Дэвид Дрейк - Королева демонов

Гаррик нахмурился, глядя на поле битвы. Победа была полной, почти без людских потерь, что верно то верно, но менее опытный командующий непременно понес бы большие потери.

— Мне не показалось, что это так уж легко, — парировал он.

— Эге, знаешь, я могу позволить себе думать, что раз мои войска не впали в панику, встретившись с волшебством, значит, и мне не следует бояться магов. Тварь в Капюшоне утопила меня и моих людей, погрузила на дно Внутреннего моря, потому что я не оценил реального риска.

— Эге, — Гаррик не вполне понял точку зрения короля. — А что ты там говорил перед тем, как сообщил, что моя работа будет посложнее? Что люди будут паниковать? Большинство из них, так?

Карус серьезно кивнул.

— И дело не в том, что горожане и солдаты недостаточно храбры, сынок. Они привыкли к звону оружия, они ветераны, все верно, но я и мои люди никогда не сталкивались с подобными монстрами до того, как вышли навстречу Абибе. Много проще выходить навстречу опасности, когда рядом с тобой люди, которым можно доверять. Это — всегда удача.

Гаррик проглотил комок.

— Сделаем все, что в наших силах, — произнес он. — Сами стены нам помогут, к тому же Аттапер разработал схему действия городской милиции. Даже если они не особенно умело обращаются с оружием, думаю, людям понравится ощущать себя полезными. Я думал об эвакуации Вэллиса, но не знаю, поможет ли это, ведь королева может атаковать отовсюду.

— Как приятно было повесить мага, с которым мы бесконечно пререкались по поводу налогов, собираемых с правителей отдельных островов, — с улыбкой проговорил Карус. — Мне следовало больше времени уделять налогам, так смотри же — не повторяй моих ошибок.

Теперь поле опустело, если не считать грязной измятой травы, поломанных доспехов и оружия и трупов. Глядя на залитую лунным светом равнину, Гаррик сказал:

— Господин, я ощущаю себя отлитым из меди. Меня уже так расплющило, что скоро через меня можно будет видеть окружающий мир. Каждый получает то, что хочет… а я не уверен, что от меня хоть что-нибудь останется… если они не остановятся.

— Они не остановятся, сынок, — тихо промолвил Карус. — Пока кто-то из вас не погибнет, ты или они.

Король обнажил длинный меч. Рукоятка и перекладина были как будто одним целым с лезвием. Края — остро заточены.

— У меня не было выбора, становиться королем или нет, — сказал Карус. — Острова нуждались в сильной руке. В такой, как моя, сказали мне Карлиан и его советники, и мне хотелось оправдать их ожидания. Но в конце я все провалил, ибо недооценил мага, а королевство захлебнулось в крови и хаосе.

— Никто не справился бы лучше тебя, — проговорил Гаррик. Он стиснул в руке коронационную медаль короля Каруса, висевшую у него на шее.

— Откуда тебе знать! — с внезапной вспышкой гнева воскликнул его собеседник. Потом лицо его смягчилось, он улыбнулся и продолжил. — А может, ты и прав. Что ж, происходящее сегодня — в твоих руках, принц Гаррик. И у тебя тоже нет выбора. Ты станешь королем Островов, ибо ты нужен Островам. И нужен их жителям. Это самое важное — служить людям.

Карус поднял меч. Откуда-то на балкончик проник неяркий свет, озаряющий серые камни.

— Отличное оружие, чудесное творение рук человеческих, — проговорил Карус, обращаясь, скорее, к мечу, чем к Гаррику. — Оно сделает все, о чем я попрошу, пока не сломается. Так оно и было, Гаррик.

Карус повернулся лицом к юноше, как две капли воды напоминающему его самого в юности.

— И так будет с тобой, Гаррик. Ибо у нас обоих есть дело, которое нужно выполнить, а еще — мечи в руках.

И король древности рассмеялся. А потом начал исчезать. Гаррик поднял голову: он держал ее на скрещенных руках.

— Гаррик, — позвала его Лиэйн через дверь. — Пришел Аттапер, он хочет доложить о делах в милиции. Увидишься с ним?

Снаружи оказалось так темно, что Гаррик едва разглядел очертания двери.

— Веди его сюда, Лиэйн, — отвечал он. Потом встал, зажигая свечу.

Там, в полусне-полуяви, рядом с могучим Карусом, он мог быть испуганным мальчишкой-несмышленышем. Теперь же снова настало время быть королем.

Фонарик Илны вспыхнул, стоило лишь поднять его над полом пещеры, но она удивилась, как мало осталось в нем масла. Странно, он ведь почти не горел!

Она прошла оставшийся путь быстрым шагом. Холода она больше не ощущала.

— Кто-то идет! — услышала она чей-то взволнованный голос у входа. Люди выставили вперед оружие.

— Я выхожу! — сказала Илна. — Что у вас случилось?

Она выступила на крыльцо. Ее эскорт стоял у колонн. Хостен стоял с мечом наголо, четверо солдат прикрылись щитами.

— Это и вправду она? — осторожно спросил один.

— Конечно, это я! — воскликнула девушка, поднимая фонарь, так что он осветил ее лицо. — Вы ведь знали, что я приду!

Хостен спрятал меч в ножны.

— Мы надеялись, госпожа Илна, — проговорил он тихо.

И посмотрел на небо. Луна была в зените. Илна пробыла в пещере намного дольше, нежели собиралась.

— Нам стоит поспешить во дворец, — сказал он. — Иначе они решат, что вы не вернетесь, и тогда…

Он, приподняв бровь, взглянул на девушку.

— Разумеется, мы возвращаемся, — ответила Илна мягче, чем обычно. Она знала, что Хостен старался помочь ей: не его вина, что Илне так трудно дается мягкость.

Она протянула фонарь одному из солдат. Будь ее воля, она загасила бы пламя и ехала в карете только при лунном свете. Но солдат оставил фонарь зажженным.

— Как вам удалось обнаружить пещеру, госпожа? — спросил Хостен.

— Я шла себе вперед и шла, — отвечала Илна.

— Значит, все истории — сказки и фантазии, — протянул Дигир чуть ли не с сожалением. — А мы-то, словно детишки, во все верили…

Илна сурово глянула на него.

— Нет, не фантазии. И я бы посоветовала тебе относиться к Старшему Роми с уважением, какого он заслуживает.

— Довольно же, Дигир, — прервал их беседу Хостен. — Если госпоже Илне и есть что сказать, пусть это услышит барон Робилард.

— Вот еще что, — произнесла Илна. — Дигир, и вы все: если вы не сможете заставить своих детей не тревожить Старшего Роми из уважения, пускай они лучше боятся его. После сегодняшнего вечера у них будут все основания для этого.

Королева, с глазами, словно ледяные кристаллы, наблюдала за Шариной из алебастровой комнаты.

— Подойди ко мне, дитя, — изрекла она. С головокружительной быстротой девушка очутилась в белых покоях перед игровой доской.

— Я была занята уничтожением Королевского Флота, Шарина, — проговорила королева. Она улыбнулась с кошачьей иронией. — Я позволила тебе увидеть это, дабы ты знала: бессмысленно пытаться противостоять мне.

Шарина ничего не сказала. Она вся дрожала. Вцепившись в собственные бедра длинными сильными пальцами, девушка пыталась вернуть себе ощущение реальности. Тело ее перестало быть холодным, но душа все еще пребывала во власти ледяного безмолвия.