Дэвид Дрейк - Повелитель Островов

Водер снова отрицательно покачал головой.

— Прошу прощения, госпожа, — сказал Водер с искренним сожалением. — Но с вашими кружевами связана, по меньшей мере, дюжина убийств. Мужчины убивают своих жен, жены — подружек мужей… несколько человек утопилось оттого, что любимые бросили их. А прошлой ночью один бедняга повесился из-за того, как он поступил со своей женой. Подозреваю, он очень любил ее. И таких людей немало…

Во время своей речи посетитель осматривал комнату, его взгляд переходил со станков на рабочий стол, затем на прикрученный к полу кованый сундук — ничто в скудном убранстве не ускользнуло от его внимания. Он посмотрел в глаза хозяйке и с кривой усмешкой резюмировал:

— Этому надо положить конец, госпожа. Действительно, надо!

Недовольно хмыкнув, Илна прошествовала к сейфу.

— Ну хорошо, — решительно произнесла она (хотя знала, что номер не пройдет — на этот раз), — сколько вы хотите?

— Госпожа, я бы очень хотел, чтоб все было так просто, — ответил Водер, и снова ее поразила искренность его тона. — Прошу поверить мне: у меня семья, и, конечно же, я бы сделал многое, чтоб обеспечить ее. Но сюда я пришел не за этим… Вы творите зло, госпожа. И вы знаете это, так же как и я. Если б речь шла о простом нарушении закона, я, возможно, посмотрел бы на все сквозь пальцы. Но то, что торится сейчас, необходимо остановить!

Илна резко обернулась к посетителю.

— Вы сказали то, что собирались, — ледяным голосом проговорила она. — Теперь уходите.

— Госпожа, — продолжал настаивать Водер, — у меня за плечами трудный путь, полагаю, у вас — тоже. Посему надеюсь, вы понимаете то, что я говорю: творящееся безумие надлежит прекратить. И сделаете это либо вы, либо я. Мне крайне неприятно делать подобные заявления. Но именно за этим я пришел.

Их глаза встретились и зацепились: ее — карие, его — серые, но и те, и другие жесткие и неуступчивые, как пара мельничных жерновов.

— Видите ли, госпожа, — продолжал посетитель, — я живу здесь. Прожил в Эрдине всю мою жизнь.

Водер с сожалением покачал головой, казалось, он недоволен собой.

— Я люблю свой город, хоть это и звучит глупо. И я не позволю продолжаться смертоубийствам.

— Всего хорошего, мастер Водер, — ровным голосом повторила Илна.

Тот кивнул на прощание.

— Очень сожалею, — промолвил он, прежде чем прикрыл за собой дверь. Твердо, но тихо.

Илна прошла к станку, на котором она работала над портретом. Несколько мгновений рассматривала образ на мерцающей ткани, затем вернулась к двери и снова отворила ее. В прихожей застыла девушка-служанка с таким видом, будто дожидалась смертного приговора.

Илна холодно улыбнулась.

— Пошли курьера в магазин Белтара ор-Холмана, — приказала она. — Он мне нужен немедленно.

— Мастер Белтар ждет в приемной, пока вы закончите работу, госпожа, — промямлила девушка. — Пригласить его?

Движением руки Илна отослала служанку. Ее раздражало такое отношение — будто она была каким-то капризным чудовищем! На самом деле она никогда не причиняла людям вреда, без достаточных оснований. А жизнь подталкивала ее гораздо к большей жестокости, чем она считала возможным для себя.

Белтар вошел в прихожую с принужденной улыбкой на лице. Илна провела его в мастерскую. Торговец теперь позволял себе роскошь в одежде, хотя по-прежнему придерживался консервативных цветов: его туника была в тонкую коричневую и оливковую полоску, а загнутые кверху концы туфель украшали кисточки из конского волоса.

При этом мастер Белтар заметно похудел, лицо его приобрело сероватый блеск, напоминая отражение в цинковом зеркале.

— У нас возникла проблема, — произнесла Илна, плотно притворяя дверь. Она прошла меж двух своих станков. Больший — сдвоенный великан — был покрыт кисеей, чтоб скрыть незаконченную работу. — Проходите сюда. Вам знакома женщина по имени Леа ос-Вензел? Жена судьи?

— Я знаком с ней, — осторожно ответил Белтар. Илна никогда не дозволяла ему приближаться к станкам спереди, где можно было рассмотреть создаваемые рисунки. — Теперь она предпочитает называться Леа бос-Зеллиман. Она наша покупательница.

В комнате находилось несколько станков, на которых в настоящий момент изготавливались кружева. Образцы узоров неуловимо изменялись от станка к станку. Нет, конечно, торговец ничего не видел, но он мог судить по тому воздействию, которое кружева оказывали на него.

— Будто бы имя что-нибудь значит, — фыркнула Илна. Она скривила губы: — Будто благородное происхождение имеет какое-то значение!

Белтар удивленно сморгнул: прежде ему не доводилось наблюдать подобных вспышек у своей хозяйки. Илна и сама недовольно поморщилась, отошла к станку, на котором покоился прямоугольный образец — возможно, будущая шаль — шириной в целый ярд и примерно восемь дюймов в длину. В качестве нити она использовала смесь обычной шерсти и козьего пуха, и то и другое — черного цвета, так что узор проявлялся скорее в текстуре ткани, чем в окраске.

Белтар взглянул на образец, задохнулся и поскорее отвел глаза. Илна холодно улыбнулась и отрезала небольшой кусок от ткани.

— Я хочу, чтоб вы отнесли это госпоже Леа, — заявила она, направляясь к рабочему столу. — Передайте: это подарок от меня бесплатный подарок.

Она выложила обрезок на столешницу, тщательно разгладила и взялась за свой незачехленный нож — другая ткачиха воспользовалась бы ножницами, но только не Илна! Двумя пальцами она прижала левый верхний угол ткани к столу.

— Скажете госпоже Леа, — продолжала девушка, делая диагональный разрез на ткани (получилось два совершенно идентичных треугольника), — что вторую половину ткани она получит, когда будет арестован один чиновник из центрального управления, некто Водер ор-Теттиган.

Она бросила взгляд на Белтара. — Тот отшатнулся.

— Думаю, обвинение во взяточничестве должно сработать, — сказала Илна. — Невозможно представить эрдинского полицейского, который не брал бы взяток.

Она улыбнулась. В глубине ледника что-то потеплело.

— Естественно, меня мало волнует истинность обвинения…

Она уложила один из треугольников на кусок байки, который использовала в качестве упаковочного материала. Аккуратно свернула в трубочку, так, чтобы грубая ткань полностью скрывала ее творение.

Белтар прочистил горло и спросил:

— Э-э… есть что-нибудь, госпожа, о чем я должен знать?

— Да, что не следует становиться на моем пути! — огрызнулась Илна. Она снова нахмурилась: трудно сказать, что раздражало ее больше — назойливость торговца или недостаток собственной выдержки.

— Но ты ведь и так это хорошо знаешь, не правда ли? — вкрадчиво добавила девушка. — Не стоит переходить мне дорогу.