Дэвид Геммел - Полуночный Сокол

— С чего вдруг я должен идти?

— Отчасти чтобы доказать себе, что ты не такой трус, каким кажешься, отчасти чтобы вернуть мне долг, отчасти из любопытства. — Она подошла ближе, и Бануин увидел, что кожа под правым глазом облезла, обнажив кость, и в ужасе отшатнулся. — А возможно, из любви к спящему другу.

Бануин снова взглянул на Бэйна — тот по-прежнему спал, но у его груди что-то шевельнулось, и Бануин увидел свернувшуюся змею. Она заползла на Бэйна и прижала плоскую голову к его шее.

— Не убивай его! — взмолился Бануин.

— Я не хочу никого убивать, — отозвалась Морригу, — хочу просто пройтись по полю брани.

— Я пойду с тобой, — согласился Бануин, — только убери змею!

— Какую змею? — удивилась Морригу.

Бануин снова взглянул на Бэйна — тот сладко спал, а змея исчезла.

Морригу, тяжело опираясь о посох, заковыляла по полю битвы, сопровождаемая Бэйном. Борьба шла не на жизнь, а на смерть, и ни одна из сторон не уступала. Солдаты Камня брали дисциплиной и отвагой, а риганты — волей к победе и отчаянной храбростью. Снова и снова встречались Бануину настоящие герои, невидимые самим участникам битвы. Вот молодой ригант заслонил собой упавшего товарища, вот солдат Камня со сломанным мечом ринулся в гущу врага, ломая о них щит, пытаясь вырвать оружие из их рук.

— Почему они до сих пор сражаются? — спросил он Морригу.

— Они не знают, что битва кончилась, — отозвалась она.

— А как они могут узнать?

— Узнали бы, если захотели.

Они шли дальше. Бануин увидел красивого, высокого, коротко остриженного офицера Камня, размахивающего коротким мечом. Словно издалека донесся пронзительный призыв: «В атаку, парни! Еще одна атака, и мы победим!»

— Кто это?

— Валанус, самый знаменитый генерал Камня.

— Знаменитый? Насколько мне известно, произнести его имя вслух считается в Камне преступлением. Ведь он стал первым генералом, проигравшим дикарям ключевое сражение.

— Он тем не менее знаменит, его имя и подвиги известны каждому. Именно этого он и хотел, таково было его желание.

Битва призраков продолжалась, пока не упал последний из сражавшихся. Бануин и Морригу поднялись на вершину ближайшего могильника, и юноша взглянул вниз, на поле павших. По мерцающей серебром траве подул холодный ветерок, и мертвые стали подниматься, целые и невредимые. Ковыляя, они выстраивались в шеренги, ряды сомкнулись, и битва началась снова.

— Почему никто не скажет им, что они мертвы? — спросил Бануин. — Они могли бы переправиться через темный ручей и обрести покой.

Морригу засмеялась, от ее смеха Бануина бросило в дрожь.

— Попробуй! — велела она. — Скажи Валанусу, что он мертв.

Бануин прошел за ней по полю битвы. Поравнявшись с генералом Камня, Морригу дотронулась до него клюкой. Валанус обернулся, но посмотрел не на Морригу, а прямо на Бануина:

— Кто ты, дух?

— Я не дух, сэр, я живой, это вы — дух, битва закончилась много лет назад, и вы в ней погибли. Остановитесь!

— Погиб? — переспросил Валанус, широко улыбаясь. — Я что, кажусь тебе мертвым? Исчезни, демон! Это мой день, и когда он закончится, я стану властелином этих земель! — Он отвернулся и поднял меч. — В атаку, парни! Еще одна атака, и мы победим!

— Вот ты и сказал ему, — усмехнулась Морригу, — люди не умеют слушать. Ни живые, ни мертвые.

— Зачем ты пришла? — прошептал Бануин.

— Есть причина. Назови свое желание. Бануин рассмеялся:

— Ты думаешь, я настолько глуп? Как бедный Валанус, которого предали анафеме потомки?

— Но ведь у тебя другие желания, сынок? Ты пожелаешь известность и славу? Или богатство?

Бануин повернулся и направился обратно к лагерю. Морригу шла за ним. Бэйн все еще спал у тлеющего костра.

— Ты чувствуешь, как тебя зовет Кэр-Друах? — спросила она.

— Я скучаю по горам, — признался Бануин, — никогда не подумал бы, что буду скучать.

— Ты знаешь, в чем предназначение сидхов?

— Нет.

— Однажды ты поймешь, и тогда вернешься к Кэр-Друах.

— Чего ты хочешь от меня? — взмолился Бануин. — Я ведь не воин и не жажду власти. Я собираюсь поселиться в Камне и учиться.

— Тогда езжай, Бануин! Попытайся постичь мудрость предков, ищи правду среди пыльных страниц и пожелтевших рукописей. Ты не найдешь то, чего ищешь. Ответ на все вопросы придет прямо из сердца.

Морригу опустилась на землю, потерла лицо, ободрав кожу под правым глазом и еще больше обнажив кость.

— Не очень красива, да?

— Не понимаю, почему бессмертные выбирают такие нелепые лица.

— Может быть, я его не выбирала, сынок, может быть, в моем облике отражена сама сущность Морригу?

— Ее голос уносился вдаль.

— Тебе нужно многому научиться, и вот урок первый, постарайся его усвоить. Нельзя победить страх, убегая от него.

Ворон захлопал крыльями и взмыл в небо. Это на мгновение отвлекло Бануина, и когда он снова повернулся к Морригу, она уже исчезла.

Восточные горы озарились первыми лучами солнца.

Когденово поле опустело. Бануин глубоко вздохнул и сел у догорающего костра.

Бэйн проснулся, зевнул и заспанно посмотрел на Бануина:

— Ты что, всю ночь здесь просидел?

— Ага.

— Думал, за тобой придут мертвяки? — усмехнулся Бэйн.

— И они пришли.

К полудню они были уже далеко от Когденова поля и взбирались по лесистым холмам, возвышающимся над восточным побережьем. Вдалеке уже показались торговые суда, идущие вдоль берега на север.

— Я думал о Форваре и его смерти.

— Ой, только не начинай снова.

Но Бануин пропустил его слова мимо ушей.

— Я все думаю, мог бы он измениться с возрастом? Он был так молод и ослеплен ненавистью из-за смерти отца.

— Ты слишком много думаешь, — ответил Бэйн. — Форвар был скотиной, за что и поплатился. И хватит об этом. Каким бы мог стать Форвар, не имеет значения, потому что он умер и покинул нас.

— Может быть, и не покинул, — возразил Бануин и рассказал другу о призрачной битве и разговоре с Морригу.

Бэйн слушал не перебивая.

— Ты уверен, что тебе все это не приснилось? — спросил он, когда Бануин закончил.

— Уверен,

— А Валанус подумал, что ты призрак?

— Да, подумал.

— Так зачем Старуха приходила к тебе?

— Не знаю, Бэйн, но то, что я увидел, было так безнадежно грустно. Целую вечность снова и снова участвовать в побоищах и резне. Валанус все еще верит, что может выиграть ту битву.

— Ну, тут уж ничего не поделаешь! Давай подумаем о более важных вещах. Я голоден и хочу женщину.

На этом Бэйн повернул коня и погнал на самый высокий из холмов в надежде увидеть село или деревню.

Бануин проводил его взглядом, размышляя, действительно ли ему наплевать на измученные души павших на Когденовом поле.

Через час Бэйн вернулся.

— В пяти милях к северо-западу есть большой форт. Примерно двести домов и два поместья.