David Eddings - Келльская пророчица

– Да нет, но мне кажется, что она не заставит себя долго ждать.

– И что проку от твоего предположения, друг мой? – заявил Бельдин. – У далазийцев странное представление о времени. Они измеряют его даже не веками, а тысячелетиями.

Тем временем Закет тщательно изучал стену в нескольких ярдах от журчащего фонтанчика.

– Даже следов раствора меж плит не видно, вы представляете ?

К нему подошел Дарник, вынул нож и осторожно принялся ощупывать кончиком еле заметный шов между мраморными плитами.

– Наверное, шиповое соединение – ну, плотно пригнанный шип, скорее всего, конической формы, входит в паз, – принялся рассуждать он. – Похоже, на постройку этого дома ушли долгие годы.

– И долгие века на то, чтобы воздвигнуть весь город, – прибавил Закет. – Где они научились всему этому? И когда?

– Возможно, еще в первом веке, – задумчиво произнес Бельгарат.

– Прекрати! – взорвался Бельдин. – Ты говоришь точь-в-точь как они!

– Где бы я ни находился, всегда стараюсь следовать местным обычаям, – спокойно ответил волшебник.

– Пока что знаний у меня не прибавилось... – вздохнул Закет.

– Первый век – это период от сотворения человека до того дня, когда Торак расколол мир, – принялся растолковывать ему Бельгарат. – О самом начале сведения слегка расплывчатые. Бог Алдур никогда не пускался в пространные рассуждения о том времени, когда они с братьями сотворили мир, и мне представляется потому, что их Отец этого не одобрял. Но вот о расколе мира многое известно, как и о том, когда именно он произошел.

– А когда это случилось, вы уже родились, госпожа Польгара? – с любопытством спросил Сади.

– Нет. Мы с сестрой появились на свет много позднее.

– А насколько именно позднее?

– Мы родились два тысячелетия спустя или около того – ведь так, отец?

– Примерно так.

– У меня кровь в жилах стынет, когда люди столь небрежно отсчитывают тысячелетия. – Сади содрогнулся.

– А почему ты думаешь, что искусство строительства далазийцы постигли еще до раскола мира? – спросил Закет у Бельгарата.

– Я читал кое-какие главы из Книги Веков, – ответил старик. – Там довольно подробно изложена история далазийцев. После того как мир раскололся и воды Западного моря затопили континент, вы, ангараканцы, бежали в Маллорею. Далазийцы знали, что им так или иначе придется поладить с новыми соседями, вот они и решили прикинуться простыми земледельцами. Они разрушили свои города – все, кроме одного.

– А почему они оставили Келль нетронутым?

– Просто не было надобности его разрушать. Единственные, кто беспокоил их всерьез, – это гролимы, а гролимам вход сюда заказан.

– Но другие ангараканцы запросто могли явиться сюда, – возразил Закет. – Как же получилось, что никто ни разу не доложил нашим государственным чиновникам о таком потрясающем городе?

– Возможно, их заставили о нем забыть, – вмешалась Польгара.

Закет с любопытством взглянул на нее.

– Это не так уж трудно, Закет. – Лицо ее вдруг исказила гримаса раздражения. – Что это за странный звук, вроде шепота?

– Я ничего не слышу, – озадаченно заморгал Шелк.

– Значит, тебе уши заложило, Хелдар.

На закате несколько молодых женщин в одеждах из струящейся белой ткани принесли ужин на подносах, накрытых крышками.

– Вижу, что порядок вещей одинаков во всем мире, – как бы невзначай вздохнула Бархотка, повернувшись к одной из женщин. – Мужчины сидят и беседуют, а женщины трудятся.

– О, мы не в обиде, – искренне ответила девушка с большими темными глазами и блестящими каштановыми волосами. – Служить путникам – это честь.

– А это еще хуже, – покачала головой Бархотка. – Сперва они сваливают на нас всю работу, а потом убеждают нас, будто нам это весьма по душе...

Девушка ошарашенно поглядела на Лизелль, потом захихикала, но тотчас же виновато огляделась и покраснела.

Бельдин завладел хрустальным графином тотчас же, как девушки вошли. Он торопливо наполнил кубок и шумно осушил его. Но тотчас же начал давиться, забрызгав красной жидкостью полкомнаты.

– Что это за гадость? – возмущенно спросил он.

– Фруктовый сок, господин, – очень серьезно ответила ему девушка с каштановыми волосами. – Очень свежий. Выжат из плодов сегодня поутру...

– А вы не даете ему постоять, чтобы он забродил?

– Нет, мы не даем ему испортиться! Но если это все же случается, тотчас же его выливаем.

Бельдин застонал.

– А как же эль? Как же пиво?

– Что это такое?

– Я знал, знал, что в этом благословенном местечке что-то не так! – Горбун жалобно поглядел на Бельгарата.

Лицо Польгары озарила улыбка блаженства.

– Зачем тебе это понадобилось? – пытал тем временем Бархотку Шелк. – Ну, эта болтовня с девицами?

– Это подготовительный этап, – таинственно ответила она. – Никогда не вредно прощупать информационные каналы.

– Ох, бабы! – Шелк возвел глаза к потолку.

Гарион и Сенедра обменялись быстрыми взглядами, одновременно вспомнив, как сами частенько говорили нечто подобное на заре своего брака, причем точно таким же тоном. И громко расхохотались.

– Что вас так развеселило? – подозрительно осведомился Шелк.

– Ничего, Хелдар, – отвечала Сенедра. – Не обращай внимания.

Ночью Гарион дурно спал. Неумолчный таинственный шепот вновь и вновь пробуждал его, вырывая из цепких объятий сна. Утром у него щипало глаза, и он пребывал явно не в лучшем настроении.

В гостиной он встретил Дарника. Кузнец стоял подле фонтана, приложив ухо к стене.

– Что стряслось? – спросил Гарион.

– Пытаюсь определить источник звука, – ответил Дарник. – Наверное, из водопровода. Откуда-то ведь попадает вода в фонтан! Может, внутри стены проложена труба, уходящая под пол или дальше, вверх по стене...

– Да разве может вода, идущая по трубе, издавать подобный звук?

Дарник рассмеялся:

– Никогда не знаешь, на что способен водопровод! Однажды все до единого жители покинули город, возомнив, будто там поселилось привидение. Виновницей на поверку оказалась система водоснабжения.

Сади торжественно вплыл в гостиную, щеголяя своим шелковым радужным нарядом.

– Веселенькие цвета, – оценил его наряд Гарион.

Впервые за несколько последних месяцев евнух надел тунику, чулки и сендарийские сапожки с короткими голенищами.

– Я отчего-то нынче утром сильно заскучал по дому, – вздохнул Сади. – К тому же мне кажется, что я буду вполне доволен жизнью, только если никогда больше не увижу ни единой горы... Что это ты делаешь, друг Дарник? Все еще обследуешь постройку?

– Нет. Пытаюсь отыскать источник шума.

– Какого еще шума?

– Ты что, ничего не слышишь?

Сади склонил голову к плечу.

– Отчего же? Слышу доносящееся из садика пение птичек, а еще журчание воды в фонтане. И ничего больше.