Джефф Грабб - Война Братьев

Руско ценил сосредоточенность своего нового подмастерья и его увлеченность делом. Но его печалило, что аргивянин Урза и ведать не ведает о прекрасном в жизни. Руско слыхал, что аргивяне — суровые и прагматичные люди, и характер его помощника только подтверждал это.

— Мне кажется, она нашла тебя привлекательным, — помолчав, сказал часовщик. — Я-то заметил, как она на тебя посмотрела, когда я вручал ей ключ.

— Ключ от Руско, — повторил Урза слова хозяина, оторвавшись от работы. — Вы целое представление устроили, отдавая ей этот дурацкий ключ. Зачем?

— А-а, — сказал часовщик с отеческой улыбкой. — Позвольте мне, мой юный друг, немного углубить ваши знания. Правило номер один: сработал вещь — повесь на нее ярлык. Я не просто продаю часы, я продаю часы от Руско! — Он махнул рукой в сторону стены, увешанной ходиками. — Сделал вещь — напиши на ней свое имя. Иначе никто не узнает, какой ты умелец. А так о тебе пойдет добрая слава. Будь уверен, пройдет сто лет, а люди все равно будут помнить Руско и его часы.

— Только если это хорошие часы, — ответил Урза.

— Разумеется! Ведь наши — самые лучшие! — просиял Руско. — А откуда люди об этом знают? Потому что мы им об этом сказали! Всегда старайся привлечь внимание к своей работе. Сделал вещь — напиши на ней свое имя!

Урза вернулся к полуразобранным часам на верстаке, вертя в руках маятник от непокорного хронометра.

— Ты меня слушаешь? — спросил Руско.

— Потому что мы им об этом сказали, — тихо сказал Урза. — Старайся привлечь внимание к своей работе. Сделал вещь — напиши на ней свое имя. Я вас внимательно слушаю. — Аргивянин даже не поднял глаз от стола.

Три месяца. Вот уже три месяца юноша работает на него, даже спит в лавке, а Руско до сих почти ничего о нем не знает. Он нанял загадку; трудолюбивую, но тем не менее, загадку.

Кто-то должен объяснить молодому человеку, что есть жизнь и помимо работы. Руско вздохнул. За неимением других добровольцев этим кем-то придется быть ему самому.

Старый часовщик продолжил:

— Вы, аргивяне, дети, бестолковые дети. Такие правильные и практичные. Почему тебе так трудно признать, что перед тобой только что стояла восхитительная женщина?

Урза оторвался от маятника.

— Хорошо. Она была очень красивой. Могу я вернуться к работе?

— Я думаю, что это все из-за неверия, — сказал Руско, подняв вверх указательные пальцы обеих рук, дабы придать своим словам убедительность. — Я слышал, жители Аргива не очень-то почитают богов?

— Когда-то почитали, — ответил Урза. — Сейчас меньше.

— В этом вся проблема, — сказал Руско, опираясь рукой на верстак. — Нет богов — нет жизни. У вас от богов остались только псалмы, притчи и пресные священные тексты. А наши иотийские боги живы и процветают! В нашем пантеоне яблоку негде упасть, а из-за границы прибывают все новые боги! Бок, Мабок, быстроногий Хориэль, сила земли Гея, Тиндар, Риндар, Мелан…

— Бог на каждый случай, — сухо сказал Урза.

— Именно! — воскликнул Руско. — Что бы ты ни делал, есть бог, который одобряет это, или не одобряет, или посылает зловещее знамение. Так веселей живется.

— По-моему, это все пустая трата времени, — сказал Урза. — Если, конечно, ты не хозяин какого-нибудь храма и не живешь за счет подношений верующих.

Руско в отчаянии махнул на помощника рукой.

— Ты не понимаешь. Иотиец по крайней мере признал бы, что видел прелестную юную даму. Он бы порадовался этому. А ты не желаешь это признать и не даешь своей душе расти.

Урза отложил в сторону инструменты и глубоко вздохнул, затем улыбнулся и покачал головой.

— Я признаю это, о благородный Руско! Она очаровательна. Лучезарна. Я это признал. Что дальше? Я уверен, она уже помолвлена с каким-нибудь могущественным дворянином или правителем соседнего государства. Вождю нужны союзники.

Руско сурово посмотрел на молодого человека, пытаясь понять, не смеется ли аргивянин над ним. Улыбнувшись, он ответил:.

— Вот тут ты ошибаешься. Вождь в самом деле сосватал дочь, и дело уже шло к свадьбе, но молодой человек взял да и утонул. Его корабль попал в шторм и напоролся на рифы у побережья Корлиса. А это море еще называют Защищенным, клянусь Боком и Мабоком! Любовью в этом браке, конечно, и не пахло, — фыркнул часовщик. — Ты сам видел, что она в глубоком трауре. Девушка внезапно оказалась свободной, у нее появилась возможность заняться тем, чем ей хочется.

— Но лишь на миг, — парировал Урза. — Готов поклясться, у вашего вождя уже созрел новый план. Так что ни вы, ни я не увидим ее снова.

Руско вздохнул. В парне было столько же страсти, сколько в каменном истукане.

Урза вернулся к своему верстаку.

— А теперь, если вы позволите, я наконец займусь делом. Почему же все-таки эти старые кессонные часы отстают?..

У вождя в самом деле был план, но простак Руско даже не догадывался какой. Свою юность вождь провел в битвах, женился поздно, еще позже стал отцом. Кайлу он берег как зеницу ока, как главное сокровище своего королевства. Он вовсе не собирался отдавать ее кому бы то ни было.

Куда бы вождь ни кидал взгляд, везде он видел одно и то же: жестокий, враждебный мир. С последней большой кампании, во время которой он захватил и удержал Полосу мечей и присоединил ее к Иотии, прошли десятилетия. Его дочь родилась много лет спустя. В стране выросло целое поколение, не знавшее войн.

Ничего гаже вождь и представить себе не мог.Его окружали слабаки. Придворные вместо кинжалов пользовались словами, старые генералы были готовы проводить преклонные годы, играя с внуками, отважные молодые офицеры зарабатывали звания, поддерживая в чистоте форму, а не сражаясь с врагом.

«Слабаки, размазня, да и только», — думал он. Жених Кайлы был лучшим из худших, и вождь согласился выдать за него дочь только потому, что советники надоели ему своими вопросами: а когда же появится наследник престола? И на тебе — этот проклятый дурак налетает на рифы под Корлисом и тонет!

Он не желал видеть, как иссякнет источник силы в его роду, как это случилось с королями Аргива. Нет, так не будет. Кайла, его ангел, была сильной молодой женщиной и заслуживала столь же сильного супруга.

Вождь объявил свою волю спустя месяц после окончания официального траура по жениху. Его дочь выйдет замуж за того, кто докажет — он самый сильный человек в королевстве. Чтобы определить, кто же самый сильный, вождь придумал испытание.

На центральной площади перед дворцом воздвигли огромную статую. Она была сделана из цельного куска нефрита высотой двадцать футов. Искусные мастера-резчики сделали ее каменный лик точной копией лица вождя. Чтобы водрузить статую на предназначенное для нее место, потребовалась команда в пятнадцать человек. И вождь постановил, что рука его дочери достанется тому, кто сможет перенести статую через площадь.