Дэвид Дрейк - Прилив победы

— Мы совсем ничего не знаем о том, как ухаживать за знатной госпожой, — запротестовала младшая. — Она прикажет нас высечь.

Дворецкий покачал головой.

— Не бойся, дитя. Она не вспыльчивая. На самом деле, она очень добрая женщина. Я уже объяснил ей, что вы никогда не занимались подобной работой и вам потребуется какое-то время, чтобы освоить новые обязанности. Уверяю вас: она проявит терпение.

Девушки все еще колебались и переглядывались. Затем заговорила старшая:

— Мой ребенок будет плакать по ночам. Он станет беспокоить госпожу. Она рассердится.

Старый слуга усмехнулся.

— Она сама родила троих детей. Неужели вы думаете, что она раньше не слышала детского плача? — Он покачал головой. — Успокойтесь, говорю вам.

Девушки по-прежнему испытывали беспокойство. У других хозяев они не посмели бы спрашивать что-то еще. Но этот пожилой человек… Он, как ни странно, был добр с ними.

— Почему? — спросила младшая почти шепотом. — Знатной госпоже должны прислуживать опытные горничные, а не… рабочие лошади с кухни.

Хоть старик и был добрым человеком, он посмотрел на них совсем не по-доброму. Посмотрел сурово, словно сам долго размышлял над этим вопросом.

Ответ, который он мог бы дать, остался непроизнесенным — в крохотной спальне раздался новый голос:

— Потому что я так велел.

Девушки резко обернулись. В дверном проеме стоял человек, много месяцев назад спасший их из борделя.

Они были так счастливы видеть его, что чуть не завизжали от восторга. Младшая уже двинулась к хозяину, словно была достаточно смелой, чтобы обнять его.

Мужчина, улыбаясь, покачал головой. Этот жест перешел в другой, предназначенный дворецкому. Не споря и не возражая, старый слуга тут же покинул комнату.

Когда он ушел, мужчина посмотрел на сестер тем спокойным, ничего не выражающим взглядом, который они так хорошо помнили.

— Не задавайте никаких вопросов, — тихо сказал он. — Просто делайте то, что вам говорят. И сами ничего никому не говорите. Вы поняли?

Обе девушки поспешно кивнули.

— Хорошо, — пробормотал он. — А теперь я должен уходить. Я просто хотел проверить, что с вами все в порядке. Ведь все в порядке?

Они снова кивнули. Мужчина начал отворачиваться. У старшей сестры хватило храбрости задать вопрос:

— А мы еще когда-нибудь увидим нашего отца?

Мужчина остановился перед дверью, его голова была повернута в сторону. Но он не смотрел на них.

— Кто может знать? Бог склонен к причудам и фантазиям.

Из горла младшей сестры вырвалось рыдание, но она быстро его подавила. Широкие плечи мужчины, казалось, слегка опустились.

— Я сделаю все возможное. И даже больше того… — Теперь он стоял, как всегда, уверенно и прямо.

— Бог склонен к причудам и фантазиям, — повторил он и исчез.

— Жуткая путаница, — проворчал Аджатасутра. — К тому времени, как я доберусь до Аджмера, Валентин, Анастасий и кушаны уже несколько недель проведут в той жуткой гостинице. Когда они услышат об этой маленькой прихоти, то придут в ярость.

— Тем лучше! — рявкнул Нарсес. — Императорских стражников-йетайцев, знаешь ли, выбирают не за робость. И я не могу послать эскорт, в котором меньше десяти человек, лучше даже дюжина, или все дело сразу же будет выглядеть фальшивкой.

— Пусть будет дюжина, — хрипло усмехнулся Аджатасутра. — И пусть будут проклятые императорские йетайцы. Против этих двух римлян? Если не считать Куджуло и ту свору головорезов, которую он привел с собой.

Наемный убийца запустил пальцы в бороду. Затем мрачно улыбнулся.

— Знаешь, что кажется мне идеальным? Пусть эскорт возглавляет какой-нибудь заносчивый малва. По меньшей мере, представитель правящего клана, анвайяпрапта сачива. Дальний родственник императора. Молодой нахал, высокомерный, как восход солнца, уверенный в себе и задиристый, как петух. Он все испортит. Вероятно, настоит на том, чтобы он сам и все йетайцы ехали во главе колонны, оставив жену Раны Шанги и детей тащиться сзади по уши в пыли. Тогда их легче будет отделить и…

Пока он говорил, Нарсес хмурился и хмурился.

— Почему я сам об этом не подумал? — выдавил он. — Конечно!

Он как-то странно посмотрел на Аджатасутру.

— Это немного пугает. Мне не нравится мысль, что ты оказался умнее меня.

Аджатасутра пожал плечами.

— Только не нужно слишком увлекаться. У Нанды Лала будет припадок, когда ты скажешь ему об этом.

— Это меня как раз не беспокоит, — возразил Нарсес и махнул рукой. — Если он станет со мной спорить, я отправлюсь к вышестоящему начальству. У нас с Великой Госпожой Сати вполне сносное взаимопонимание.

Теперь пришел черед Аджатасутры странно смотреть на Нарсеса.

— Это правда, — подтвердил старый евнух. — Прелестная молодая дама, именно так, и исключительно способная интриганка. — Он сделал паузу. — Для любительницы.

ХАРК

Лето 533 года н.э.

Получив известия о попытке малва погубить стоящие в гавани корабли, Велисарий отправился назад в Харк на быстрой боевой галере. Антонина к тому времени уже подготовила массу аргументов и хорошо выстроила все доказательства. На протяжении нескольких дней, прошедших после сражения, она работала, как сумасшедшая, чтобы организовать «изменение планов».

К тому времени, как спор между ними только начинал разгораться…

— Слишком рано, Антонина! Армия еще не готова! И аксумский флот тоже!

— Значит, подготовь их! Мы не можем больше ждать!

— Идиотка! Откуда нам знать, удался ли Кунгасу отвлекающий маневр?!

— Значит, я устрою тебе отвлекающий маневр, придурок! Гораздо более серьезный, чем что-либо происходящее в далекой Бактрии! С аксумитами или без них!

— Но это другое дело! Я не хочу, чтобы ты так рисковала!

— Рисковала? Рисковала?! А что, ты думаешь, я здесь делаю? Нет способа положить конец заговорам малва здесь, в Харке! Это место — зверинец! Воплощение хаоса.

Спор был прерван королевским вторжением. На самом деле, двумя.

Вначале явился Хусрау Ануширван. Владыка земель иранских и неиранских, конечно, знал о новых планах Антонины. На него работали отличные шпионы. И он узнал о несогласии Велисария в течение часа после начала спора Антонины с вернувшимся в Харк полководцем.

Хусрау потребовалось несколько дней, пока они ждали возвращения Велисария, чтобы продумать собственный план действий. Несмотря на молодость и энергичность, Хусрау был хитрым монархом, для которого ведение государственных дел и долгосрочное планирование являлись второй натурой. Поэтому он, в отличие от самой Антонины, тут же увидел все возможные последствия ее нового предложения. И по разнообразным причинам ему требовалось определенное время, чтобы исследовать все аспекты проблемы.