Кристи Голдэн - Вампир туманов

Его удивляло другое – граф не начал методично истреблять население, стремясь настигнуть неизвестного мстителя. Вместо этого граф стал где-то пропадать по неделе и больше, ведя собственное тихое расследование и расширяя сеть шпионов.

Такое поведение Страда, однако, вовсе не означало, что граф смирился с судьбой. Джандер знал, что рано или поздно в сети графа попадет Саша. Страд появился в дверях кабинета, дрожа от злости.

– Вистани нашли еще одну мою, – объявил Страд, не сводя глаза с Джандера.

– Что на этот раз? – спросил Джандер.

– Он утопил ее. Это была Мария. Будь он проклят, проклят!

Джандер вспомнил Марию, последнее приобретение, последнее пополнение выводка любовниц Страда. Граф был совершенно очарован этой чувственной женщиной с огромными манящими глазами. Неудивительно, что он так расстроился.

– Этот мой враг неуловим! Снова и снова я приказываю своим рабам не ходить поодиночке. Они предупреждены. И все равно он застает их врасплох и убивает. Он ослепил Шуру, и она не может описать его мне. Иногда я думаю, а простой ли это смертный. – Страд невесело улыбнулся:

– Хорошо, что у меня теперь есть новые заклинания, которыми я могу с ним бороться.

Задумчиво переставляя камешки на доске, Трина что-то пробормотала себе под нос. Страд нахмурился:

– Что-что, моя милая? Трина встрепенулась.

– Нет, ничего, – испугано ответила она.

Граф вышел из себя, потерял самообладание. Он шагнул к девушке, схватил за волосы, откинул голову назад.

– Помни, кто твой хозяин, маленькая волчица, – прорычал он, и его губы оказались у самого ее горла. – Я не могу насыщаться твоей кровью, но я могу лишить тебя жизни. Так что ты сказала? – Страд, – начал Джандер.

– Молчать! – заорал вампир и выпалил несколько непонятных слов. Джандер снова попытался заговорить, но обнаружил, что стал нем. Он схватился руками за горло, как будто пытаясь выдавить из себя слова.

– Говори! – приказал Страд оборотню. Трина теперь рыдала – от злости и боли:

– Я сказала: «Если бы ты не наделал столько пустоголовых рабов, ты бы и не терял их».

Презрительно фыркнув, Страд разжал пальцы. Трина упала с кресла на пол, начав превращаться в волчицу. Страд посмотрел на доску и еще больше разозлился.

– Трина, ты играла моими фигурами. Я говорил, чтобы ты не касалась их!

Прежде чем Страд успел снова наказать Трину, она успела превратиться в волчицу. Оборотень, поджав хвост, бросился прочь из кабинета в приоткрытую дверь.

– Маленькая ревнивая сучка, – сказал Страд уже не так зло.

– Она терпеть не может, когда я обращаю на кого-то внимание. Скоро приползет обратно. Она будет моей, пока я того хочу. Она жаждет тайн колдовства – и меня.

Он взглянул на Джандера и снял заклинание.

– Я говорил тебе, что не выношу колдовства, Страд! – зло выкрикнул Джандер. – Почему ты не можешь этого запомнить? Люди погибают, города пустеют – ради чего? Нарушение законов природы! Колдовство не даст покоя твоему рассудку, ведь так?

Глаза Страда налились.

– Осторожнее со словами, друг Джандер, – угрожающе и тихо произнес он. – Помни, что ты гость. И еще помни, что ты сам – нарушение законов природы!

Эльф застыл на месте. Страд, не обращая на него внимания, снова расставил камешки на доске:

– Сыграем еще?

Желая лесного одиночества, Джандер опрометью бросился вон из кабинета. Свежий ветер, полный летних запахов, дул ему в спину всю дорогу от замка. Забравшись поглубже в лес, эльф вытащил свою флейту и, быстро перебирая пальцами, заиграл тревожную мелодию, пытаясь излить хоть малую часть своего гнева в музыке.

Нарушение законов природы. «Это – я», – горько подумал Джандер. Но не только это, а еще многое, чего Страд никогда не поймет. Сначала он хотел было поведать в деревне о всех преступлениях Страда, но все же не мог решиться на предательство.

Джандер бросил в костер еще одну охапку веток, и пламя ярко вспыхнуло. Эльф отступил назад, подальше от жаркого огня и взмывшего в ночное небо веера искр. Через несколько мгновений языки пламени улеглись, и костер загорелся ровно и весело.

Эльфу вовсе не было весело. Он очень устал, а ему предстояло еще несколько дней пути. В нескольких ярдах поодаль мирно паслась его лошадь, время от времени поводя ухом в сторону хозяина. Джандер подтащил ближе свою сумку, развязал, поискал, чем бы подкрепиться. Увидев оставшиеся припасы, он сморщился от отвращения. Кусок соленой, практически несъедобной свинины и ломоть зачерствевшего хлеба. Без всякого удовольствия он посмотрел на хлеб, зная, что ему необходимо подкрепиться, а для этого подманить кролика.

Сердце забилось чуть быстрее, когда он подумал, что наконец-то возвращается домой. Две сотни лет вдали от Фаерана, сражаясь со злом, обретая друзей, засыпая на голой холодной земле – конечно, это измотает кого угодно. Он всегда поддерживал репутацию семьи Санстар на должной высоте. Эвермет пел в его душе, призывая домой после долгих странствий. «Эвермет! Эвермет! Ты – дом для народа…»

Он был один в ночи и достал флейту. Он вырезал ее в Эвермете, и она путешествовала с ним повсюду, оставаясь его неизменной спутницей. Эльф осторожно развернул ткань, оберегающую флейту, и поднес инструмент к губам.

Подобные птичьему щебету и вздохам океана, почти волшебные звуки заполнили лес. Лошадь Джандера перестала щипать траву и несколько мгновений прислушивалась. Гидеон любил повторять, что даже лесные звери застывают на месте, когда Джандер начинает играть.

Так это было или нет, эльф не мог сказать, но он знал, что музыка лечит его душу.

Чистые звуки отдавались в его сердце, даже когда он опустил флейту.

– Никто в Ториле не может играть, как ты, старый друг, – раздался громкий голос.

В мгновение ока в руке Джандера оказался меч.

– Кто здесь? – крикнул он, озадаченный тем, что не услышал приближения незнакомца.

Вместо ответа фигура сделала шаг к костру. Его комплекция больше подходила воину, чем священнику, но на крупном бородатом мужчине была ряса. У Джандера перехватило дыхание, он на секунду просто оцепенел.

– Гидеон, – выдохнул он. – Я думал, ты пропал в Даггердейле!

– Так бы и случилось, если бы не чудо Иллматера. Я благословлен. Он явился и забрал мою боль.

Джандер слышал о чуде Иллматера. Иногда, когда священника мучила страшная боль, бог мучеников являлся и принимал эту боль на себя. Это случалось крайне редко, но эльф считал, что мало кто заслуживает такого дара больше, чем Гидеон.

Сунув меч в ножны и бросив его на сумку, Джандер бросился к другу с протянутыми руками. Широко улыбаясь, Гидеон шагнул к нему, крепко обхватил ручищами.

– О, благодарение богам, благодарение…