Дэвид Дрейк - Повелитель Островов

— И поменьше болтайте! — приказала прокуратор. — Я назовусь просто аристократкой с Орнифала, потерпевшей кораблекрушение. А вы будете слугами, сопровождающими меня в путешествии. Денег на сиюминутные нужды у меня хватит, а в Эрдине мы сможем взять кредит. Но если вы проболтаетесь о том, что я королевский агент, это будет стоить нам жизни. Все понятно?

Шарине хотелось отхлестать эту кривляку по щекам. Она припомнила, с какой помпой и почетом принимали прокуратора у нее, в Барке, и ей стало противно.

Ноннус лишь улыбнулся.

— Так точно, госпожа, — произнес он. — Я-то знаю, что такое вопрос жизни и смерти.

Рукояткой дротика он указал на деревянные строения, стоявшие на карнизе береговой горы: в щели ставен пробивался свет, но жители не показывались в такую непогоду.

— Ступайте в гостиницу, — сказал отшельник, — а я скоро подойду.

Прокуратор нахмурилась, засопела, но взяла из лодки маленькую сумку со своими вещами. Шарина боялась, что та скомандует Ноннусу поднести ей поклажу, но, слава Госпоже, у Азеры хватило ума промолчать.

Медер тоже прихватил свой мешок, костяной атам он заткнул за пояс. Поглядев на колдуна, Шарина обратилась к отшельнику.

— Я останусь с тобой.

— Нет, дитя мое, не стоит, — погладил ее по щеке Ноннус. — Ты слишком больна. Но я помолюсь за тебя Госпоже.

Азера с трудом потащилась по деревянным ступеням, ведущим наверх, на карниз. Медер, поглядев на Шарину, молча направился вслед за прокуратором.

Сжав на прощание руку своего друга, девушка пошла к гостинице. Вещи она несла с собой. Дождь припустил с новой силой. Его струи холодили душу, но не могли унять болезненный жар ее тела.

Медер о чем-то переговаривался с Азерой наверху лестницы — они поджидали Шарину. Деревянные ступени и мокрые лица аристократов блестели в свете молний.

— Пьюлец неплохо послужил нам, — заявила Азера подошедшей девушке, — я позабочусь о его вознаграждении. Но сейчас, когда мы снова вернулись в цивилизованный мир, ему лучше снова вернуться на свое место. Если вы ему друг, поговорите со стариком, чтоб он внял моим предостережениям.

— Для вас он ничего не делал, госпожа, — ответила Шарина. Она продолжала шагать к видневшейся на другой стороне улицы гостинице. Боялась: если остановится после тяжелого подъема на гору, то больше не сможет сдвинуться с места. — И раз уж мы заговорили о предостережениях, то послушайте меня: если с Ноннусом что-то случится, то вы узнаете, насколько я ему друг!

Возможно, если б не лихорадка, девушка не была бы так резка. А впрочем… Все, что она сказала — правда. Пусть знают.

Они пересекали мощеную улицу — Шарине, привыкшей к сельской земле, булыжник под ногами казался холодным, скользким и твердым, мозоли на пятках мало помогали. В то же время аристократы, казалось, чувствовали себя вполне комфортно. Ну ладно, Медер — у него на ногах были сапоги, но и прокуратор в своих туфлях на тонкой подошве шла вполне уверенно.

Наверное, живя во дворце, она постоянно будет сталкиваться с подобными неудобствами. Будь Шарина хоть трижды дочерью графа Ниарда — она-то не позволяла себе думать о своем королевском происхождении, — но она ничего не знает о жизни, которая ожидает ее в Валлесе. Сколько еще вещей будет ее задевать, обижать, ранить, как этот цивилизованный булыжник ранит ее ноги…

Раздумья девушки прервала возня Азеры с входной дверью гостиницы. Если с щеколдой прокуратор справилась сравнительно легко, то массивная дверь оказалась слишком тяжелой для нее. Вот уж кому необходимы слуги, чтоб отворять перед ней двери! Колдун с поклоном пропустил девушку в общий зал гостиницы. Возможно, он бы и вещи ее понес, если б она позволила. В результате возвращения в знакомый мир оба аристократа здорово переменились. Если Азера вернулась к своему ворчливо-командному тону, то Медер из угрюмого юноши снова превратился в блестящего и галантного кавалера.

По зрелому размышлению Шарина решила, что угрюмый юноша нравился ей больше. Тот, по крайней мере, не досаждал своим обществом.

В зале было сыро и промозгло. Из ниши у очага им навстречу поднялся хозяин, с другой стороны у огня стояла еще одна скамейка, на которой сидел одинокий гость. Он едва удостоил вновь прибывших угрюмым взглядом. Угли едва тлели в массивном очаге из известняка.

— Ты хозяин гостиницы? — спросила Азера. — Ну, что ж, тогда принимайся за дело! Прежде всего мне нужна еда и горячая ванна. И еще — подогретое вино.

Хозяин удивленно глядел на гостей. Входная дверь хлопала на ветру: Медер забыл как следует затворить за собой. Шарина выглянула на крыльцо — не идет ли следом Ноннус — и плотно закрыла дверь.

— Ну я… — замялся хозяин гостиницы. Наверное, молния, влетевшая в окно, меньше бы поразила его, чем появление посетителей в такую ночь. — Думаю, я могу приготовить глинтвейн.

Он подошел к лестнице, ведущей на второй этаж, и крикнул:

— Энци! Спустись-ка! Пао! Пао! Где ты, негодный мальчишка?

Хозяин поворошил кочергой в очаге, затем, поймав взгляд Азеры, подкинул еще три полешка.

Шарина без сил рухнула на скамейку, пристроенную к стене. Все вокруг слегка колебалось в голубоватой дымке. Боль в правой руке утихла, но вместо нее девушка ощущала какой-то зуд. Она попробовала пошевелить пальцами — вроде бы рука двигалась нормально.

С лестницы спускалась женщина — две косы были у нее уложены на голове в виде короны. Бросив взгляд на аристократическую внешность гостей, она проглотила все возражения, которые заготовила для мужа. Вслед за ней из задней части коридора в комнату вбежал долговязый парнишка.

Азера уселась на скамью возле очага, с которой только что поднялся хозяин. Протянув руки к огню, она принялась отогревать их после ночной прогулки.

Медер бросил взгляд на мужчину, сидевшего на второй скамейке, как бы намереваясь отдать приказ освободить место. Шарине показалось, что колдуна мучил вопрос: просто ли откажется тот повиноваться или огреет его суковатой палкой, которую держал меж коленей. Очевидно, он пришел к неутешительному выводу, потому что молча опустился на скамью рядом с девушкой.

Хозяин отошел к двери с мальчишкой и что-то втолковывал ему вполголоса, тот слушал молча. Глаза у парнишки округлились. После этого отец выпроводил его за порог и со стуком захлопнул дверь.

— Доставай вино, женщина, — скомандовал он жене. — Наши гости хотят глинтвейна, чтоб согреться после дождя.

Поспешив за стойку, женщина подставила медное ведерко под бочонок на козлах у стены. С масляным выражением лица хозяин обратился к прокуратору:

— Могу я поинтересоваться, надолго ли госпожа собирается остаться у нас?

— До первого экипажа на Эрдин, — ответила Азера. — Кстати, когда он будет?