Дэвид Дрейк - Повелитель Островов

Шарина молча отвернулась. Коснулась руки отшельника, посмотрела на его профиль. Губы Ноннуса улыбались, но он не смотрел на девушку. Лицо его казалось вырезанным из полированной кости.

Так они продолжали ехать, неизвестно сколько. Экипаж не сбавлял ходу, несмотря на то, что время от времени впереди случались какие-то неприятности. Периодически девушка слышала крики конвоя, разок громыхало железо.

От монотонного шума и покачивания Шарину клонило в сон, но каждый раз ее будило воспоминание об убийстве в аллее. Ее преследовали картинки: нет, не лица жертв, а выражение ужаса, которое она прочла в их глазах перед смертью. Усилием воли Шарина стряхивала с себя сон, мотала отяжелелой головой. Любой человек — даже самый дурной…

Карета остановилась так внезапно, что девушка чуть не упала со скамейки. Должно быть, возница слишком резко натянул поводья. Ноннус соскочил с подножки и свободной рукой распахнул дверцу. Из другой он не выпускал дротик.

Шарина вышла наружу, посмотрела по сторонам. Они стояли перед входом в особняк. Навес, поддерживаемый с одной стороны колоннами, призван был защищать гостей от дождя. Воздух, насыщенный влагой и запахом соли, свидетельствовал о том, что они неподалеку от порта или, возможно, канала, ведущего к заливу. Данное предположение выглядело весьма вероятным, так как эта часть города была отдана как раз под роскошные особняки, а не складские помещения и съемные квартиры для моряков.

Фонари не горели, но было достаточно светло из-за полнолуния. В дверном проеме стояла высокая женщина в чем-то сером. Свет свечи, падавший сзади, отбрасывал ломаные тени на ее лицо.

— Заходите скорее, — сказала она, — пока никто не видит.

Первым вошел Медер, за ним Шарина, ощущая молчаливое присутствие Ноннуса за спиной. Пол под их ногами бы выложен мраморными плитами с геометрическим рисунком, потолок делился на четыре сектора-фрески — что-то из мифологических сюжетов. В слабом свете свечи девушка не могла разглядеть детали, запомнились только мужчины на драконах из одной сцены. Женщина закрыла двери и провела их в главный зал. Высокие окна отбрасывали треугольники холодного лунного света. Их дожидалась Азера, с ней мужчина-слуга, как две капли воды похожий на серую женщину.

У обоих были бледные лица, волосы облепляли череп, наподобие льняной кудели.

Шарина услышала звук удаляющейся кареты — дальше по улице, не в направлении конюшен на задворках. Девушка огляделась. Зал был облицован цветным мрамором, в стенных нишах покоились скульптуры, балясинами для балюстрады на втором этаже тоже служили миниатюрные статуи.

Большинство дверей из этого зала — черного дерева, украшенные резьбой, с золочеными петлями, — оказались запертыми. Помимо дверей, через которые они вошли в боковую прихожую, существовал парадный вход, к которому вела широкая Двойная лестница. Между двумя крыльями этой лестницы существовал узкий коридор, упиравшийся в бронзовую решетку, похожую на те, что опускаются в замках. За ней Шарина разглядела мраморный причал, слабо блестевший в лунном свете. Дом имел прямой выход на один из городских каналов.

Особняк бор-Дахлиманов поражал своей роскошью и пустотой.

Даже в этом неверном освещении девушка разглядела легкий туман, клубившийся в неиспользуемых помещениях. Застоявшийся воздух был наполнен пылью… Но где же армия слуг, предназначенная для борьбы с этими признаками запустения? Должно быть, эта призрачная пара являлась единственными обитателями особняка.

— А где владелец? — резко спросила Шарина. — И кто эти люди?

Азеру ее требовательный тон заставил поморщиться.

— Реджин бор-Дахлиман в отъезде, — сообщила она. — Его слуги позаботятся о нас. А утром мы отправимся дальше.

Девушке показалось, что она услышала какое-то движение на лестнице. Ноннус тоже насторожился. Он не изменил позы — хотя в его поведении с тех пор, как они прибыли сюда, и так сквозило напряжение мангуста в змеиной норе, но Шарина заметила, как глаза отшельника исследуют обстановку.

Парадная дверь была надежно заперта. Она могла противостоять натиску толпы, вооруженной тараном, к тому же потребовалось бы несколько минут, чтоб справиться с запорами изнутри. Окна на втором этаже были зарешечены. Надо думать, комнаты за черными дверьми тоже защищались не хуже. Решетка на канал поднималась вручную — длительный процесс, при условии, что они нашли бы для этого лебедку.

Единственным выходом, которым можно было бы спешно воспользоваться, служила дверь, через которую они вошли. Все это здорово смахивало на ловушку…

Служанка поклонилась Шарине:

— Госпожа, следуйте за мной. В западном крыле для вас приготовлены покои…

— Западное крыло? — удивилась Азера. — Но вы же говорили, что все комнаты были…

— Пошли, — тихо скомандовал Ноннус. Девушка заметила пьюльский нож, поблескивавший теперь в его левой руке.

Они направились к прихожей. В одной руке Шарина несла свои вещи, другой потянулась к щеколде. В этот момент решетка, закрывавшая выход на канал, со скрипом поползла наверх.

— Куда вы направляетесь? — закричала прокуратор. — Вы что, спятили?

— Госпожа, — послышался голос одного из слуг. Они были неразличимы — блеклые, пустые голоса — такие же, как их глаза. Шарина приоткрыла дверь.

За нею стояла облепленная водорослями толпа личей. Потрясая своим мокрым оружием, они напирали, валили в коридор.

Опережая остолбеневшую девушку, Ноннус с силой захлопнул дверь.

— Сюда! — толкнул он Шарину к одной из закрытых дверей на противоположной стороне зала.

Азера кричала в страхе и ярости. Наверху за балюстрадой тоже маячили личи, они начали спускаться по лестнице. Еще больше тварей появлялось со стороны канала.

Женщина-служанка бросилась к Шарине и с неожиданной силой обхватила ее руками. Девушка растерялась — ощущение было такое, будто попался в щупальца спрута. К тому же она не ожидала нападения с этой стороны. Все ее внимание было поглощено прибывавшими личами.

Теперь она очень кстати вспомнила о солдатском ноже — своем трофее. Приличное оружие с заточенным острием и хорошей режущей кромкой. Со всего размаха Шарина всадила нож под ребра женщине, если она на самом деле была женщиной… Та продолжала сжимать ее в своих объятиях. В отчаянии девушка повернула лезвие, которое заскрежетало об кости существа, и упала вместе со своей жертвой. Упала не очень удачно: хлопнулась со всего размаха головой о мраморный пол.

Внезапно женщина обмякла. Голова ее откатилась в сторону, а из перерезанной глотки хлынула струя — не крови — густой коричневатой жидкости.

Схватив девушку за шиворот, Ноннус рывком поставил ее на ноги. Шарина попыталась сфокусировать зрение. Это удалось ей не вполне: все предметы двоились и расплывались у нее в глазах. Мужчина-слуга валялся тут же на боку, дротик Ноннуса вошел ему в грудь и торчал из спины.