Диана Дуэйн - Как Стать Волшебником

– Ну, мною ты никогда особенно не занималась, – немного обиженно прошумела рябина. – Только и знала, что карабкаться по мне да качаться на моих ветвях. Надеюсь, ты уже переросла те свои шалости и забавы?

Нита помолчала, вспоминая то время, когда она была маленькой. Как она сидела на толстой рябиновой ветке и часами могла разговаривать сама с собой, фантазировать, вести воображаемый разговор с деревом и со всем миром.

– А знаешь – призналась она, – мне тогда казалось, что ты отвечаешь мне. Но я не могла понять, о чем ты шепчешь своими листьями.

– Конечно, отвечала. И тогда, ты сейчас уже не помнишь, ты понимала меня. Не удивляйся. Маленькие дети прислушиваются к молчащему миру и слышат его. Правда, большинство из них, как и ты, забывают все, вырастая. И тогда они теряют нас, как и мы теряем их. – Рябина вздохнула, подставив ветерку свои листья, которые затрепетали и вывернулись своей бледной изнанкой. – Вы – наши дети, и терять вас несчастье для нас всех. Но всегда кто-то из вас да возвращается.

– Скажи, пожалуйста, – спросила Нита, – значит, все написанное в книге о битве деревьев за людей – правда?

– Разумеется. Разве ты не читала в Лунной Книге, что жизнь на земле станет единой для всех странствующих на ней? – Рябина потянулась ветвями к звездам. – После того как мир стал зеленым и готовым для вас, двигающихся и странствующих, мы долго ждали. И вот первые из вас вышли из воды, и мы позволили им жить в наших ветвях, мы кормили и защищали их. Они стали нашими детьми. И вот кое-кто из этих существ сошел с наших ветвей на землю. И появились вы. И стали разговаривать с нами. И создали Словарь. Они были похожи на тебя, и их было много. Теперь остались только некоторые, кто еще умеет поговорить с нами. – Рябина снова вздохнула. – Все же вы странные создания.

Нита все так же неподвижно сидела под деревом и снова чувствовала себя виноватой перед этой рябиной и всеми ее сородичами.:

– Я знаю, мы не всегда были добры к вам, – сказала она. – Хотя… хотя, может быть, живем на земле благодаря вам, деревьям.

– Не горюй, малышка-колдунишка, – сказала рябина, опять глядя в небо. – Это не твоя вина. Мы знали, какая судьба нас ждет. В Лунной Книге об этом все написано.

– Значит, вы уже заранее знали, что мы станем вас… уби… уничтожать? И все равно готовили мир для нас?

– По-другому мы и не могли поступать. Ведь вы наши дети, – прошумело дерево.

– Но… мы делаем из вас свои дома, мы… – Нита виновато заикалась, – Мы терзаем вас, мы даже пишем на ваших телах. – И она показала дереву книгу.

Но рябина даже не взглянула на нее. Она продолжала смотреть в небо. В ночное мерцающее небо.

– Слушай меня внимательно, – тихо проговорила рябина. – Мы все вместе и в мире, и в Лунной Книге судеб. Мы, так же как и вы, пишем. Пишем на камнях, на земле. И всегда так было. У нас своя жизнь, свои чувства, свои тайны, свои цели. Некоторые из них ты узнаешь постепенно, учась Волшебству. Но ВСЕ даже тебе, малышка-колдунишка, постичь не дано. Мы делаем то, что должны делать, – мы живем. Иногда это означает, что мы ломаем сердце камня, на котором взрастаем, взрываем корнями землю, которая нас поит и кормит. И ей больно, поверь мне. Она кричит, давая нам жизнь. И мы никогда не забываем о тех, кто жертвует собой ради нас. – Голос рябины стал нежным, еле шелестящим. – И вы, наши дети, тоже причиняете нам боль. Но как по-другому вы, дети наши, могли бы двигаться к звездам, как не по нашим ветвям? Мы строили мир, зная, что нас могут забыть или использовать для своих целей идущие вслед за нами. Поэтому живи как живется. Карабкайся по нашим телам к звездам, и мир станет еще прекраснее, еще величественнее. У вас свои цели, своя история. Пишите на наших телах. Потому что и ваши жизни, и ваши тела могут понадобиться когда-нибудь для других историй и жизней. – И дерево протяжно вздохнуло.

Нита прикрыла глаза и старалась запомнить, впитать в себя все, что говорила ей старая рябина.

– А ты знаешь, кто написал Лунную Книгу? – спросила она.

Долго молчала рябина. Очень долго. Наконец промолвила:

– Никто из нас не знает точно. В наших легендах говорится, что она не была написана. Она просто существовала с тех пор, как существует жизнь во Вселенной. С тех пор, как зажглись звезды. А может быть, и гораздо раньше.

И рябина снова уставилась в звездное небо.

– А та, другая, Темная Книга? Ствол дерева вздрогнул, будто его ударили топором.

– А эта книга была написана… – Голос рябины упал до еле слышного шепота. – Она написана Одинокой Силой, той злой силой, что явилась в мир для уничтожения. Никогда больше не спрашивай о ней. Даже упоминание ее имени может вызвать эту страшную силу.

Нита умолкла и долго сидела так, размышляя. Из задумчивости ее вывел голос рябины.

– Ты пришла попросить о чем-то? Волшебникам всегда что-нибудь нужно от рябины. Ягодку, листок, веточку. Я угадала?

– Да, – прошептала Нита.

– Не смущайся, – сказала рябина. – Когда мы, рябины, пришли в мир, чтобы стать деревьями Светлого Волшебства, мы готовы были отдавать.

– Ладно, я скажу, – решилась Нита. – Мне нужно немного живого дерева. Крохотный кусочек. Лишь столько, чтобы хватило на тонкий прутик. Мы должны завтра отворить Вход во Вселенную.

Над головой Ниты прозвучал хрусткий ломающийся треск, и короткая прямая ветка, тонкая, как макаронина, упала в траву к ее ногам.

– Сегодня луна почти полная, – задумчиво сказала рябина. – Я советую тебе, не мешкая, оборвать листья с ветки, сделать прут гладким и оставить его до утра на земле, чтобы он впитал лунный свет. Сдери и кору. Это не повредит заклинанию, зато сделает его более чувствительным. Позже ты оценишь мой совет.

– Да, – согласилась Нита, – в книге что-то подобное упоминалось: рябиновый прут, напоенный ночным лунным светом, становится надежной защитой. – Она подняла голову и впервые прямо глянула на рябину. – Мне пора. Надо еще раз повторить всю цепочку заклинания. Мне кажется, я ее знаю недостаточно твердо. Я ведь совсем еще новичок в Волшебстве.

– Иди, – сказало дерево, нежно прошелестев листьями.

Нита в порыве ответной нежности обняла ствол дерева, прижалась к нему щекой. Потом ухватилась за толстую нижнюю ветку и, поджав ноги, немного покачалась на ней, как в далеком детстве.

– Можно я иногда буду приходить сюда покачаться на твоих ветвях? – спросила она.

Она почувствовала, что дерево смотрит на нее всеми своими листьями и ветвями, всеми просвечивающими сквозь крону звездами.

– Напомни обо мне деревьям Манхэттена, если тебе потребуется их помощь, – сказала рябина.

– Меня зовут Нита, – сказала Нита и вдруг сообразила, что человеческое имя ничего не значит для дерева.

Тогда она произнесла мысленно символы своего образа, созданного на языке Словаря. Рябина в ответ легко покивала вершиной. Каждый ее листик затрепетал, повторяя шепотом, шелестом, дрожанием имя девочки.