Дэвид Дрейк - Королева демонов

Единственная человеческая фигура брела под лунным светом: Церикс, кативший тележку по покрытым гравием дорожкам. Возле одного из домов выскочила собака, привязанная на цепь, и беззвучно залаяла.

Холод, сковывавший Шарину и не дававший ей двигаться, добрался, казалось, до самого ее сердца. Она все видела, но не обращала внимания на события, что происходили за рубиновым занавесом.

В третьем окне какие-то существа выкапывали громадную яму в грязи и затаскивали кучу глины на вершину холма. Шарина долго наблюдала за ними, прежде чем до нее дошло: это не муравьи, заново отстраивающие муравейник после погрома, а люди, работающие под надзором демонов. Причем у демонов были острые, словно ножи, клыки.

Шарина, побывавшая в Эрдине на Сандраккане, узнала разрушенные здания на горизонте — это были некогда величественные сооружения на Дворцовой площади. Картина была всего лишь галлюцинацией, а не реальностью, но она могла стать и пророчеством.

В четвертом окне Шарина увидела Кэшела, лежавшего на голой скамье, с которой сползло все постельное белье. Дома, в Барка Хамлет, Кэшел спал прямо на земле или на каменном полу каморки на старой мельнице, где жил вместе с сестрой. Ни перин, ни простыней он не признавал, к тому же, ночи всегда были теплыми.

В ногах у него, свернувшись калачиком, спал примат — пожалуй, тот самый, с кем Шарина играла в шахматы на Пандахе. Шарина отлично помнила его, как и свои чувства к Кэшелу, когда тот спас ее от демонов, но в нынешнем своем состоянии она не чувствовала ничего.

Кэшела окутывала паутина дрожащих линий, но он явно не знал о них. Женщина с татуировками, с костями в мочках ушей, пела и танцевала в местах соединения линий.

Голая колдунья завертелась, потрясая костяной палочкой, и сеть с огнями плотнее сомкнулась над спящим юношей. Кэшел заворочался, но ни он, ни примат не проснулись.

Пятое окно открывало вид на здание из черного камня, которое Шарина узнала, хотя в жизни никогда не встречала его. Она видела не только наружные стены из толстых базальтовых плит, но и тех двоих, что находились внутри. А камни оказались живыми существами — только из другой реальности. У них были головы и языки, которыми они лизали стены, отделявшие их от Теноктрис и Гаррика.

Старуха сидела, скрестив ноги, и чертила круг на каменном полу, шепча заклинания. Наблюдавшие за ней существа напряглись, из их открытых ртов высовывались жала. Барьеры стали тоньше, но не исчезли совсем. Гаррик, сидевший на корточках возле волшебницы в комнате дворца королевы в Вэллисе, положил руку на рукоятку меча — скорей, по привычке, чем по необходимости.

Теноктрис встала. Гаррик поменял огарок на новую свечу и последовал за волшебницей, держа над головой светильник. Наблюдатели исчезли, и Шарина перевела взгляд на другую картину, оставаясь неподвижной, словно ледяная статуя.

Это изображение оставалось тем же самым с момента, когда Шарина обнаружила себя вмороженной в ледяную камеру. Комната, в которой была высокая стойка с игровой доской. Девушка не могла сосчитать, сколько каменных фигурок стоит на доске. Они были незнакомых ей очертаний, ни одна не повторяла другую, но всякий раз, когда взгляд Шарины возвращался к доске, позиции фигур менялись. Но это не волновало девушку: сейчас ее ничто не волновало.

Шарина снова посмотрела на Кэшела, которого нагая колдунья с татуировками еще сильнее опутала паутиной из огней. Краем глаза она уловила некое движение. Она вряд ли увидела, что произошло, ибо смотрела на шестое окно.

Женщина, чьи черты были столь же холодны, сколь и прекрасны, вошла в комнату. На ней было белое платье с длинными рукавами, прозрачное, но столь же плотное, как и гранитные стены помещения. На талии — пояс из золотого шелка с драгоценными камнями, воротник — из золотого кружева.

Она посмотрела на Шарину и улыбнулась.

— Ты знаешь, кто я такая, Шарина ос-Рейзе? — спросила она. Голос ее звучал глубоким контральто, от которого, казалось, содрогался сам космос.

— Ты — королева, — произнесла Шарина, хотя губы ее не могли двигаться.

— Верно, Шарина, — похвалила ее королева. — И вскорости ты приведешь меня к трону Малкара.

Она коснулась одной из турмалиновых фигурок на игровой доске. Шарина почувствовала, как лед дрожит в каждой клеточке ее тела.

Королева рассмеялась и подняла палец.

— Но еще не теперь, Шарина. У меня есть пока одно дело.

И прекраснейшая женская фигура растаяла, словно лед на солнце. На какую-то долю секунды на ее месте оставалось нечто странное, мало напоминавшее женщину, но потом и оно испарилось.

Но оставалась игровая доска, а смех королевы продолжал звучать в ушах Шарины, словно заблудившись в коридорах вечности.

Здесь не было никаких крыс, даже не было насекомых. Это поражало Гаррика.

— Теноктрис? — позвал он, поднимая светильник таким образом, чтобы тень от него не мешала старой волшебнице. Квадратные помещения с колоннами. Насколько Гаррик мог судить, все они походили одно на другое как на этом этаже, так и двумя уровнями ниже. — Мы ищем что-либо определенное или же?.

Он не имел ничего против того, чтобы находиться в подвалах королевского дворца, здесь ему лучше всего удавалось расслабиться с того момента, как он сам и его друзья прибыли в Вэллис. Он мог бы послать вместе с Теноктрис хоть целый отряд солдат, когда она объявила, что ей нужно осмотреть нижние уровни здания. У него, принца и, фактически, короля, было достаточно более неотложных и важных дел, чем ползать в пыли и темноте.

Но Гаррик привык физически участвовать в делах, на которые Теноктрис сподвигал ее несокрушимый дух. Это помогало ему чувствовать себя нужным. Он прекрасно понимал необходимость планирования и еще понимал, что «принц Гаррик» являлся символом нового правительства для жрецов и представителей купеческих гильдий, а также для знатных людей, которые в эти дни стояли перед выбором: с кем идти.

Но сейчас, стоя с мечом в руках, помогая хрупкой пожилой леди в делах, которые могут решить судьбу всех Островов — не это ли настоящая жизнь и настоящий долг короля?

Король Карус усмехнулся в глубинах сознания Гаррика.

— Ты не первый, кто ощущает себя таким образом, сынок, — прошептал он. — Если будешь держать это под контролем, все сложится удачней, нежели это было у меня. Ни я, ни Острова не добились бы от тебя большого толка, если бы ты занимался одной лишь болтовней.

Гаррик улыбнулся. Кроме того, дело может оказаться серьезнее, чем он предполагает, ведь он уже сталкивался в прошлом с магией.

Теноктрис расположилась на полу шестигранного помещения. Колонны, выстроившиеся вдоль стен, образовывали шестиугольник.

— Я ищу проходы, Гаррик, — промолвила она. — Я догадываюсь, куда они ведут.