы.

– Мой предок построил здесь храм как место встречи, где ты мог бы отдохнуть и исцелиться от ран. Люди тех времен знали, что ты приходишь из мира великих битв – из мира, который жесток к своим героям. В пророческих видениях мой предок созерцал огромные бедствия, которые навлек на нас Солнечный Яд, но для него они были тогда безымянными, как образы кошмаров. Тем не менее он предвидел, что юр-Лорд Иллендер, Хранитель Жизни, вернется в Страну и избавит ее от погибели. С тех пор от сына к сыну наш род передает слова пророчества и разделяет веру…

Старик закрыл лицо руками.

– О, как же мне стыдно! – прошептал он через несколько мгновений. – Храм и вера, древнее знание и Страна… Все это теперь в руинах.

Внезапно его голос окреп, и в нем появились нотки восторженного ликования:

– Глупцы молили о милости, и они достойны той кары, что постигла их. Но отныне кончилось время Зла! К нам вернулся Неверящий! Так пусть же вопят о пощаде Верные!

Пусть солнце дрожит на своем пути! Им больше ничто не поможет! Горе вам, алчные и злые! Пусть земля провалится под вашими ногами…

– Нассис!

Окрик Кавинанта заставил старика замолчать. Линден внимательно следила за мужчинами. В ее глазах читались тысячи вопросов, но Кавинант пока не планировал объяснять ей суть разговора.

– Нассис, – спросил он старика, – что такое Солнечный Яд?

– Солнечный Яд? – От изумления у Нассиса перехватило дыхание. – Ты спрашиваешь об этом меня? Неужели ты сам не знаешь… – Его пальцы судорожно вцепились в седую бороду. – Зачем же ты тогда пришел?

Кавинант продолжал настаивать:

– Просто скажи мне, что это такое.

– Это… Но почему ты спрашиваешь меня? Впрочем, ладно. Тебе виднее.

Нассис нахмурился, замолчал, а потом вдруг закричал с внезапной страстью:

– Лучше спроси меня, что им не является! Это солнце и дождь! Это кровь и опустошение! Страх детей и взрослых! Крик и плач деревьев! Он везде и всюду.., даже в огне моего факела, юр-Лорд!

Старик сгорбился от стыда и унижения. Страдание сжало его лицо в морщинистый кулак. Он вновь попытался упасть на колени.

– Нассис!

Кавинант поддержал его за локоть и подождал несколько секунд, чтобы тот успокоился.

– Мы здесь не для того, чтобы оскорблять и унижать тебя. Разве ты этого еще не понял?

В его уме промелькнула новая идея. Вспомнив о ране Линден и собственных синяках, он задумчиво произнес:

– Твоя ладонь кровоточит. Мы тоже страдаем от ран. Я… – Он хотел сказал, что больше не чувствует сути вещей, но эти слова застряли в его горле. – Я давно уже не был в Стране, и нам не обойтись без твоей помощи. Нет ли у тебя исцеляющей глины?

Брови Линден удивленно поднялись.

– Исцеляющей глины? – спросил его Нассис. – Что это такое?

На лице Кавинанта промелькнула досада. “Неужели он не знает такой простой вещи? – В его сердце рождался гневный крик:

– Это Земная Сила! Это жизнь!"

– Исцеляющая глина имеет целебные свойства, – ответил он вслух, сердито взглянув на хилые плечи Нассиса. – Тебе бы она не помешала.

– Прости меня, юр-Лорд, но я не знаю…

– Ее брали где-то здесь – в этой долине!

Он вспомнил Лену и ее испачканные глиной руки.

Нассис обрел наконец чувство собственного достоинства:

– Я старик, но никогда не слышал о такой глине.

– Проклятие! – воскликнул Кавинант. – Может быть, ты скажешь, что никогда не слышал и о Земной Силе? Старик опустил голову и тихо спросил:

– О какой Земной Силе ты говоришь?

Руки Кавинанта вцепились в плечи Нассиса. На какой-то миг он потерял контроль над собой, и его ярость вырвалась наружу. Однако Линден, стоявшая рядом, толкнула его в бок:

– Кавинант! Он же говорит правду! Он обжег ее взглядом, как хлыстом. Губы Линден поджались, но она не дрогнула:

– Старик не знает, о чем ты говоришь.

Она ненароком обратилась к нему на “ты”. Ее непосредственность заставила Кавинанта замолчать. Он верил ей. Линден чувствовала правду с такой же непогрешимостью, с какой видела боль Нассиса или патологию странной бури.

"Значит, исцеляющей глины больше нет?” Его сердце обливалось кровью. “О ней забыли – либо случайно, либо преднамеренно. Какой парадокс! Попав в беду, люди Страны отвергли исцеляющую глину! Отбросив Земную Силу, они приняли взамен Солнечный Яд!” То, что открыл ему Нассис, оказалось тяжелым откровением. Он снова опустился на пол, словно немощный инвалид.

Линден нагнулась и заглянула ему в глаза. Она тоже нуждалась в ответах. Но он ничем не мог ей помочь. Через пару минут она подошла к Нассису и спокойно спросила:

– У вас есть какая-нибудь еда?

– Еда? – смущенно переспросил он, словно вспомнив о невыполненном долге гостеприимства. – Да, есть. Но она недостойна юр-Лорда.

– Мы хотим есть.

Ее тон не терпел возражений. Нассис кивнул и, подойдя к противоположной стене, начал снимать с полок тарелки и глиняные горшки. Вернувшись к Кавинанту, Линден опустилась рядом с ним на колени.

– Что случилось? – настойчиво спросила она. На его лице появилось отчаяние.

– Что-то не так?

Он не хотел отвечать на ее вопрос. Болезнь осудила его на пожизненную изоляцию, и Кавинант провел в одиночестве десять лет своей жизни. Желание Линден понять его боль лишь обостряло страдания души. Он не собирался выставлять перед ней свои незаживающие раны. Но эти мягкие глаза и строгий рот по-прежнему просили ответа. Она рисковала здесь не меньше его и заслуживала полноправного партнерства. Собрав свою волю в кулак, Кавинант прошептал сквозь зубы:

– Мы поговорим об этом позже. Ладно? Мне нужно время, чтобы все обдумать.

Ее челюсти сжались; темнота заклубилась в карих глазах. Кавинант отвернулся, чтобы не наговорить ей лишнего до того, как он восстановит свою рассудительность.

Нассис расставил на столе чаши с сушеным мясом, фруктами и пресным хлебом. На его лице застыла смущенная улыбка, как будто он заранее знал, что пища, предложенная им будет отвергнута. Линден поблагодарила его и села за стол, но Нассис расслабился только после одобрительного кивка Кавинанта. Старик вынес несколько горшков за дверь, чтобы собрать для питья дождевую воду.