Кристи Голдэн - Вампир туманов

Теперь Анастасия обратилась к своему израненному любовнику, не обращая внимания на боль, пронзавшую ее тело, опустилась рядом с ним на колени, приподняла обеими руками. Она ласково гладила его шелковистые волосы, и наконец он открыл глаза.

– Анастасия, – пробормотал он, – Джандер.

– Тс-с, не нужно разговаривать. Сейчас мы доберемся до дома, а там тобой займутся как следует. Ты можешь идти?

– Слушай меня! – отчаянно торопясь, заговорил Петя. – Эльф…, сегодня ночью…, мы подружились… Помнишь?

Анастасия смущенно кивнула.

– Он – вампир…, мы не можем…

Он не смог договорить и, потеряв сознание, откинулся назад.

Анастасия почувствовала, как по коже побежали мурашки, но не от холодного, готового разразиться дождем воздуха. Золотое существо, спасшее их, – мертвец, питающийся кровью? Это невозможно. И все же Петя не вернулся бы в деревню, если бы не счел это крайне важным. Она взглянула на его окровавленную спину, и в ее груди вновь закипела ярость. Джандер Санстар вполне мог быть вампиром. Глядя на дело рук бургомистра, она почувствовала, что скорее станет жертвой златокожего вампира, чем собственного кровожадного отца.

Гигантская молния вспышкой озарила долину. От неожиданного яркого света Анастасия даже зажмурилась. Удар грома, не замедливший последовать, был попросту оглушающим. Она ощутила, как дрогнула земля.

Стена дождя обрушилась с затянутого тучами неба, маленькие тяжелые капли больно застучали по ее спине. Дождь разбудил Петю, он закашлял, застонал от боли. В конце концов он смог с ее помощью подняться на ноги и доковылять до двери. Анастасия увидела внутри силуэт матери, усмехнулась.

Еще одна вспышка молнии, еще один оглушительный раскат грома. Ходили слухи, что волшебству Страда подвластна даже погода.

– Кольцо тумана вокруг деревни подчиняется ему, – давным-давно говорила Анастасии старая добрая Елена. – Оно для того, чтобы держать нас немножко слепыми. Ветер и дождь – его гнев, молния – его разящий меч.

Анастасия с трудом разбирала дорогу за стеной холодного тяжелого водопада, обрушившегося с небес, дрожала от холода. «Если гроза – гнев Страда, – подумала она с мрачным юмором, – он, должно быть, получил дурные вести».

Земля позволила Джандеру заснуть. Он не погрузился в сон, как свойственно людям, – эльфы не нуждаются в долгом отдыхе, а когда он им все же необходим, они могут контролировать степень расслабления. Однако после этого дня – первого в Баровии – Джандер заснул.

Он легко нашел пещеру, о которой сказала Ева. Пещера оказалась глубокой и темной – отличное место для отдыха, если солнечный свет смертелен. Эльф поверил словам мадам Евы, но не хотел отдыхать долго и не собирался засыпать. Если это окажется ловушкой, вистани должны удивиться, застав здесь спящего вампира. Он не сможет помешать им.

Сейчас он сидел глубоко в земле, довольно далеко от входа в пещеру. Джандер подтянул ноги к груди, обнял руками колени. Он прислонил голову к камню, закрыл серебряные глаза.

Он играл в свою любимую игру – вспоминал свет солнца. Джандер представлял, как золотой луч проникает к нему через лабиринт подземелья. Эльф представлял, как поток света заливает пустоты, перекатывается по камням, и вдруг ощутил боль в груди. В эту игру он играл уже многие тысячи дней. Он мечтал о солнечном свете и думал, что, может быть, сегодня – тот самый день, когда он наберется храбрости и выйдет наружу. Не страх смерти удерживал его в темноте – он боялся того, что с ним сделает солнце.

В Ториле существовало создание, известное как «малиновая смерть». Это бесформенное чудище из газа, питающее себя кровью, в легендах всегда было связано с вампирами. Некоторые говорили, что малиновая смерть – душа уничтоженного, мертвого вампира. Мысль о том, что он может стать таким чудищем, удерживала Джандера во мраке, в тени, вдали от столь любимого им солнца.

Семья назвала его в честь Солнца. Это была сама красота, прекрасная до боли в сердце, которую только знал Джандер – это золотое сияние, менявшее цвет всего, к чему прикасалось. Когда он был жив, Джандер радовался дню, обожал тепло и яркий свет.

Когда он рос в Эвермете, Джандер встречал рассвет игрой на флейте. Его друзья даже подшучивали над ним из-за этого:

– Ты думаешь, рассвет не придет, если ты не протрубишь, Джандер?

Теперь, конечно, он навсегда обречен лишь думать о свете и вспоминать его прикосновения.

Во сне вампир посмотрел на вход в пещеру. Тень закрыла путь свету. Джандер напрягся, готовый отразить нападение. Фигура вошла в пещеру и приблизилась, так что теперь он уже мог разглядеть, кто это.

Это была Анна.

На ней был не тот ужасный балахон, что в приюте, а роскошное платье, подчеркивавшее стройность еще девичьей фигуры. Она казалась абсолютно настоящей, живой, но Джандер сразу понял, что она жива лишь в его памяти. Анна подошла ближе, глаза ее блеснули в темноте, она улыбнулась ему:

– Почему ты не пришел ко мне?

Это был сон, и потому, что он хотел быть с ней сильнее всего за эти семь столетий, он, спящий, поднялся и вышел на яркое утреннее солнце Баровии.

– Так лучше, правда? – маленькие мягкие пальчики Анны сжали его ладонь, она подняла на него глаза. О боги, как она красива. Освещенное солнцем лицо, полуоткрытые манящие губы, влажные добрые глаза. Он никогда не видел ее такой при жизни. Та безумная девушка с бледной кожей и застывшим лицом, которую он запомнил, была лишь тенью этого сияющего создания.

Он был так поглощен ею, что потребовалось несколько минут, прежде чем это чудо встревожило его. Каким-то образом в этом сне он больше не чувствовал запаха ее крови, он перестал быть вампиром и остался лишь Джандером Санстаром – снова золотым эльфом. Он ощущал тепло солнца на волосах, а когда повернулся к ней, она смутилась и отвернулась.

– Солнце слишком ярко сияет в твоих волосах! – засмеялась она и подмигнула.

Он тоже рассмеялся – беспечно, и этот звенящий смех мог вырваться лишь из уст живого существа. Он поцеловал ее в губы, желая только этой сладости, потрясенный до глубины своего существа, что не алчет ее крови. Она отвечала на его поцелуи так, как он только мог мечтать, с такой радостью, которая ошеломила его.

– Анна, – зашептал он, проводя длинными тонкими пальцами по ее густым волосам. – Я не хотел причинить тебе вреда, любимая, я так сожалею…

Она покачала головой, ослепительно улыбнулась, глаза ее остались ласковыми:

– Нет, Джандер, я все знаю. Ты по-прежнему сияешь через мое безумие.

– Анна, – он крепко сжал ее плечи. – Скажи, кто сделал это с тобой. Она улыбнулась еще шире:

– Ты сам должен узнать, кто лишил меня рассудка. Это – твое испытание.